На завтрак подали мисочку только что собранных лисичек, обжаренных в горчичном масле с дольками брюквы. Разохотившись, он хотел было потребовать добавки, но слуга поставил перед ним тарелочку с двумя фаршированными репками. Объедение! Сладкий сок корнеплода напитал туго скрученные рулончики жирной камбалы, а кориандр с тимьяном придали блюду неповторимый аромат. Завершил праздник живота кисель из ревеня с душистыми булочками. Все, пора переодеваться и сходить на берег, судя по скрипу блоков, эскадра приступила к выгрузке орудий и лафетов. В гардеробе появился новый элемент одежды — обшитая бархатом кожаная кираса, внешне напоминающая колет. После полученной в грудь стрелы было бы глупо не озаботиться дополнительными мерами безопасности.

— Доброго утречка, Андрей Федорович! — приветствовал встретивший у сходни воевода.

— И тебя, Захар Иванович, с добрым утром! — ответил Норманн. — Хвастайся успехами.

— Ничего хорошего сказать не могу. Дорогу осмотрели на три версты в обе стороны, везде крутобокие холмы да болота, — расстроенно сказал Дидык.

Иного Норманн и не ожидал, он впервые в этих краях, но перед отходом вытряс из Максима всю необходимую информацию. С севера на юг вела всего одна-единственная дорога, которая действительно петляла между высоких холмов и топких болот. Пригодный для земледелия регион начинался от Норчепинга, который и следовало освободить от посягательств короля Магнуса Норвежского.

— Неужели не нашел подходящего местечка? — не поверил Норманн.

— Есть одно, — нехотя ответил Дидык, — княжичи нашли, которые у тебя на воспитании.

Для наследников тверского и ярославского князей это был первый в жизни боевой поход. Привезенную артиллерию изначально разделили поровну и поручили юношам командование левой и правой батареями. Подобное решение заключало в себе подсказку. Фактически до появления нарезных орудий все армии Европы выстраивали пушки перед линией пехоты, а сражение начиналось с артиллерийской дуэли. Палили друг в дружку не очень долго. Как правило, простенькие пушчонки достаточно быстро начинали разрываться, калеча и убивая прислугу и канониров. В свое время Петр I, который был не только эрудированным правителем, но и талантливым полководцем, додумался поставить орудия на колесные лафеты. Новшество позволяло выдвигать пушки вперед и вести губительный для врага фланговый огонь. Когда говорят, что под Полтавой Карл XII сдвоил центр своей армии, то неуклюже врут. Попав под губительный огонь, шведские солдаты сами столпились в центре, а король драпанул с поля боя через полчаса после начала сражения. Впрочем, Европа проигнорировала эту изюминку, а впоследствии приписала открытие Наполеону. Справедливости ради надо отметить, что французский узурпатор не раз писал и говорил, что считает своим учителем русского императора Петра Великого.

— Посмотрим на предложения Федора Александровича и Василия Васильевича, — с толикой иронии сказал Норманн.

— Да ну их, — отмахнулся Дидык, — нашли место, где дорога проходит по насыпи через болото, и хотят в камышах гать мостить.

— Что в этом плохого? — чуть наклонив голову, спросил Норманн.

— Кто знает силу Магнуса Норвежского? Приведет из Упсалы две, а то и три тысячи воинов, и что?

— Понял твою мысль! Надо болото хорошо осмотреть, у врагов не должно быть ни малейшего шанса захватить наши пушки.

Норманн не мог не согласиться с опасениями воеводы: отход пехоты не должен был привести к потере артиллерии. И это еще не все, главная ударная сила обязана непрерывно поддерживать войска, что невозможно без флангового маневра.

— Сотники уже месят болото, ищут пути для отхода артиллерии, — раздраженно ответил Дидык.

— Иначе придется искать другое место, — согласился Норманн.

Сыновья князей Твери и Ярославля действительно выбрали для обороны очень удобное местечко. Вильнув между поросших ельником холмов, дорога выходила к болоту и пересекала его по неширокой насыпи. В то же время артиллерийская позиция была выбрана совершенно неправильно.

Рассерженно фыркнув, Норманн приказал привести к нему горе-канониров, а сам перешел по насыпи на другую сторону болота. Ругать Федора Александровича и Василия Васильевича в общем-то было не за что. Оба ни разу не принимали участия в серьезных боях, погони за шайками разбойников или мелкие междоусобные стычки не в счет, там иная тактика действий.

— Здравствуй, Андрей Федорович! — хором приветствовали юноши. — И ты недоволен выбранной позицией?

— Ишь ты, — усмехнулся Норманн, — сразу с места в карьер! Доволен-недоволен — это дело десятое! Мы пришли врага бить, а не мое самолюбие тешить!

— Воевода сказал, что тебе не по нраву наш выбор! — задиристо ответил тверской княжич.

— Меня не интересуют слова Дидыка, привыкай отвечать за свои решения, не ссылаясь на других людей.

Федор Александрович покраснел, гневно зыркнул на Норманна, но сдержался и покладисто ответил:

— Показывай, Андрей Федорович, наши ошибки.

— Э, нет, такой хор петь не будет! — улыбнулся Норманн. — Сейчас вы сами мне расскажете, что да как!

— С чего это ты решил, что мы вдруг откажемся от принятого решения? — напористо спросил Василий Васильевич.

— А вы встаньте ко мне спиной и посмотрите на дорогу, как будто вам предстоит штурмовать стоящие там вражеские полки, — предложил Норманн.

Оба княжича тотчас развернулись и после недолгого шушуканья покорно согласились:

— Винюсь! — почти хором сказали оба. — Твоя правда. Враг по насыпи бегом пойдет и наш центр с ходу прошибет!

— А в обход? — задал Норманн вопрос-подсказку.

— И в обход можно, — согласился Василий Васильевич. — По правую руку небольшое озерцо, норгам две версты вкругаля за час нетрудно пробежать.

— С левого болота в залив стекает мелкая речушка, обойдут нас, причем влегкую, — добавил Федор Александрович.

— Вот и ладненько, возможные действия Магнуса Норвежского или его воеводы мы определили. Осталось продумать наши действия, — доброжелательно сказал Норманн.

— Чего тут думать! — воскликнул Василий Васильевич. — Пушки поставим на краю болота и вдарим ядрами вдоль строя!

— Пошли на ту сторону, — предложил князь, — на месте осмотримся да посоветуемся с Дидыком. Нам еще и пехоту надо правильно поставить.

— Экзаменуешь нас? — недовольно спросил Василий Васильевич.

Княжичи по возрасту ненамного младше, а рассудительности нет никакой, из них так и прет поток скоропалительных решений. Стараясь не дать повода для нового эмоционального всплеска, Норманн с деланным огорчением сказал:

— Вы не хотите принимать участие в военном совете? Жаль, я рассчитывал услышать от вас дельные советы.

— Не, ну почему, — торопливо заговорил Федор Александрович, — мы хотим!

На обратном пути княжичи оживленно шептались, то и дело поглядывая на подготовленную для пушек гать, которая хорошо просматривалась с насыпи. Впрочем, Норманн практически не обращал на них внимания, он размышлял над вариантами построения своих немногочисленных войск. Надо что-то придумать, но что? В свое время он с интересом прочитал историю Северной войны, где говорилось, что благодаря Петру I русские войска воевали практически без потерь. Во время Польской кампании не меньший талант показал князь Меншиков, который не раз спасал польского короля от полного разгрома. Нападая на шведов с последующим притворным отступлением, князь заманивал противника в хитроумные засады и подчистую выбивал вражеские полки. Разъяренный Карл XII дважды пытался самолично разгромить армию Меншикова, и оба раза оказывался в луже, причем в буквальном смысле этого слова. Первый раз хитроумный маневр русских загнал шведов в болота Полесья, откуда они с трудом выбрались спустя месяц. Второй случай оказался еще более поучительным: армия Карла XII более двух месяцев голодала на острове среди многочисленных притоков реки Припять.