– И СТРАХОМ. ВЕДЬ ЭТИ ОПЕРАЦИИ ОПАСНЫ.

– Иногда да, даже если их делают профессионалы. Но в первую очередь болезненна реабилитация. Взять операцию на груди: складываешься пополам от боли, носишь какие-то корсеты и странные бюстгальтеры, спишь в определенной позе, наевшись обезболивающих. «Комбинезон» должен быть идеальным.

– Я ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ ПОНИМАЮ: ВЕДЬ У СОВРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН ПРЕКРАСНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, ОНИ ПРЕДПРИИМЧИВЫЕ, АМБИЦИОЗНЫЕ. ОНИ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ДАЖЕ ЕСЛИ БУДУТ ИМЕТЬ ИДЕАЛЬНОЕ ТЕЛО, НО ЛИШАТСЯ РАССЛАБЛЕННОСТИ, РАДОСТИ, ОЧАРОВАНИЯ, ТО ЭТО ТЕЛО ИМ НЕ ПРИНЕСЕТ ГАРМОНИИ С СОБОЙ?

– Они не замечают этого. Женщины упускают из виду, что независимо от того, сколько сделать пластических операций, они все равно не будут довольны, потому что чувство удовольствия вовсе не зависит от того, насколько плоский у тебя живот! Кабинеты психотерапевтов полны женщин, сделавших пластические операции, после чего их самооценка понизилась. Они потратили массу денег, времени и сил на то, чтобы стало лучше. Но лучше не стало. Ожидаемое удовлетворение не наступило.

Я помню одну клиентку, которая пришла ко мне после серии операций. Она почти два года правила свою внешность – из серой мышки превратилась в сексуальную блондинку. И тогда начала замечать, что ею интересуются парни, с которыми она не хочет иметь ничего общего. Она шла в клуб, и с ней флиртовали мужчины, которые относились к ней как к «свежему мясу», шансу на визит на одну ночь, а она хотела встретить спутника жизни, ведь именно для этого она делала операции! Внезапно эта женщина поняла, что отправляет окружающим не то сообщение, которое хотела.

– ЧТО ЗА КОШМАР.

– И обратной дороги нет. Конечно, можно перестать красить волосы в блонд или вытащить импланты, но определенных вещей назад не вернуть. Не без причины говорят о body image и body perception – у нас есть образ своего тела, и есть его внутреннее ощущение. И если два эти образа не согласуются, то мы относимся к телу как к комбинезону, что, впрочем, идеально сочетается с нарциссической культурой, в которой мы живем. Она говорит нам прямо: нам не интересно ничего, кроме твоего «комбинезона». Он должен быть привлекательным и молодым, а потом отправиться на помойку. Этот посыл очень важен для формирования женщин. Тебе нужно быть красивой – и все.

– НО ЭТОТ ПОСЫЛ ВЕЗДЕ, В ТО ВРЕМЯ КАК ИМЕННО ПОЛЬКИ ЗАНИМАЮТ ПОСЛЕДНЕЕ МЕСТО В ИССЛЕДОВАНИЯХ – ОНИ МЕНЬШЕ ВСЕГО ДОВОЛЬНЫ СОБОЙ.

– Давление нарциссической культуры идеально объединилось в Польше с отсутствием субъективизации женщин, которых воспитывал костел и традиции. Это все так прекрасно слилось, слов нет!

– МЫ СДЕЛАНЫ, НО ПРИ ЭТОМ ПРОЗРАЧНЫ.

– Без голоса, зато миленькие. У нас нет власти, мы не можем решать вопрос продолжения рода, мы должны вести себя в согласии с определенным кодексом, но можем быть красивы – конечно, за определенную цену. У нас могут быть стандартные атрибуты женственности: соответствующая грудь, попа, глаза, даже ресницы, но при этом не стоит ими пользоваться. А если воспользуешься, залетишь и сделаешь аборт – конец. «Нормативная неудовлетворенность», о которой ты говорила, – это концепция, которая упала в Польше на идеальную почву, потому что, с одной стороны, у нас есть склонность жаловаться и наговаривать, а с другой – мы воспитаны культурой, в основе которой лежат религиозные приказы. А как следствие – орды женщин, которые не в состоянии посмотреть на себя доброжелательно. Всегда лучше для острастки покритиковать свое тело, чем любоваться им, потому что, когда любуешься своим телом, это выглядит подозрительно. Это немного легкомысленно, поверхностно и вообще неприлично. Не говоря уже о том, как женщины умеют критиковать других женщин: «Вот это толстуха!», «Она выглядит как шлюха!», «Такая старая, а вырез до пупка».

Сотни лет предметного отношения к женщинам плавно перетекли в современную страсть нарциссизма. Слились два порядка. И теперь мы можем сколько угодно наговаривать на нашу культуру – ничего не изменится, потому что мы в ней живем, хотим этого или нет. Важно вообще рефлексировать на эту тему, не поддаваться бессознательно всем насаждаемым догмам. И бороться за место для всех женщин, за возможность выражать себя полным спектром: от самых бутч-лесбиянок, которые ходят с бритой головой и впадают в конвульсии при одной мысли о лифчиках, до самых розовых девочек-барби: потому что, если она хочет так выглядеть и жить, это ее право. Пока, конечно, она не делает это только для того, чтобы осчастливить спонсора, который оплачивает счета, потому что ее возможность выживания в обществе минимальна. Как только я думаю о том, что мотивирует девушек принять участие в программе Projekt Lady[33], я начинаю ругаться на чем свет стоит, потому что этих девочек дрессируют по каким-то нормам девятнадцатого века…

– КАК НА БАЛ ДЕБЮТАНТОК!

– Абсолютно абстрактный, потому что на самом деле мало кто из нас княжны по рождению, а даже те, кто когда-нибудь попадет в высший свет, не обязаны выглядеть одинаково. Эта программа всеми силами доказывает нам, насколько живуч миф про Золушку и надежда, что при помощи хороших манер, умения молчать, держать колени вместе и милого поведения девушка может выжить в мире, в котором будь она собой, у нее не было бы шансов.

В этом смысле тело женщины – поле битвы. Сейчас, может быть, как никогда ранее. Если мы сравним статистику, сколько женщин недовольны своим видом, а у скольких депрессия, то быстро обнаружим очень грустные факты, потому что депрессия – преимущественно женская болезнь. А постоянное улучшение своего «скафандра» – это не всегда идеальное, но все же оружие в борьбе за выживание. И как только мы сузим взгляд, перейдем с широкого разброса к отдельным девушкам, мы поймем: если сами не начнем осознанно переваривать то, что ежедневно потребляем, мы просто перестанем жить собственной жизнью.

– А МОЖЕТ, ЖЕНЩИНЫ НЕ ХОТЯТ ЖИТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ? ВРАЧИ ГОВОРЯТ, ЧТО ОНИ ВСЕ ЧАЩЕ ПРИХОДЯТ К НИМ С ФОТОГРАФИЕЙ КОНКРЕТНОГО ЧЕЛОВЕКА, ТО ЕСТЬ ОНИ НЕ ПРОСТО ХОТЯТ ИЗМЕНИТЬ КАКУЮ-ТО ЧАСТЬ ТЕЛА, ОНИ ХОТЯТ СТАТЬ КЕМ-ТО ДРУГИМ.

– А получают латаный «скафандр» и психологические расстройства в комплекте. Они становятся ужасно грустными обитателями этого скафандра. Если его отнять, нас не станет. Это не метафора, так