выглядит умирание. А один из важнейших моментов не только для женщин, но и для мужчин во время поиска автономности, психического созревания – осознание, что мое тело – это я. И что культура, скорее всего, не даст мне вздохнуть. То, что мы к ней прислушиваемся, делает нас на всю жизнь несчастными, недовольными собой, потерянными, заставляет вкладываться в ненужные вещи. Мы удаляемся от центра жизни, собственных мыслей, страхов, надежд, радостей. В погоне за идеальным телом мы не только обрекаем себя на безумие исполнения чьих-то ожиданий, мы тратим массу денег и страдаем, но в первую очередь теряем себя. Я не во многих вещах уверена на сто процентов, но в то, что можно жить счастливо, не чувствуя своего тела, не любя его, не принимая, я никогда не поверю.

– ПОТОМУ ЧТО ЭТО ИСКЛЮЧАЕТ УДОВОЛЬСТВИЯ, РАДОСТЬ, СВОБОДУ.

– Прежде всего – индивидуальность. Ты не можешь жить счастливо, если не в состоянии посмотреть в зеркало и подумать: «Я вообще ничего! У меня есть недостатки, но есть и достоинства, все неплохо». Пережить некоторое волнение, позитивные эмоции в отношении самого себя. В то же время в нашей культуре транслируются две крайности. Или: «Я прекрасен, никто меня не переплюнет». Или: «Я выгляжу ужасно, нужно что-то с этим делать». И ничего в середине. Культура гомогенна[34]: все хорошие попки одинаковы. Она не выносит эмансипации: даже если ты красивая, умная девушка, ты не можешь публично сказать, что любишь секс, потому что это означает, что ты распутная. И, наконец, здесь нет места свободному самовыражению, мы все еще с трудом воспринимаем людей, которые как-то оригинально одеваются. Поэтому если не начнем противопоставлять себя массовой культуре, мы никогда не спасем свое тело.

– А КАК ЭТО СДЕЛАТЬ?

– Каждый должен ежедневно делать что-то по-своему, не принимать близко к сердцу массовую культуру, а лучше – постоянно ставить ее под вопрос. Заботиться о том, что мы передаем другим поколениям, что матери говорят дочерям, – это очень важно. Если девочка получает позитивное сообщение на тему тела в детстве, она узнает, что естественно то, что оно меняется; что его нужно уважать, но не фетишизировать, тогда она будет свободно относиться к собственной телесности. Тогда даже образы из СМИ не будут так на нее действовать, потому что она сможет сравнить себя с реальными людьми.

Мы можем изменить то, что нам ближе всего. Остальное быстро изменить не получится, и нас еще долго будут эпатировать образы идеальных тел. С другой стороны, какие-то попытки остановить это есть: во Франции ввели закон, который запрещает радикальное изменение тела в прессе или рекламе. В мире моды введены новые правила: слишком худым моделям нельзя на подиум, но стандарт все еще 34-й размер, а не 40-й[35].

– А НА ОБЛОЖКЕ ЖУРНАЛА «ГЛАМУР» ПОЯВЛЯЕТСЯ ЛИНА ДАНЭМ С ОТФОТОШОПЛЕННЫМИ БЕДРАМИ.

– Хотя ее слоган: «У меня толстая попа, целлюлит, и я не собираюсь это скрывать!» Мне кажется, единственное спасение – подходить ко всему критически. И «инфицировать» девочек здоровым мышлением. И не нужно смеяться над скандинавской рекламой, в которой мужчина стирает или печет пирог. Потому что это важный вклад в мышление будущих поколений. Покажите мне отличную семью, а не грудастую девушку, которая рекламирует металлочерепицу. Я голосую кошельком.

– ТЫ ГОВОРИШЬ ОБ УТОПИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ. А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ПОКОЛЕНИЕ, КОТОРОЕ СЕГОДНЯ ВОСПИТЫВАЕТ ДЕТЕЙ, ЕЩЕ СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ПРЕДЫДУЩЕЕ: ОНО БОЛЕЕ ТРЕБОВАТЕЛЬНО, БОЛЕЕ КРИТИЧНО, НАСТРОЕНО НА ПОСТОЯННУЮ ГОНКУ. ЛЮДИ ДРЕССИРУЮТ ДЕТЕЙ, ДАЮТ ИМ МЕНЬШЕ СВОБОДЫ, А ТРЕБУЮТ БОЛЬШЕ. НЕДАВНО ОДНА ЖЕНЩИНА-ПСИХОЛОГ РАССКАЗЫВАЛА МНЕ О СВОЕМ ПАЦИЕНТЕ, КОТОРОМУ ВСЕГО НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, А МАТЬ СМОТРИТ ЕМУ В ГЛАЗА ТОЛЬКО ОДИН РАЗ В ДЕНЬ – В ЗЕРКАЛО ЗАДНЕГО ВИДА В МАШИНЕ. БОЛЬШЕ У НЕЕ НА ЭТО НЕТ ВРЕМЕНИ.

– Да, это хуже, чем 20 лет назад: родители больше всего волнуются, что их ребенок «растратит потенциал», поэтому на всякий случай нужно записать его во все возможные кружки. У них складывается ощущение, что мир быстро меняется, и их ребенок должен как можно больше уметь, потому что только тогда он будет за этим миром успевать.

– И ПРИ ЭТОМ ОНИ НЕ ДАЮТ ДЕТЯМ НИКАКОЙ СВОБОДЫ: ИМ НЕКОГДА СКУЧАТЬ, МЕЧТАТЬ, ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВООБРАЖЕНИЕ. ДАЖЕ ВО ВРЕМЯ ДЕТСКИХ ПРАЗДНИКОВ, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ОСТАВИТЬ ИХ В ГРУППАХ, РОДИТЕЛИ СТОЯТ И СМОТРЯТ НА НИХ. ЗАЧЕМ?

– Чтобы контролировать. И не иметь угрызений совести. Такой детский утренник в субботу – один из немногих моментов за неделю, когда дети вместе проводят время.

Несмотря на это, я действительно верю, что мы когда-нибудь коснемся дна и оттолкнемся от него. Только нужно отдавать себе отчет, что никто не придет и не спасет нас. Идея такая: за желанием сделать себе пластику стоит тот же механизм, который прячется в сказке о принце на белом коне. Он приезжает и спасает нас от ужасов повседневности, так что больше не нужно ни о чем переживать. Хирург делает то же самое! Ты засыпаешь, а просыпаешься красивая. Правда, потратив 30 тысяч злотых[36] и пострадав несколько месяцев, но, как говорят, хочешь быть красивой – терпи!

– И КАК ВСЕ ЭТО ВЛИЯЕТ НА СЕКС?

– Фундаментальным образом. Потому что если тело – это «скафандр», который должен быть идеальным, то сначала нужно исправить его тренировками, операциями, косметическими процедурами, а потом выставить, чтобы кто-нибудь его взял.

– НИКАКОЙ НЕОБХОДИМОСТИ ВЫБИРАТЬ, РЕШАТЬ, УПРАВЛЯТЬ СИТУАЦИЕЙ?

– Нет, потому что, если бы женщина чувствовала себя субъектом, она бы не делала все эти вещи, не так ли? Если я к самой себе отношусь как к маленькому человечку, облеченному в «скафандр», в этом и мое отношение к себе: я дала культуре доминировать, послушала ее приказы, я такая, какой меня хотят видеть. И теперь участвую в конкурсе красоты, чтобы получить награду за свои старания. Я иду на работу, на вечеринку, регистрируюсь в «Тиндере», но поскольку в моей жизни нет места моим желаниям, потому что я их просто не знаю, то я выставляю себя на витрину. Одеваюсь более или менее скромно и отправляюсь на ярмарку тщеславия. И там ко мне относятся так, как ко всему на рынке, то есть оценивают, как