— Кто?

— Саша. Пришел следователь и стал меня засыпать вопросами. Они меня к стенке прижали. Мне пришлось все им выдать. Я не могла врать, ты знаешь. Стоит на меня надавить, и все. Я им сказала, что он гад и что шантажировал меня. А Саша стоял в стороне и слушал. Он мне ничего не сказал. И не тронул меня. Пусть бы лучше ударил. Я бы все поняла, и мне легче было бы. А он только смотрел, а потом и вовсе вышел. Меня уводили, и Саша даже меня не проводил. Я не успела ничего ему объяснить.

— Я думаю, он не маленький. Сам все поймет, — сказала я.

— Все равно. Он все по-своему поймет. Мне надо с ним поговорить. Скажи ему, чтобы пришел ко мне, а… Сходи, попроси… Таня, у меня вся надежда на тебя! — Юля замолчала. — Нет у меня никакой надежды… — тихо произнесла она. — Он меня не простит. Теперь мне все равно.

Настроение ее резко изменилось. Она перестала плакать и тупо смотрела в пол.

— Не хандри, — встряхнула я Юлю. — Все будет хорошо. Убийцу я обязательно найду. Кроме того, хочу сказать тебе, что платить за это будешь не ты, а сам Терехов. И твои деньги, которые ты ему собирала, я тебе верну.

Заглядова печально посмотрела на меня.

— Я была у него в квартире и нашла тайник с деньгами. Взяла столько, сколько полагается, плюс тебе за моральный ущерб и мне за работу со всеми расходами.

— Ему-то что? — Новость не обрадовала Юлю. — Терехов теперь уже ничего не узнает. — В ее взгляде появилась жесткость. — Сколько жизней он испортил. А мою совсем загубил.

— Перестань. Не ной. Веди себя достойно.

— А как же Саша? Он бросит меня? — Она посмотрела на меня взглядом побитой собаки.

— Ничего. Мало ли мужиков на свете? Другого найдешь.

— Но мне никто другой не нужен.

— Бесполезный разговор, — махнула я рукой. — Кстати, тебя могут выпустить под залог. И ты с ним поговоришь.

— Не выпустят меня. Да и не хочу я разговаривать. Да. Я не хочу с ним разговаривать. Если мне предложат выйти под залог, я откажусь.

— Ну и глупо, — сказала я.

— Неважно. Все кончено.

— С тобой каши не сваришь. Ладно, я пошла. Надеюсь, у тебя это скоро пройдет. Буду навещать. Но скоро не обещаю, я снова поеду в Воленск.

— Пока. — Глаза Юли погасли.

Я могла бы с ней еще поговорить, но сегодня это не принесло бы никакого результата. Пусть посидит, все обдумает, потом будет легче. А Саша? Что ж, если не простит, то и не нужен такой вовсе. Неужели Юля всерьез надеялась всю жизнь прожить с такой тайной? Ведь тайное, как известно, всегда становится явным. Может, даже и лучше, что все выяснилось сейчас, а не после, ко — гда уже дети и так далее?

Я вернулась к Папазяну. Разговор с Заглядовой расстроил меня, но и разозлил немного. Я была полна решимости быстрее довести дело до конца и доказать всем, что Юля ни при чем.

— Побеседовали? — хитро посмотрел на меня Гарик.

— Ага. — Я сама подошла к столу, отвинтила крышку и налила себе и ему коньяку. — Давай выпьем немного, а то мне за руль.

— Ты это мне говоришь? — уставился он на меня. — А не боишься, что я тебя заложу? Мне даже выгодно, чтобы ты никуда не ездила.

— Но ведь ты так не сделаешь? — Я сделала вид, будто спохватилась. — Правда?

— Посмотрю на твое поведение, — ухмыльнулся Гарик.

— Не жди, что я буду сговорчивой. — Я села и закинула ногу на ногу. — Мне работать надо. Сегодня посплю немного, а завтра снова поеду туда. И никто меня остановить не сможет.

— Какие мы серьезные…

Мы выпили, закурили и некоторое время сидели молча.

— Гарик, ты мне расскажи, что с Юлей.

— А что с ней? История стара как мир. Была проституткой, потом убежала, а Терехов нашел ее и принялся шантажировать. Сначала он хотел, чтобы она вернулась к нему, но Заглядова отказалась, и он пригрозил ей. Думаю, в конечном итоге он от нее не отстал бы, если бы остался жив. Все равно бы все узнали, кем она была.

— Ты думаешь, что она убила? — спросила я Гарика.

— Очень много улик. Она с ним беседовала, ругалась. Он шантажировал. Ей хотелось скрыть свое прошлое. И она могла его убить. Тем более пистолет, найденный в кустах, — дамский. А ты не веришь?

— Я знаю, что это не она. Мы ведь раньше были очень близкими подругами. Не думаю, что она способна на такое.

— А тебе думать и не надо, — отозвался Папазян и снова наполнил рюмки. — Если так уверена, то докажи это. Только и всего.

— Что бы вы без меня делали? — улыбнулась я.

— То же, что и сейчас. Но то, что ты есть, мне, например, очень даже приятно. Во всех отношениях, — после паузы добавил он.

— Ладно, спасибо, Гарик. Юлю под залог выпустишь?

— А тебе это надо? Будет она у тебя на руках висеть и мешать, плакаться. Пусть девчонка посидит, подумает. И с женихом у нее сейчас нелады.

— Не с женихом, а с мужем. Они расписались, — поправила я.

— Ага. Успели.

Я поцеловала Папазяна в щеку и вышла.

На улице начал моросить дождик. А потом разошелся вовсю. Я села в машину и некоторое время сидела одна в относительной тишине. Только капли дождя стучали по лобовому стеклу и крыше. Они быстро скатывались по стеклу вниз, оставляя за собой полоски-дорожки, которые тут же перекрывались такими же новыми полосками. Видимость отсутствовала начисто.

Я включила «дворники» и поехала к родному дому. Машину в гараж ставить не стала, придется ей немного потерпеть. Поднялась в квартиру, открыла дверь и с радостью вошла внутрь. Дома было сухо, тепло и уютно. Не включая свет, я разделась, прошла на кухню и закурила. В окна лился мерцающий свет фонарей, и слышно было, как барабанит дождь.

Грустно и прекрасно. Покой и стихия. Сейчас самое время улечься спать.

Я еще немного постояла у окна, открыв форточку. В квартиру влился свежий, бодрящий влажный воздух. Но по едва уловимому запаху нетрудно было определить, что дождь этот именно осенний, а не какой другой. Примешивался запах опавшей листвы и просто осени. Первый раз в жизни я подумала, что каждое время года различается по запаху.

Включила свет в ванной и глянула на себя в зеркало. Лицо уставшее, глаза сонные, но тем не менее по-своему красивые. Я умылась прохладной водой, промокнула лицо полотенцем и легла в свою родную кровать.

Как приятно! Прохладная простыня. По коже побежали мурашки, которые заставили сначала натянуть одеяло повыше, к подбородку. А потом я и вовсе накрылась с головой. И стала согреваться. Высунула нос из-под одеяла — в комнате было свежо. Но мне было лень вставать, чтобы закрыть форточку. А, ладно, не замерзну. Мороза ведь нет.

Я закрыла глаза и сама не заметила, как заснула. Напоследок пронеслось в сознании, что я не завела будильник, но было уже поздно.