Проснулась я оттого, что было очень холодно. Мне всю ночь снились антарктические льды, ледяное море и пингвины. Я открыла глаза и наметила свое первое действие — добежать до форточки и закрыть ее. Потом одеться. Или наоборот? Нет, ждать невозможно. Либо я, либо она.

Я вскочила и вместе с одеялом, босиком понеслась спасать себя от излишне бодрящего холодка. Потом снова улеглась, захватив перед этим со стула одежду. Может быть, это и недостойно настоящего частного детектива, но придется одеться прямо в кровати. Согреться снова и только потом делать вылазку. Времени у меня предостаточно. Я снова проснулась ни свет ни заря.

Проделав эти несложные операции, я полежала еще минут десять, потом встала и пошла на кухню. Там включила сразу все конфорки и на одну поставила чайник, чтобы вскипятить воду. Заработало радио, значит, уже шесть.

Подумав о том, что сейчас предстоит выходить на улицу, я передернула плечами. А может, они сами сделали это движение независимо от меня. Что ж, трудности укрепляют волю. А я во многих книжках читала, что у человека воля может быть такой сильной, что мы и не подозреваем. Не знаем, какие запасы скрывает наш организм. Это познается только в таких трудных ситуациях, как, к примеру, эта. Вот я и решила. Будь что будет. Я постараюсь выйти и поехать. Но если сил не найдется, то вернусь назад и лягу спать. Хотя уже сейчас, почуяв чудный любимый запах кофе, я поняла, что все почти уже в норме и никаких особых резервов искать не придется.

А когда же я буду испытывать свой организм? Или жизнь, которую я веду, и есть испытание? Многие из моих знакомых, я это знаю, не могут сделать того, что под силу мне.

От таких мыслей повеселело на душе. Я почувствовала себя просто суперменом — или суперменшей? — который может абсолютно все, и ничто не может быть для него преградой. Да, я найду человека, который подставил Юлю. И он ответит по закону за то, что совершил.

Я даже не стала собирать с собой бутерброды, решив, что быстро доеду и нормально позавтракаю уже у Горошка. Выпила только кофе, покурила, почти без тоски рассталась с квартирой и бегом побежала вниз, перепрыгивая через две, а в некоторых местах и через три ступеньки.

Дождя не было, но моя «девяточка» все еще стояла мокрая и, как мне показалось, грустная. Я сказала ей пару ласковых слов, она тотчас завелась, и мы отправились в путь.

Доехала я без осложнений. В десятом часу была у Максима. Встретила его уже на пороге квартиры.

— Я ждал тебя, ждал… — с упреком пожаловался Горохов. — Думал, позавтракаем вместе, а тебя все не было. Так что теперь сама разбирайся.

— Не растеряюсь, — убедительно сказала я.

— Пока.

Сегодня мне надо побольше разузнать о тех людях, которые на пленке развлекались с девочками. Понятное дело, они не простые смертные, но это меня не остановит. Узнать про них я могла только у Максима, а потом — позвонив все тому же Папазяну. Я взяла фотографии и, сама не знаю зачем, фотоаппарат, который нашла в шкафу у Горошка.

Я оделась, как подобает интеллигентной даме, сбросив джинсы и кроссовки, и поехала в редакцию к Горохову. Проезжая мимо супермаркета, возле которого пришлось вчера столько колесить, я снова увидела знакомый «Опель». За рулем сидела Виктория. Она явно кого-то ждала. Было в ее движениях что-то порывистое и нетерпеливое.

Ладно, остановимся и понаблюдаем. Мои дела подождут немного. Но на сей раз мое терпение недолго испытывалось. Минут через пятнадцать к машине Вики подошел молодой человек, который показался мне очень знакомым. Только я не могла вспомнить, где его видела. Но то, что знаю его, — точно.

Он сел к вдове в машину. Я подъехала еще ближе, тем не менее стараясь не показываться на глаза. Место нашла удачное — я встала за деревом, на котором еще оставались листочки. Видно все было прекрасно, и можно было надеяться, что меня не заметят. Но сейчас, мне кажется, даже если бы я подошла к лобовому стеклу «Опеля» и уставилась бы на пассажиров в упор, они бы этого не увидели, так эти двое были поглощены беседой.

Хотя, собственно, беседой их общение называть не стоило. Скорее скандалом. Виктория махала руками, крутила головой из стороны в сторону, а парень опускал голову, но потом сам начинал активно жестикулировать. Да, они явно ругались. Жаль, что я не поставила «жучок» в машину Тереховой, сейчас бы послушала и узнала, о чем это они так жарко спорят.

Единственное, что я могла сделать, так это сфотографировать их. И в тот момент, когда щелкнул затвор фотоаппарата, до меня вдруг дошло: так ведь это же тот тип, который один раз мелькнул на свадьбе! Так же, как и Терехов, незваный гость. Я же еще тогда, просматривая запись, предположила, что он мог убить Павла. А ведь у меня и фотография его есть, как я сразу не догадалась!

Эта новость очень мне понравилась. Значит, Виктория знакома с человеком, который был в день убийства на свадьбе. Это кое о чем говорит. А что, если именно она заказала убийство мужа, а теперь они с киллером никак не могут сойтись в цене?

Пока я так размышляла и прижимала к груди фотоаппарат с заветными фотографиями, двое в «Опеле» закончили разговор. Парень вышел из машины, в сердцах хлопнув дверцей. Мне даже стало жаль ни в чем не повинный «Опель».

Я стояла на распутье — продолжать следить за Викой или последовать за парнем. Пожалуй, он нужнее. Но на машине я не могла за ним плестись, и мне пришлось, как только Терехова отъехала, выйти из «девяточки» и броситься вдогонку.

Парень шел впереди меня уже метрах в трехстах. Большое расстояние, если учесть, что мы находимся чуть ли не в центре города, где много поворотов, магазинов и других мест, куда человек, за которым ведется слежка, может скрыться в любой момент. Свернет за угол, и потом ищи-свищи его…

Так и произошло. Я хоть и прибавила шагу, но вдруг в какой-то момент поняла, что больше не вижу его кожаную куртку, и остановилась в нерешительности. Потом снова двинулась вперед, но теперь гораздо медленнее. Нет, парень исчез, и искать его теперь было бесполезно.

Я стояла у дороги, соображая. Тут к тротуару на газах подъехала машина и, преодолевая большущую лужу, окатила меня с головы до ног противной грязью. Я даже дар речи потеряла от такого нахальства. Машина остановилась, из нее выглянул мерзкий тип и с сальной улыбочкой произнес:

— Девушка, кажется, у вас неприятности?

— Если не смоешься, неприятности будут у тебя, — прошипела я, как гремучая змея.

Видимо, на моем лице было столько уверенности и злобы, что этот тип, не говоря ни слова, исчез за стеклом, и машина уехала.

Мне ничего не оставалось делать, как вернуться к себе в «девятку» и сразу отправиться домой, чтобы переодеться. А я ведь Максиму хотела приятный сюрприз сделать. Думала, приеду к нему на работу такая расфуфыренная, красивая. Там все от зависти помрут. А теперь как я могу показаться? Эх, не судьба. Костюма другого нет.