как раз в вменённом ему в обслуживание Знаменском. Судя по всему, близкие и дальние родственники действительно не пожелали выступить против вахаббитов открыто, но всё же позор решили смыть. И смыть руками русских спецслужб. По поступившей от них информации, в одну из ночей адрес этот посетили мужчины в комуфляже и масках. Церемониться с юным отщепенцем никто не стал, равно как и с выбежавшими на шум вооружёнными соседями. Ночные гости скрылись так же внезапно, как и появились, оставив после себя три трупа. Уничтоженные визитёрами люди наутро были объявлены селянами как мирные жители и в тот же день в Знаменское в сопровождении отделения солдат выехала оперативно-следственная группа. До самого пункта назначения колонна добралась без помех, но когда с следственными действиями было покончено, то на обратном пути УАЗ и БТР подверглись интенсивному обстрелу. Огонь начался сразу из нескольких домовладений, когда члены группы и сопровождавшие их солдаты ещё не успели отъехать от окраины села и пятидесяти метров.

Сразу же получили ранение прапорщик и четверо сидевших с ним на борту БТРа солдат. Ещё можно было на полном ходу выйти из под обстрела, но из остановившегося УАЗика врассыпную кинулись на землю милиционеры и прокурор. Последний забился под днище автомобиля и лежал, обхватив голову руками, совершенно не обращая внимания на уговоры покинуть сие ненадёжное укрытие. В итоге несколько бойцов вызвали помощь и приняли бой. Конечно, о полноценном ведении боевых действий не могло быть и речи, так как обороняющиеся оказались в крайне невыгодном положении: будучи на открытом участке местности, они были стеснены в своих действиях из – за опасения причинить вред кому – нибудь из селян. Что конечно же было на руку расстреливающим их из – за кирпичных укрытий бандитам. Пострелять по практически беззащитным мишеням набежало десятка два желающих, и пальба шла нешуточная, но башенным пулемётом бэтээра вчерашние пацаны так и не воспользовались. Что и говорить, несколько очередей из этого ствола могли серьёзно разрушить постройки и причинить ущерб многим жителям, а этого до слёз заинструктированные и запуганные тюрьмой военные никак не хотели допустить. Потери множились, но солдаты продолжали отстреливаться одиночными выстрелами, изредка переходя на скупые, короткие автоматные очереди. На выручку попавшим в беду военным и милиционерам спешно бросили базировавшихся на соседнем блок – посту омоновцев. Те послушно прибыли к месту боя, но приближаться к нему вплотную не стали. Увидев происходящее, милиционеры особого назначения залегли поодаль, и ввязываться в гущу событий не торопились. Они так же продолжили возлежать и тогда, когда вслед за ними подоспел мотострелковый взвод и ГАЗ с установленной на нём зенитной установкой. Прибывший с подкреплением комендант в ярости пытался поднять обладателей серого комуфляжа в атаку, но получил вполне обескураживающий ответ: «Мы не военные – выполняем чисто милицейские функции, так что атакуйте без нас. Всё, чем можем помочь, это прикрыть вас огнём отсюда». Спорить полковник не стал. Не тратя больше времени, он подал команду на развёртывание в боевой порядок. Не прошло и минуты, как выстроенный взвод двинулся к ощетинившейся огнём окраине села. Зенитчики постарались на славу: без ложной скромности они опустошили короб патронов и приготовились тоже самое проделать со вторым, когда установилась полнейшая тишина. Получившие достойный отпор бандиты спешно ретировались, даже не потрудившись забрать с собой трупы подельников – троих мужчин и одной женщины. Сразу по окончании стрельбы вся окраина заполнилась рыдающими селянами. Тела уничтоженных бандитов обступили родственники и вскоре громкие проклятия и ругательства посыпались на головы приблизившихся русских солдат. При этом никакой роли не сыграло то, что практически на их глазах подбиралось и исчезало в толпе валявшееся рядом с трупами оружие – все они тут же объявлялись невинно пострадавшими мирными жителями. Как итог всему произошедшему, возбудили ещё одно уголовное дело – по факту убийства мирных жителей в ходе произошедшего боя в населённом пункте Знаменское. Впоследствии участвовавших в «деле» солдат замордовали допросами с целью получения ответа на единственный вопрос: а куда именно стрелял ты и находившийся рядом товарищ? И не из вашего ли оружия убиты милейшие люди, при жизни своей бывшие образцом добродетели и порядочности? На счастье выживших в этой перестрелке бойцов, экспертиза показала, что большинство повреждений новоявленным потерпевшим причинены осколками, а остальные – пулями навылет и определить, из какого именно ствола выпущена смертельная начинка, не представляется возможным. Через месяц прокуратура от военных отстала, а ещё через два уголовное дело приостановили до получения сведений, достаточных для его возобновления.

– Тут такие столкновения в прошлом году шли, что до боёв в отдельных местах доходило! – продолжал рассказывать словоохотливый Муса – У нас этих вахаббов никто не любит, если бы ваши осенью не вошли – перебили бы их всех.

Велиев уловил в последних словах чеченца плохо скрытый упрёк и не смог удержаться от ответной колкости:

– А что, Басаев не вахаббит разве? Тем не менее, никто из ваших и слова в упрёк не сказал ему, пока наши войска вне Ичкерии стояли. И когда он в Будённовске в роддоме женщинами прикрывался, тоже у вас в героях числился!

Лицо местного милиционера побагровело от досады и он, с плохо скрываемым раздражением, воскликнул:

– А ваши как действуют? Вон прошлой зимой омоновцев в больнице зажали, так они медиков в заложники взяли. Вот с ними и вышли из окружения…

– Что-то не приходилось мне слышать о таком! – в усмешке скривил губы опер.

– Вам многого слышать не приходилось – видимо, беря себя в руки, примирительно заметил Муса – Вот хотя бы блок-пост взять, что в предгорье ещё до вашего прихода стоял. Там омоновцы были, не ваши – из другой области. Так их по окончании срока оттуда вывели, а замену только через сутки прислали. Пока этот блок-пост пустовал, из леса с двух направлений два отряда боевиков вышли, и все под прикрытием с воздуха военных вертолётов. Вот так здесь война идёт!

– Может быть, их специально на равнину выманивали затем, чтобы легче уничтожить было? – усомнился Велиев, в недоумении глядя в глаза Мусе.

– Какое там уничтожение! Одна банда в нашем же районе рассеялась, а вторая в соседний выехала и там преспокойно снова в горах скрылась. Вот об этом не говорят вам и не скажут никогда! А если и говорят, то так перевирают, что слушать тошно. Взять хотя бы недавний подрыв грузовика в Аргуне. Никакого смертника не было там, также как и протаранивания ограждений. Просто отказался водитель на блок-посту деньги отдавать, оттуда его в комендатуру сами же и сопроводили. В комендатуре он заявил, что запрошенной суммы при себе нет, но через пару часов достанет. А пока в залог им свой автомобиль с грузом оставляет. Его отпустили, а через десять минут после его ухода машина и взорвалась. Всё просто. И с десантниками прошлой зимой всё иначе было. Они спали все, в том числе и часовые. К ним подобрались и ножами вырезали. А те, кто проснуться успел и сбежать, только через день к своим добрались и обо всём рассказали. Ваши по тому месту из пушек огонь открыли, а потом всё представили так, будто бой шёл…

«Вот ведь врёт! – со всё возрастающей неприязнью думал майор, слушая разговорившегося чеченца – Ладно караулы, но целую роту вырезать! Хотя, как знать, ведь и в официальной версии не вяжется что-то. Получается, что на окопавшуюся роту по горным тропам в полный рост обкуренные бандиты пачками пёрли. Так что же, патронов на всех не хватило или по тем тропам огонь артиллерии не догадались сосредоточить?» Многое оставалось не ясным и майор промолчал.

– Или первую войну взять. – продолжал чеченец – В нашем же районе бои шли затяжные. Как только перерыв наступал – колонны машин с боеприпасами и оружием прибывали. Часть груза военным оставляли, а другая дальше в горы отправлялась. И в последнюю без этого не обошлось…

На их блок-посту чеченские милиционеры пробыли недолго. Убедившись, что этой дорогой наливники практически не ездят, они через полчаса поехали на другую.

– Больше у нас не появятся! – усмехнулся сержант, глядя вслед отъезжавшим