только деревянные иконы на стене. А за стеной что-то скребло. Мыши, наверное. Церковь-то деревянная, да ещё и старая.

Дзынькнуло стекло. Ника обернулась и отшатнулась. Хорошо, хоть не вскрикнула. Показалось, что там снова мелькнуло чьё-то бледное лицо. Может, это какой-то психопат сбежал из лечебницы и теперь плутает по окрестностям. Надо бы ребят предупре…

От мощного удара стены церквушки гулко дрогнули, окна громко звякнули, а пол подбросил всех, кто был внутри. Бабульки свалились на пол, Ника, потеряв равновесие, пробежала пару шагов, сшибла подсвечник и вместе с ним полетела на дощатый пол. Попыталась быстренько затушить разлетевшиеся свечки, но вдруг обнаружила, что её накрывает огромная тень. Большая икона с монетками накренилась, перекрыла Нике свет от качающейся люстры и в следующий миг оглушительно грохнулась на пол. Ника чудом успела отпрянуть и поджать ноги, так что её не задело.

Стекло брызгами разлетелось по церкви, где-то голосили бабушки, суетливо метался священник, люстра раскачивалась, стены продолжали дрожать, так что старые деревянные иконы подпрыгивали на своих гвоздях и отбивали по брёвнам мелкую дробь. Пол, где барахталась Ника, вибрировал, ставни хлопали, дверь перекосилась, доски скрипели, люстра теперь ещё и крутилась.

Ника, перебирая руками, пыталась отползти подальше к стене, и вдруг почувствовала под ладонью что-то гладкое и холодное. Краем глаза ухватила монетку, видимо, отлетевшую от большой иконы. И мигом сунула денежку в карман.

Голоса бабулек проступали всё чётче. Священник наконец помог им обеим подняться. Действительно, гул затих, вибрация прекратилась. Люстра потихоньку замедляла кружение. Старушки охали и ахали на все лады. Священник поднял подсвечник, опрокинутый Никой, а вот с иконой в одиночку справиться не смог — она оказалась слишком тяжёлой. Вчетвером с бабушками они кое-как приподняли икону и привели в вертикальное положение. Рама треснула и отвалилась, от стекла не осталось вообще ничего. Вместо пары десятков монет на иконе поблёскивало всего пять или шесть.

— Что ж это, что это делается! — причитала вторая бабушка.

Первая (та, что работала в гостинице), хмуро глянув на Нику, пихнула подругу в плечо.

— Хватит гундосить!

И другая бабушка, тоже посмотрев на Нику, мигом успокоилась.

— Вам помочь прибраться? — спросила Ника, глядя, как две бабульки и священник переминались, осматриваясь.

— Нет, нет, что ты, — разом заговорили все трое.

— Это земля дышит, — вдруг сказала вторая бабушка.

— Боженька чихнул, ничего страшного, — протараторила первая. И они дружно закивали, а отец Александр закатил глаза.

Ника, припомнив неуместное в церкви слово «дурдом», улыбнулась, кивнула и, пятясь, вышла наружу.

Почти бегом добралась до гостиницы и, борясь с сильным желанием запереть все двери на засовы, вошла в столовую, где уже был накрыт стол для ужина.

— Ты откуда такая растрёпанная? — спросила Женя, развалившаяся на стуле.

— Я так, гулять ходила. В церковь зашла. — Ника ополоснула руки из умывального кувшина в углу столовой.

— И как? — спросил кто-то из ребят, пока хозяйка гостиницы с вежливой улыбкой лила воду на руки Ники, чтобы та могла умыться.

— Земля дышит, а Боженька чихнул, — неожиданно для себя повторила Ника услышанное от бабушек.

— Чего? — хохотнула Женя.

— Это местный фольклор, — спокойно улыбнулась Бэлла Геннадьевна. Вытираясь мягким полотенцем, Ника украдкой глянула на её молодое, но какое-то безжизненное лицо. Могла она старухе язык отрезать? А если могла? — У нас тут глину когда-то добывали, — продолжала с пустой улыбкой хозяйка, — так в земле образовались полости. Теперь иногда бывает что-то вроде небольших землетрясений, когда карсты внутри рушатся. А богобоязненные старушки говорят, что это земля дышит. Они в чём-то правы, наверное.

— Не боитесь, что вся деревня провалится? — спросила Женя.

— Мы надеемся, что до этого не дойдёт. Ну, к столу. — И Бэлла Геннадьевна сделала приглашающий жест.

Утром во время сборов Ника снова вспомнила вчерашнее землетрясение. По крайней мере, для себя она обозначила это событие именно так. А про божий чих слышать от взрослых людей было как-то странно. Это мало похоже на чих. Да и Бог вроде как на небе обитает, а кто чихает под землёй, да ещё так громко, даже подумать страшно.

Упаковав вещи, Ника решила проверить, не забыла ли чего, и заглянула под кровать. У самой стены валялся небольшой предмет. Ника залезла под кровать, почти вслепую пошарила по полу рукой и вытащила ненавистную глиняную свистульку. Сначала хотела вернуть её на место и оставить в гостинице, но подумала, что это, наверное, будет неприлично. Решив выкинуть свистульку где-нибудь в лесу, засунула её в рюкзак, отряхнулась и пошла к остальным в столовую.

— То есть, вы уверены, что не хотите взять меня с собой в качестве проводника. — Бэлла Геннадьевна не спрашивала, а констатировала факт, упираясь руками в спинку стула.

— Ну, это всё-таки наш проект, — протянула Стася, потому Гордей вообще ничего не ответил — он за обе щёки уплетал пухлые золотистые сырники.

— После Воздвиженья вообще в лес ходить не надо, — тихо проговорила бабушка Аглая. Она заботливо и проворно продолжала выставлять на стол блинчики и вазочки с вареньем.

— Вашего мнения, Аглая Георгиевна, никто не спрашивал, — жёстко проговорила хозяйка, разделяя слова. — И потом — что за средневековье? Кто теперь верит в леших?

Женя засмеялась, стараясь не забрызгать чаем стол — она заедала ароматный настой принесённым с пасеки малиновым крем-мёдом. Старушка молча вышла из столовой, провожаемая грозным взглядом хозяйки. Интересно, чего такого ещё могла сказануть эта бабушка, что Бэлла Геннадьевна грозилась отрезать ей язык?

— А в посёлке есть детский сад? — спросила Ника, которой всю ночь снились маленькие дети. Во сне среди них потерялась её сестра, которую срочно нужно было куда-то отвести.

— Какой детсад, вы что, — улыбнулась хозяйка. — В посёлке, к сожалению, вообще нет детей.

— А мы вчера целую толпу видели, — сказала Стася, причмокивая из большой чашки.

— Где это? — удивлённо спросила хозяйка.

— Там, в лесу, — неопределённо махнула рукой Стася. — Полно маленьких детей. Может, лагерь рядом?

— Нет здесь никакого лагеря, — сжав зубы, процедила Бэлла Геннадьевна. Потом, уже мягче, добавила: — Это, наверное, дачники из соседних посёлков.

После завтрака ребята собрали вещи, договорились с хозяйкой о постое на обратном пути и вышли за ворота. У церкви священник в куртке поверх подрясника разговаривал с участковым.

— А, туристы. Решили всё-таки идти на Мещёру? — бодро спросил Новиков. — И без проводника?

— Да, сами как-нибудь справимся, — натянуто улыбнулся Гордей.

— Ну, удачи вам. А я вот приехал с иконой помочь, — зачем-то сообщил полицейский.

— А что с ней? — спросила Стася одновременно с Женей.

— Упала, — сухо ответил священник.

— А, это во время землетрясения, да? — Стасин звонкий голос иногда сильно раздражал.

— Угу, — коротко кивнул отец Александр.