привлекателен, но главное — за неказистой внешностью скрывалась натура глубоко преданная, способная на сильные чувства.

К симпатии и уважению у Триффана примешивалась теперь немалая доля любопытства по поводу того, что именно собирался показать им Спиндл. Это любопытство усугублялось тем, что, как казалось Триффану, у Босвелла имелись соображения на этот счет. В то же самое время, когда они снова вышли в тоннель мелового слоя — хотя этот слой по сравнению с аффингтонским был более рыхлым, — Триффан готов был поклясться, что они находятся где-то на подходе к Камню. Здесь от почвы исходила едва ощутимая вибрация, обычно присущая местам, где находился Камень. Между тем Спиндл остановился, и Триффан увидел, что в этом месте тоннель имеет два разветвления.

— Вот этот, — проговорил Спиндл, указывая налево, — ведет к поселению Семи Холмов. А этот выводит прямо к Камням.

Произнося эти слова, Спиндл вдруг просветлел: на его рыльце появилось выражение радости и облегчения, как это бывает с тем, кто наконец-то оказался в родных местах, где ему знаком каждый переход и где как-никак он чувствует себя в наибольшей безопасности.

— Следует ли мне рассказать все сейчас? — спросил он неуверенно.

— Как хочешь, — безмятежно отозвался Босвелл. С момента встречи со Спиндлом он явно предпочитал, чтобы молодые кроты самостоятельно принимали решения. Вот и теперь им со Спиндлом была предоставлена полная свобода действий.

— Что ж, — нерешительно проговорил Спиндл. — Пожалуй, лучше всего будет... Да, скорей всего сначала я покажу вам Камни, а потом уже... Да-да, так я и сделаю.

Он свернул в правый тоннель, который сначала шел ровно, а потом резко уходил к поверхности. Когда они вышли, перед ними открылся дивный ландшафт. Рассвет только еще занимался; ночные тени уже отступили, и над горизонтом появилось солнце, но ровно настолько, чтобы стать предвестником великолепия, которое наступит, когда его яркие лучи заиграют на деревьях и травах. Его переливы в капельках росы будто бы говорили, что все лучшее, самое прекрасное еще впереди.

Однако дело было не только в этом. Ибо, несмотря на то что северный ветер дул с прежней силою, сегодня впервые за долгое-долгое время в воздухе повеяло весной. Казалось, вот-вот — и она выпорхнет из-за горизонта. В этот миг сердце крота начинает радостно трепетать; ему неудержимо хочется сбросить с себя зимний озноб, отряхнуть застывшие лапы и рыльце и предаться мечтам о всем хорошем, что несут с собой конец марта и начало апреля, когда не за горами уже и теплый май...

Итак, они принялись радостно нюхать воздух, устремив рыльца к небу, где в это утро сквозь бегущие облака проступили голубые полоски. Кроты крутили головами, оглядывая окрестности, словно в любую минуту ожидали увидеть вокруг себя новый, юный и теплый мир.

Лишь после этого приятного, хотя и кратковременного отвлечения Триффан в полной мере оценил великолепие открывшегося перед ними вида. Он мог сделать это без помех, так как Спиндл, счастливый оттого, что находится в любимом месте, да еще со своими единомышленниками, замурлыкал про себя песенку про вкусного червяка и, казалось, совсем позабыл о цели их прихода. Триффан увидел, что они находятся примерно на середине пологого спуска в долину, уходившую на юго-запад, вероятно, очень древнего происхождения, с мягкими, волнистыми очертаниями.

Над нею там и здесь возвышались Камни. Они располагались не в одну линию и не кольцом, а вразброс — как друзья, вышедшие на прогулку и на минуту остановившиеся, чтобы полюбоваться видом, вдохнуть запах весны. Большие и малые, упавшие и еще стоящие, они были рассыпаны повсюду, до самого горизонта.

Пока еще вокруг преобладали тусклые, типичные для марта тона: голая коричневатая земля, местами с серо-белыми натеками меловых пород; сухая прошлогодняя трава на лужайках; темные, безлистные и оттого немного мрачные деревья дальних рощиц. Только глубоко внизу, где бежал ручей, виднелась узенькая полоска молодой зеленой травы. Кругом не было ни малейших признаков жизни: ни звука, ни шороха, — разве что жалобные вскрики грачей за серыми тучами да взмах крыла черноголовой чайки над дальним полем, и...

— В чем дело, Триффан? — тихо проговорил Спиндл, впервые назвав его по имени.

Триффан замер, поворачивая голову сначала в одну, потом в другую сторону и словно прислушиваясь к чему-то.

— Мне почудилось, я слышал чибиса, — так же тихо отозвался Триффан. — Последний раз я слышал его крик над лугами возле Данктона. Это явный предвестник весны!

— Ты прав! — подхватил Спиндл. — Чибис, и еще — жаворонок! Когда его трели звучат над меловыми осыпями, кроту надо крепко держаться за землю — того и гляди, обезумеешь от счастья и полетишь вверх тормашками!

Он весело расхохотался, к нему присоединился Триффан, и старый Босвелл, наблюдая за ними, всем своим существом с радостью ощутил их юную энергию, их умеренность в собственных силах.

Между тем Триффан и Спиндл, казалось, совсем позабыли о нем. Они шли рядом, счастливо поглядывая но сторонам, возбужденные тем, что в воздухе веет весной, что весна хоть еще и не пришла, но уже на пороге, что пронизывающий ветер вскоре прекратится...

Болтая, они ушли вперед, оставив Босвелла у выхода из тоннеля. Спиндл увлеченно указывал Триффану на любопытные детали. Поблизости было всего несколько высоких крупных Камней; преобладающее же большинство составляли мелкие, как щебенка, камешки, раскиданные по взгоркам и низинкам этой обширной долины,— целые поля были покрыты их россыпью. Местами они лежали горками в небольших углублениях без признаков какой-либо растительности; местами выглядывали из-под земли, словно бока или оконечности больших Камней, почти целиком ушедших в глубину. Стоявшие же в полный рост несколько гигантов как будто охраняли всю долину, ее холмы и лощины. Это зрелище завораживало, притягивало к себе: бродя здесь, можно зияло совсем забыть о времени. Некоторое время Триффан со Спиндлом и вправду прогуливались, обходя малые Камни и почтительно разглядывая большие.

— Босвелл! Ты уже здесь? — не раз с удивлением восклицал Триффан, потому что Босвелл, который, как они полагали, должен был находиться далеко позади, неожиданно почему-то оказывался впереди них. Вид у него был спокойный и довольный.

— Какое удивительное место, — бормотал Триффан. — Здесь полностью теряешь ориентацию. Я готов был поклясться, что мы тебя намного опередили, Босвелл...

Но тут оказывалось, что Босвелл уже снова куда-то исчез и рядом с ним только Спиндл, который словно не замечал этих несуразностей... а может, просто давно к ним привык. Под конец, однако, они так или иначе сошлись