Такие же шарики, что и у Эстер! Инга вздрогнула, кинулась к своей постели, забилась в уголок и посмотрела на бабушку. Оказывается, Эстер знала ее бабушку лучше, чем она сама! И Инга, близорукая дурочка, не замечала того, что происходит в ее собственном доме!.. Однако бабушка спокойно лежала на спине, дышала открытым ртом, время от времени всхрапывала… Может быть, это все-таки не те шарики? Инга стала рассматривать их на ладони. Они были точно такие, как шарик Эстер… Нет, надо непременно все выяснить! Тут же! Но как? Что делать, с чего начать? Ведь все кругом полно непонятных вещей, те же коричневые двери могут быть в любом доме, и как узнать, какая из них просто дверь, а за какой притаилась огромная улитка? Или любая маленькая коричневая дверь — и есть та? Или надо отыскать самую маленькую дверь, потому что маленькая — по сравнению с другими, значит, по-настоящему маленькая — это самая маленькая… Нет, все перепуталось…

Инга пристально поглядела на луну. Перед глазами что-то замелькало — белые точки, они неслись все быстрее и быстрее, так забавно, словно зайчики танцуют… или гномики… смешные и сгорбленные… но как только она решила рассмотреть их получше, все они слились в одно белое пятно. Пятно стало приближаться, неслось на нее все быстрее, становилось все меньше и острее на фоне черного волнующегося пространства, затем потухло, а на его месте сразу же возникло новое, и опять перед глазами замелькали точки. Инга тряхнула головой, заморгала — все встало на свои места. На столе горела лампа. В двери четко вырисовывалась черная щель, и Инге стало страшно — дверь вот-вот откроется, может быть, она уже открывается, еле-еле, так что этого невозможно заметить, и оттуда медленно вваливается что-то огромное, туманное… Инга не отрывала взгляда от двери, и в какое-то мгновение до ее сознания дошло, что бабушка храпит. Инге стало легче. Комнату наполнял однообразный шум, казалось, от него дрожит даже Ингина кровать. Вдруг один за другим раздались два громких всхрапа. Инга вздрогнула — что-то словно оборвалось. В комнате наступила гробовая тишина. Дыхания бабушки не было слышно, сколько Инга ни напрягала слух. Неужели бабушка больше не дышит? Вдруг бабушкина кровать заскрипела, и Инга услышала жуткое бормотание — это не мог быть голос бабушки! Хотя он и доносился оттуда, где лежала бабушка, он был гулким, будто шел откуда-то из-под земли или из пустого тоннеля. Бормотание и скрип кровати смолкли, долгое время царила тишина, а затем снаружи послышалось тихое жалобное поскуливание — будто кто-то забыл на улице под фонарем ребенка, и, словно в ответ на этот условный сигнал, бабушка села на кровати. На ней была светлая ночная рубашка; ее волосы, днем серовато-седые, сейчас казались черными как смоль, ее лицо зеленовато светилось. Она медленно жевала губами… Инга хотела закричать, но что-то сдавило ей горло. Она лишь крепче сжала потную ладонь… Ну конечно, она сжимала шарики!

Только попробуй встать! У меня есть шарики, шарики! — стучало в ее голове… Бабушка снова легла.

Инга вздохнула и, вся дрожа, окинула комнату взглядом победителя. Нет, ничто не может ее напугать! Она извлечет на свет все непонятные вещи, выскребет все темные закоулки! Пусть только попытаются еще играть с ней в прятки — их козыри в ее руках! Она знает с чего начать: завтра она пойдет в школу и велит Эстер бросить шарик в рот учительнице! Это как раз то, что надо: учительница такая большая и сильная! Если бы в лужу превратился маленький Эрвин, то едва ли бы кто заметил это. А учительница — это доказательство. И тогда она заявит: вот видите, что вам грозит — если даже классная руководительница не смогла ничего поделать. Да, я принесла ее в жертву, но эта жертва была необходима, чтобы раскрыть ваши глаза, чтобы встряхнуть вас! Теперь вы больше не считаете меня сумасшедшей? Мы должны подчинить себе эти силы, под моим руководством, потому что мне они известны! Может, вы решили, что этот мерзкий шарик исчез вместе с учительницей? Но это ничего не значит, потому что за всем этим стоит улитка. Вот именно! Ведь слизь исходит от улитки! Как она раньше до этого не додумалась — это же так просто! Потому что шарики, кошки, гномики по отдельности будто ягоды в желе, — это и есть желе, слизь улитки, которая их соединяет. За всем этим кроется страшная улитка! Почему страшная? Что она делает? Просто так разлеглась за коричневой дверью или пытается проникнуть вовнутрь, чтобы все превратить в слизь? Она не обязательно плохая, но и хорошей она не может быть, так как про нее никто ничего не знает! И до тех пор она будет страшнее тигров и кошек ростом со стол! Завтра они все вместе, всей школой отправятся на штурм дверей, всех коричневых дверей в коридорах, в закоулках подвала… Не только школа, весь мир будет вовлечен в это, и она, маленькая школьница, пойдет впереди всех. А потом, когда люди смогут перевести дух, сядут, радостные и усталые, отложив в сторону пожарные насосы, гранаты, топоры, ломы и лопаты, когда вокруг снова станет тихо и чисто, она, Инга, выступит по радио, даст интервью…

Инга спешила в школу. Утро казалось чудесным. Светило солнце, воздух был легким-легким. Ей представлялось, что стоит ей захотеть, и она побежит по воздуху, все выше и быстрее… У нее было такое чувство, будто ей предстоит написать очень важную контрольную работу. Хотелось, чтобы все поскорее началось, чтобы уже просвистел шарик… Впереди маячила чья-то широкая спина. Очень знакомая спина. Учительница, классная руководительница! С каким достоинством она ступает! Так степенно, уверенно. Неужели с ней действительно случится что-то подобное? Все это весьма сомнительно. Был бы то Эрвин или хотя бы отличница Терье Трасс, но только не их грозная классная руководительница… Если бы попытка не удалась, если бы это был просто обыкновенный железный шарик, то все осталось бы так, как есть. Все, что до сих пор было настоящим, таковым бы и осталось. Можно было бы спокойно заучивать то, что написано в книгах, не надо было бы ломать голову. А Эстер можно было бы просто высмеять… Вжик — пролетела мимо легковая машина. Учительница замерла, вздрогнула и отскочила назад. У Инги свело живот — теперь она знала: это произойдет точно так же!

Господи, такая большая и могучая — и вдруг только лужа! А потом мама Эстер разотрет ее тряпкой! Как вообще можно замышлять подобное! Ведь это же кощунство!

Инга стремительно обогнала учительницу. Пусть она думает о