После пяти дней ожесточенных боев наземные войска обеих сторон истощили свои силы и могли лишь вести бои ме­стного значения за улучшение позиций перед предстоящими сражениями. В том, что они вскоре последуют, ни у кого со­мнений не возникало. Бои в воздухе не затихали, тем более что советская сторона получила новые подкрепления. К ним относились 1-й иап ВВС Крыма, сформированный из оказав­шихся в Крыму летчиков ВВС РККА на самолетах старых типов (на 29 сентября 18/12 И-15бис и И-16), а также свежесформи­рованный морской 62-й смап. Об этой части хотелось бы рас­сказать особо, поскольку ее судьбу повторило большинство частей советской авиации, которые летом — осенью 1941 г. получили на вооружение самолеты новых типов.

Приказ о формировании полка был отдан 6 сентября, но к его выполнению приступили только спустя девять дней. Фор­мирование происходило на аэродроме Симоновка, на берегу Азовского моря в 12 километрах от Ейска. В качестве летного состава использовались бывшие инструктора Ейского воен­но-морского авиационного училища имени Сталина. С учетом этого обстоятельства на освоение новой техники им выдели­ли всего десять дней. Ни об отработке слетанности составом звеньев или эскадрилий, ни об отработке современных такти­ческих приемов воздушного боя речь не шла. 27 сентября полк перелетел на аэродром Кача, а на следующий день на аэродром Тотман, где он вошел в состав Фрайдорфской груп­пы. К этому моменту в нем числилось 12 МиГ-3 (управление и 1-я эскадрилья), 10 ЛаГГ-3 (2-я эскадрилья) и 9 Пе-2 (3-я эс­кадрилья). Считалось, что включение в состав части и бом­бардировщиков, и истребителей позволит облегчить взаимо­действие самолетов разных родов авиации при организации воздушных ударов, но именно это никогда не отрабатывалось в период весьма кратковременной подготовки. Практический результат оказался прямо противоположен тому, чего ожида­ло командование. При первом же вылете 29 сентября (в нем участвовало по 6 самолетов каждого типа) зенитки сбили Пе-2 командира 3-й эскадрильи майора Пузанова, а «миг» летчика Воронова пропал без вести. Вечером при втором групповом вылете истребителям пришлось вступить в бой с «мессершмиттами». За один якобы сбитый Bf-109 пришлось заплатить двумя пропавшими без вести ЛаГГ-3 и еще одним, севшим из-за повреждений на своей территории. И для дру­гих советских частей этот день сложился не слишком удачно. В боях были сбиты или пропали без вести И-15бис, И-153 и КОР-1 (корабельный гидросамолет-разведчик, поставленный на колесное шасси; три таких самолета утром 29 сентября бы­ли выделены в состав 3-й эскадрильи 8-го иап). Один Пе-2 и один СБ подбитыми сели на своей территории, причем по­следний оказался воздушной победой… старшего лейтенанта Авдеева из 5-й эскадрильи 32-го иап. Дело в том, что стре­лок-радист бомбардировщика обстрелял «як» Авдеева, при­няв его за «мессершмитт», а будущий черноморский Герой Советского Союза не успокоился, пока не посадил повреж­денного «обидчика» на землю. Кроме того, погиб почти со всем экипажем один Пе-2 40-го бап, упавший при взлете и взорвавшийся на своих бомбах. Немецкая сторона потерь в истребителях не понесла.

Несмотря на вышеописанные потери, благодаря подкреп­лениям активность советской авиации не снижалась. 4-й авиакорпус люфтваффе не мог ответить тем же. Как ни малы были его потери по сравнению с русскими, каждая из них ока­зывалась намного болезненней. Новые самолеты, особенно бомбардировщики, поступали нечасто, а заменить подготов­ленного аса было вообще невозможно. Кроме того, 30 сен­тября OKW приступило к осуществлению плана «Тайфун» — генеральному наступлению на Москву. Эскадра StG 77, столь эффективно действовавшая на Перекопе, была изъята из со­става IV и передана во II авиакорпус, поддерживавший насту­пление 2-й танковой группы Гудериана и 4-й танковой группы Гота. В люфтваффе умели быстро сосредотачивать силы для сокрушительных ударов, но редко могли позволить себе дли­тельное время держать их на одном участке. В результате ко­личество самолето-вылетов немецких ударных самолетов над Перекопом резко уменьшилось, и немцы в воздухе вновь пе­решли из разряда нападающих в разряд обороняющихся. Впрочем, оборонялись они весьма умело.

30 сентября советская авиация произвела в направлении немецких позиций около 200 самолето-вылетов, причем 87 приходится на ВВС 51-й армии и 66 на Фрайдорфскую авиа­группу. Кроме того, немецкие позиции бомбили 18 Пе-2 и 12 СБ. Из их воздушного эскорта на аэродромы не вернулись «лагг» летчика Яблицына и «миг» Бабаева, сбитые, по всей ве­роятности, зенитной артиллерией. При схожих обстоятельст­вах пропал без вести И-16 летчика Засотина из 1-го иап, а подбитый «ишачок» Загорьяна приземлился на своей терри­тории. Произошло три крупных воздушных боя, сложившихся явно неблагоприятно для краснозвездных авиаторов. В пер­вом воздушный эскорт семи Пе-2 доложил о сбитии двух «мессершмиттов». Во втором ударная группа Фрайдорфской авиагруппы (пять И-153, три И-15бис, восемь И-16) вступила в бой с шестью Bf-109 и потеряла из своего состава И-15бис летчика Хватова. И-16 пилотов Хомутова и Герасимова столк­нулись в воздухе и развалились, но летчикам удалось спа­стись на парашютах. Но самый неудачный исход имел налет на аэродром Аскания-Нова, произведенный силами 62-го смап. Для выполнения задачи вылетели шесть Пе-2, три ЛаГГ-3, пять МиГ-3 и 12 И-16. Они успешно достигли цели и по ре­зультатам удара зачислили на свой боевой счет пять повреж­денных «мессершмиттов». Прокомментировать эту заявку весьма трудно, поскольку, по современным немецким дан­ным, их авиация здесь вообще не базировалась, но, по пока­заниям пленных пилотов JG 77, здесь базировалась целая группа истребителей в количестве не менее 30 машин. При отходе от аэродрома начались воздушные бои. Погибли два Пе-2 вместе с экипажами, пропал без вести «лагг» Коротчева и «миг» Петрова. Немцы якобы потеряли еще три «мессер­шмитта». По современным данным, признается только гибель Bf-109 унтер-офицера Julius Dite (по советским данным, он в плену с 20 сентября) и катастрофа Bf-109 Е-7 из 1 (J)/LG 2 ун­тер-офицера Karl Ferenz, который упал по неизвестной причи­не вместе с пилотом. Немецкое донесение об 11 сбитых в этот день советских самолетах так же далеко от истины, как и советское о пяти.

В тот же день отдельным приказом по армии Ф. И. Кузне­цов подвел итоги действий авиации в последнюю декаду ме­сяца. В целом он оценивал их положительно. Вместе с ВВС ЧФ авиаполки 51-й армии произвели 2127 самолето-вылетов и сбросили на противника 11 849 бомб общим весом 389 тонн. Уничтоженными считались 94 вражеских самолета (70 в воздушных боях и 24 на аэродромах), 19 танков, 6 батарей (25 орудий), 231 автомашина и большое количество солдат и офицеров противника. Свои потери признавались в 37 само­летов. Данная цифра выглядит явно заниженной, поскольку только ВВС ЧФ потеряли за этот период над Перекопом 32 боевых самолета. Из-за отсутствия части необходимых доку­ментов точную цифру назвать затруднительно, но она соста­вила никак не меньше 50 машин. К числу недостатков генерал причислил низкую напряженность действий ВВС — в среднем по 5 вылетов на самолет за 10 дней — и малый калибр приме­няемых авиабомб — в подавляющем большинстве применя­лись бомбы калибром 25 и 50 кг. Большая часть более крупных авиабомб весом 100 и 250 кг применялась с самолетов МБР-2 и ДБ-3 ночью, в результате чего получалось, что не менее 60% боевой нагрузки сбрасывалось в темное время суток, то есть с гораздо меньшим эффектом.