Разум спорил с сердцем.

Нет. Она не могла этого сделать.

Ощущение поражения и облегчения одновременно наполнило Купидон.

— Потому что мне нехорошо. Простите меня.

Купидон выскочила из-за стола и побежала прочь, не зная, что Берк повернулся к Вивиан и сказал:

— Мадам, я должен убедиться, что с ней все в порядке. Вынужден вас покинуть.

Купидон прижалась к прохладной зеркальной стене возле лифта и закрыла глаза. Девушка была опустошена, эмоционально вымотана. Только что она упустила возможность создать лучшую пару за всю свою карьеру. Мама была бы разочарована. Лисандра посмеялась бы над ней.

Купидон провалила простейшее задание. «Берк, это Вивиан. Вивиан, это Берк». Так просто и так сложно одновременно! Что ж, теперь все зависит от Берка. Пусть сам ищет себе невесту. Он вполне может познакомиться сам. Она ведь сделала первый шаг за него. Ему нужно всего лишь воспользоваться шансом.

Купидон очень хотелось побыстрее оказаться в комнате и зарыться с головой под одеяло.

— Едешь на четырнадцатый этаж? — поинтересовался знакомый голос.

Купидон широко раскрыла глаза, узнав Берка.

— Ты? Я думала, ты и она… ну, ты знаешь… начнете знакомство.

Берк покачал головой:

— Не-а.

— Не-а? Что ты хочешь этим сказать? Она идеально тебе подходит! Возвращайся и женись на ней! Берк, ты не можешь ее потерять. Я весь день ее искала!

— Она не в моем вкусе.

— Не в твоем вкусе? — Купидон даже рот раскрыла от удивления. — Ты в своем уме?

Берк внимательно посмотрел на Купидон.

— Возможно, и нет. Я вызову лифт и скажу консьержу, что мы воспользуемся сеансом массажа. Сегодня. Думаю, тебе это не помешает.

В молчании они поднялись в комнату. Берк отпер дверь магнитным ключом, зажегся зеленый свет. Купидон тронула его за рукав, останавливая.

— Я думала, ты хочешь пойти куда-нибудь сегодня.

— Мы провели чудесный день. Я удовлетворен.

— А у меня такое чувство, что это я удерживаю тебя. Если хочешь уйти, более того, если хочешь, чтобы я уехала прямо сейчас, я пойму.

— Я хочу, чтобы ты была здесь, Купидон.

Если бы Купидон была меньшим экспертом в области чувств, она подумала бы, что ее пронзила стрела любви.

Берк проводил ее в комнату. Кровать была застелена, а на столе стояла корзина фруктов. На карточке было написано: «С наилучшими пожеланиями счастливой паре от руководства».

— Берк, нам нужно поговорить. — Купидон повернулась к нему. — Все думают, что мы женаты или собираемся пожениться. Я должна была представить тебя той женщине в ресторане, но не смогла.

— Знаю.

— Знаешь?

— Да. — Берк хохотнул. — Мне нравится наблюдать, как ты находишь в женщинах недостатки. Я ждал, что ты скажешь о той.

— Ты разве не понял? Она идеально тебе подходит.

— Я так и подумал.

— Тогда почему?..

— Почему я ничего не сделал? Я посмотрел на нее… потом на тебя… и решил, что лучше буду с тобой.

— Что?

— У меня не было ни малейшего сомнения.

— Но я думала, ты хочешь жениться. Если бы я знала, зачем тебе такая поспешная женитьба, это помогло бы мне, но…

— Все очень просто. Я хочу разделить с кем-то радости своей жизни, как и говорил. Но здесь есть нечто большее. Я хочу детей. Чтобы кто-то унаследовал все, что у меня есть, и вспоминал меня… по-хорошему. Хочу оставить след в этом мире. Оставить что-то после себя. Но не так, как это сделал мой отец.

Купидон машинально подошла ближе и обняла Берка, утешая его. Это объятие превратилось в единение двух одиноких сердец. Берк погладил щеку девушки и заправил прядь волос за ухо.

— Это замечательно.

— Рад, что ты одобряешь.

— Но ты не до конца все узнал про Мойру.

— То есть?

— Если ты хотел иметь семью… ну… Мойра не могла иметь детей. Она рассказала мне.

Берк ненадолго замолчал.

— Я бы не стал винить ее в этом. Наверное, все сложилось к лучшему. Я слышал, она уже вышла замуж за того парня с тремя дочками.

— Она будет им чудесной мамой. Мужчины мечтают о наследниках, а женщины о том, чтобы стать матерью. Я люблю детей. За их невинность, доверчивость…

— Ты когда-нибудь думала, — Берк сильнее обнял ее, — что у нас с тобой могло бы что-нибудь получиться?

Берк не мог даже представить себе, сколько раз!

— Это приходило мне в голову, — осторожно произнесла Купидон.

— Выходи за меня, Купидон, — предложил Берк. — Будь мне женой и спутницей, какую ты мне обещала.

— Это все меняет.

— Часовня все еще заказана на завтра на одиннадцать утра. Мы оба можем иметь то, что хотим.

Мысль о столь поспешном замужестве никогда не приходила Купидон в голову. Она всегда представляла, что у нее будет долгий роман, пышная свадьба, свадебное платье, белое как снег, с фатой и длинным шлейфом. Ей не хотелось брать платье напрокат, держать в руке искусственный букет цветов. Да и как пожениться без друзей и родственников?

— Завтра День святого Валентина, — напомнил ей Берк. — И день твоего рождения. Может, вместо торта и свечек я подарю тебе свидетельство о браке? И свадьбу в придачу?

Купидон знала, что Берк дразнит ее, однако не могла не принимать во внимание всех знаков, какие толкали их друг к другу. Совпадение дат и цифр, то, что Берк прикасался к ее родимому пятну. Его вера в ее способности и ее собственные внутренние ощущения, в конце концов.

Возможно, заключила Купидон, вмешалась сама судьба. Она могла бы отказаться, но ведь интуиция никогда не подводила ее раньше.

Прими его предложение, шептал внутренний голос, прими его, и плевать на риск!

— Я думаю, Берк, — храбро произнесла Купидон, — ты только что нашел себе жену.

Берк уставился на Купидон, на мгновенье опешив. Он не ожидал, что она так легко примет его предложение.

Она красива и мила и могла бы выйти замуж за того, кого пожелала бы. И все же она согласилась. А он ведь говорил ей, что не верит в любовь; возможно, она даже знает, что он никогда не изменится, и все равно ответила согласием!

Берк ощутил трепет и удивление одновременно.

Он чувствовал, что должен сделать ее своей. Целовать ее, обнимать. Строить планы на завтра и на всю оставшуюся жизнь.

Но Берк не мог сдвинуться с места. Странно, как легко было это сделать вчера ночью и даже несколько минут назад, когда им просто необходимо было поддержать и утешить друг друга или когда они спали совсем рядом. Берк хотел бы, чтобы это доверие — эта связь между ними — длилось вечно.