Джексону стало немного легче.

— Это настоящее безумие, — рассказывала Криста, потянув Элли к дивану. — Джексон увез меня от церкви. Мы были на катере. Я прыгнула в воду. Когда я наконец вернулась домой, Верн повел себя как последний подонок.

— Не похоже на Верна.

— Знаю. Он повел себя странно. Я окончательно сбита с толку из‑за всей этой истории. Но расскажи, что было после моего исчезновения.

Когда Элли начала говорить, Джексон обратился к Маку:

— Я думал, ты дашь ей одноразовый мобильник.

— Таков был мой план.

— И он не сработал?

Слушая серьезный голос Элли и оценивая скорость, с которой она тараторила, Джексон подумал, что может понять, почему не сработал план.

— Не слишком, — признался Мак.

— Она заговорила тебя до умопомрачения.

— Что‑то в этом роде.

— Выпьешь?

— Пива, если у тебя есть.

Мужчины направились к бару, и Мак уселся на высокий табурет.

Джексон, понизив голос, бросил взгляд в сторону дивана, где Криста и Элли были поглощены беседой.

— Теперь я верю Тренту. Дело не только в сбежавшей невесте.

Мак кивнул:

— Эти парни в вестибюле уж очень серьезно выглядят.

Джексон скрутил крышечки с двух бутылок пива.

— Нужно посмотреть, что это за алмазный рудник.

— Норуэй уже этим занимается.

— И успел найти что‑то?

— Рудник «Борзоун» существует целую вечность. Трент Кордей купил его двадцать лет назад, причем недорого. Едва не потерял рудник, поскольку никак не хотел платить первоначальную цену. Но потом и в самом деле потерял бóльшую долю, очевидно, пришлось заплатить игорный долг.

— Кому?

— Это не совсем ясно. Подставные компании скрываются за холдинговыми компаниями. Но нам подтвердили, что он положил оставшиеся акции на имя дочери.

— В момент умственного прояснения? — предположил Джексон, думая, что это вполне возможно. Трент, видимо, признался себе, что не умеет обращаться с деньгами.

— Или в порыве стремления загладить вину. Похоже, что он годами появлялся в ее жизни и тут же исчезал, никогда не давал ни особой финансовой, ни моральной поддержки. Его трудно назвать отцом года. С другой стороны, возможно, в то время рудник много не стоил.

— А сейчас?

— Зависит от того, с кем говоришь, — вздохнул Мак. — Большей частью рудника теперь владеет какая‑то компания, зарегистрированная на Каймановых островах. Мы не смогли разыскать владельцев, но они наняли команду геологов, которые и сделали позднейшее открытие. Теперь компания заявила, что там ресурсов на сотни миллионов долларов, и поговаривает о том, чтобы пустить акции в свободную продажу.

— А если все это просто мошенничество с целью поднять цену на акции и распродать ничего не подозревающим инвесторам?

— Вероятнее всего, — согласился Мак. — Но мы продолжим копать.

Джексон поднес к губам бутылку и глотнул пива. Думая о безопасности Кристы, он надеялся, что это афера. Ей не хватало только многомиллионной доли в алмазном руднике и компании подозрительных личностей, разрабатывавших этот рудник.

— Именно так Герхард узнал все? Выдал кто‑то из геологической компании? — спросил он.

Мак нахмурился:

— Вот это и странно. Время не совпадает. Рекламная кампания началась полгода назад. Герхард встречался с Кристой почти год.

— Значит, он узнал из другого источника.

— Или свадьба никак не связана с алмазным рудником.

— Этому я ни на секунду не поверю, — покачал головой Джексон. — Судя по парням в вестибюле, на карту поставлены миллионы.

Мак кивнул. Джексон переключил внимание на Кристу. Верн Герхард охотится за ее деньгами. Джексон в этом уверен. Но ничто не указывало на источник информации Герхарда. Джексон, очевидно, чего‑то не знал, и скорее того, что могло навредить Кристе.

— Что дальше? — спросил Мак.

— Норуэй продолжает заниматься рудником.

Джексон уже успел составить первоначальный план.

— Берешь на себя Герхарда и, особенно, связи между его семьей и этой компанией с Каймановых островов. Я снова проверю Трента. Возможно, он кое‑что забыл упомянуть.

— Будет сделано. Только один вопрос, — сказал Мак.

— Что за вопрос?

— Нас действительно кто‑то нанял на эту работу? Я имею в виду, кроме двух заключенных, зарабатывающих восемь долларов в день?

— Неужели я не могу сделать одолжение отцу? — взвился Джексон, хотя втайне признавал, что ситуация вышла из‑под контроля и вместо нескольких часов, которые он планировал потратить на дело Герхардов, приходится идти на некоторые жертвы.

— Можешь, но не делаешь.

Мак многозначительно уставился на Кристу.

— Не будь она настоящей куколкой, неужели ты старался бы так, да еще за бесплатно?

— Этого мы никогда не узнаем, — пожал плечами Джексон. — Она останется куколкой, а мое любопытство можно назвать неуемным.

— В мире полно красивых женщин.

Джексон заметил, как взгляд Мака переместился с Кристы на Элли.

— Но немногие владеют алмазными рудниками.

— Тебе безразличны все алмазные рудники на свете, — ухмыльнулся Мак.

— Верно.

Но Джексону была небезразлична Криста. Кроме того, она красива и попала в беду. Но Джексона притягивало к ней что‑то еще.

Единственное, что ему пришло в голову, — у них сходные обстоятельства. Она рано потеряла мать, и ее отец в тюрьме. Возможно, в этом все дело. Они родственные души.

Элли неожиданно повернулась к мужчинам и спросила:

— Надеюсь, мы не подвергнемся опасности, заказав еду в обслуживании номеров?

Джексон вспомнил, что они с Кристой на грани голодной смерти.

— Никакой опасности, — заверил он, отходя от бара.

— Я как раз думала о пицце, — призналась Криста, казавшаяся жизнерадостной даже в этих обстоятельствах.

— Я за, — кивнула Элли.

— И шоколадный торт, — добавила Криста. — Как по‑вашему, у них есть шоколадный торт?

Джексон подошел к телефону на маленьком столике.

— Я спрошу.

— Вряд ли я второй раз втиснусь в это платье, — сообщила Криста подруге.

— Ты всегда можешь купить что‑то на размер больше, — хихикнула Элли.

— Подвенечное платье бóльшего размера? Ну уж нет!