— С чего ты взяла! — усмехнулась Эвита.

Голос ее прозвучал не так беспечно, как хотелось бы. И малышка насмешливо глянула на сестру с победным видом.

— А подарков он прислал, будто влюблен, — заметила она, пальчиком добывая из хрустальной баночки помаду и неловко намазывая ее на губы. — А ты уже любишь его?

— Что за пупости ты болтаешь?! — рассердилась Эвита. — Разумеется, нет.

— И что, — невинным голоском продолжила свой допрос маленькая кокетка, принюхиваясь аромату подаренных принцем духов, — он тебе совсем-совсем не нравится?

— И вряд ли когда-либо понравится, — сердито буркнула Эвита.

— А-а, — протянула девочка притворчиво-расстроенным голоском. — Как жаль, если он не нравится тебе, может, я ему окажу знаки внимания?

— Что?! — опешила Эвита.

— А что? — удивилась малышка. — Смотри, какой он галантный и воспитанный кавалер.

Он обращается с нами очень и очень милосердно и уважительно. Мы ведь его пленницы?

— тут девочка хихикнула, видимо, смотрев какой-то романтический оттенок в своем положении. — А вместо сырых застенков он поместил нас во дворец. Знаки внимания оказывает и дарит подарки. Тот, кто так внимателен и щедр, не может быть таким уж плохим. К тому же, ко мне он был очень уважителен.

А к тебе?

— И ко мне_ тоже, — Эвита едва смогла произнести эти слова.

«О, он оказал мне свое уважение! Аж три раза» — язвительно подумала она.

— Значит, ты не будешь против, — также весело продолжала болтать малышка, — если я попытаюсь его очаровать? Вдруг повезет, и я выйду за него замуж.

— Что?! — изумилась Эвита. — Что ты такое говоришь?!

— А почему нет? — удивилась девочка.

— Начнем с того, — переведя дух и кое-как оправившись от удивления, ответила Эвита, —

что он обручен… с лиданийской принцессой.

— С этой бедняжкой? — с презрительным снисхождением произнесла маленькая герцогиня. — Если ты говоришь о принцессе Анивике, то ему не повезло. Он, наверное, ее не видел. А если увидит, то сразу-сразу передумает жениться на ней.

— Видел, — отрезала Эвита. — Но не передумал.

— Он просто не знаком со мной как следует, — с детским эгоизмом упорствовала малышка. — Я очарую его, и он передумает.

— Небеса святые, — выпалила Эвита, — да что ты такое говоришь! Он же старшетебя лет на тридцать.

— На двадцать девять, — хладнокровно поправила Эвиту малышка

— Этого мало?!

— Наш отец говорил, — заметила малышка, — что достойный мужчина остается мужчиной всегда!

Эвита схватилась за голову.

— Вот оно, воспитание папаши, — проворчала она. — Домострой и патриархат рулят.—

Что? — переспросила девочка.

— Ничего! — буркнула Эвита. — Просто забудь о принце. Он не для тебя. Не для нас, я хотела сказать, — поправила она. Забудь о нем!

— Да как же забыты — простодушно изумилась малышка, сжав руки у груди. — Когда он так хорош собой и красив!

— Виола! — прикрикнула Эвита на сестру.

Ее вскрик слился с грохотом, в ушах Эвиты, словно одновременно с тем, как девушка произнесла имя сестры, грянул гром.

Малышка, до того беззаботно щебетавшая и разглядывающая себя в зеркало, вдруг побледнела и упала на пол.

Губы ее искривились гримасой боли, она забилась, словно лань, раненная навылет стрелой.

— Что с тобой, Виола?! — закричала в ужасе Эвита и бросилась к сестре.

Девочка не отвечала. Глаза ее закатились, она билась в конвульсиях. Казалось, что ее и в самом деле ранили, пробили сердце, и она вот-вот испустит дух.

— На помощь — закричала в отчаянии Эвита, не помня себя от страха. — Помогите! Кто-нибудь!

«Спокойно, спокойно, — твердила она про себя. — Что ты так всполошилась? Ведь она мне фактически не сестра, что так убиваться?

Но сердце говорило обратное. Оно рвалось из груди и рвалось от боли, Эвита рыдала и кричала, словно теряет самого близкого человека на свете.

«Малышка, только не оставляй меня! Только не уходи! Я тогда останусь совсем одна.

На крики Эвиты немедленно отозвались слуги.

Двери распахнулись, и, расталкивая испуганных прислужников, ворвался принц.

— все вон! — прокричал он яростно, едва только глянув на девочку уже посиневшую и корчащуюся в последних судорогах.

— Что с ней?! — вскричала Эвита. — Что вы сделали?! Это вы ее отравили?!

— Я?! — прорычал принц, терзая ворот платья малышки, добираясь до ее груди. — Каким образом?!

— Помада! — в истерике вскричала Эвита. — Она красила ею губы.

Сейчас помада была единственным ярким пятном на посеревшем, почти мертвом лице девочки.

— Не говори ерунды, — прорычал принц, прижимаясь ухом к груди маленькой герцогини, чтоб уловить слабое биение сердца. — это обычная помада! А вот это будет посерьезнее, чем яды!

Он рванул платье сильнее, и на бледной детской шейке Эвита увидела странный ожог.

Словно кто-то приложил раскаленную струну к коже, и та оставила красный след, чуть припорошенный пеплом.

— Ошейник — заверещала Эвита в истерике. — На ней был!. Магический!.. Это вы…

— Зачем бы мне это, — прошипел принц, грубо стирая остатки смертоносной удавки с шеи девочки. — Это ваш драгоценный папаша наверняка сделал. Чтоб ни одна из вас не досталась мне и не опозорила его имени! Когда в моей комнате ты упала в обморок, я подумал, что герцог наложил-таки заклятье. Успел. Но ты быстро пришла в себя.

«Вот оно что! Вот оно что! — стучало в висках девушки. — Кажется, Эвита не от стыда умерла! Чего там страшного в штанах у принца… от вида этого предмета еще никто не умирал. Ее просто убили. Но меня-то каким образом закинуло в ее тело?! Почему я?

— Спасите ее! — закричала Эвита, видя, что малышка затихает. — Ведь вы можете что-нибудь сделать?!

— Принимайте мои условия, — рыкнул принц. — И я ее спасу.

— Торговаться!

— Торгуетесь вы. Соглашайтесь. Последние секунды.

— Да, да, да! — рыдала Эвита. — Я на все согласна! Только спасите ее!

Принц коротко кивнул и провел над лицом девочки ладонью.

Частички пепла с ее кожи взвились, словно их сдуло магическим вихрем. Ожог побледнел. На коже девочки выступили капельки пота, а потом раздался такой тонкий, высокий звук, словно лопнула волосинка, и девочка с хрипом втянула воздух в легкие.

— Жива! — рыдала от счастья Эвита, выхватив сестренку из рук принца и прижав ее к своей груди. — О, она жива!

Краски жизни вернулись на бледные щеки девочки, ресницы ее дрогнули.

— Эвита, — прошептала она, — я подавилась… чем-то.

— Да, да, — шептала Эвита утирая катящиеся по щекам слезы радости. — Но все прошло!

Все прошло!

Принц поднялся на ноги.

От волнения не осталось и следа.

— Я спас ее, — спокойно напомнил он, свысока глядя на сестер. — Выполнил свою часть договора. Теперь ваша очередь.

— Могли бы поступить по-рыцарски, — сварливо заметила Эвита. — И простить мне мое обещание, данное в момент опасности!

Принц лишь качнул головой.

— Жизнь за жизнь, — спокойно ответил