Откровенно говоря, Ника чувствовала себя сейчас как пресловутый засланный казачок. Она — единственная из всей редакции, кому доверился их шеф, и во многом то, что сейчас происходило, было результатом их вчерашнего разговора по душам. Жаль, что она не может открыто ободрить его, впрочем, он наверняка чувствует сейчас ее немую поддержку.

Да, похоже, после смены хозяев скучать ей уже не придется! Вот и отлично, а то порой ей случалось, стыдливо прикрывая монитор, часами резаться в пасьянсы или бесцельно просматривать сайт за сайтом. Жаль, конечно, что Зинаида все никак не может смириться с утратой прежнего положения, но тут уж ничего не поделаешь. В конце концов, надо было думать, прежде чем устраивать травлю новому начальству. Глядишь, сама бы к нему в замы угодила вместо Раечки. А теперь пускай отвечает за свое поведение, подстрекательница!

Что ж, теперь главное — не выдать себя. Что Никита попросил — найти пару историй? Вот этим она сейчас и займется! Ну а если остальные ее коллеги решат устроить массовый саботаж…

Тут Ника задумалась. С одной стороны, если она присоединится к остальным, Никита ей и слова поперек не скажет, потому что поймет, почему она так поступила. Но с другой стороны, Нике было невыносимо противно идти на поводу у толпы. Сегодня утром после столкновения с Раечкой у нее словно сорвало стоп-кран, и мириться дальше с тем, что творилось в редакции, она не собиралась. Нет, она не боец и не революционер. Но чтобы отстоять свои интересы и соблюсти достоинство, не требуется быть ни тем, ни другим.

Что ж, значит — бунт? Почему бы и нет?..

Через три часа в редакции состоялось мини-совещание. Назревал раскол: Зинаида, Маша и Катя заявили, что пускай главред сам свои истории ищет, если ему так приспичило, а им это по статусу не положено. Стелла, Люба, Нина и Ника задание добросовестно выполнили и страдать за компанию с остальными саботажницами не собирались. Раечка заняла выжидательную позицию. Судя по всему, поручение шефа она тоже исполнила, но все никак не могла решиться, к какому крылу примкнуть. Ей равно не хотелось ни ссориться с Зинаидой, ни попасть в немилость к главреду, только что облагодетельствовавшему ее повышением.

Еще через пять минут изумленная Ника увидела первую мало-мальски крупную ссору за все то время, что проработала здесь. Люба сцепилась с Зинаидой, заявив той, что ей здесь нравится и терять работу из-за прихотей дурной бабы ей не с руки. Новый главный редактор — явно свой человек со стороны господ Воронцовых, а идти на конфликт с учредителями, пытаясь выжить их ставленника, — глупее этого и придумать ничего нельзя. Если Зинаида не может вовремя остановиться и смириться с происходящим, то это должны сделать остальные, кто еще не потерял остатки мозгов.

Ответные аргументы Зинаиды оригинальностью не отличались. Она заявила, что боролась все эти годы не ради того, чтобы вновь получить во главе редакции какого-то левого мужика, и если остальным наплевать на этот факт, то ей — нет. Люба тут же заметила ей, что принципы принципами, но если из-за Зинаиды и ее подпевал главред, как и обещал, введет систему штрафов, то она лично за себя не отвечает и кое-кому прическу в целях профилактики подправит. Ей по большому счету наплевать, кто стоит у руля, лишь бы деньги исправно платил и в душу не лез.

Конец разборкам положил Никита, вновь выглянувший из своего кабинета и призвавший всех вести себя тихо, а не подобно галдящей стае чаек. Он сообщил, что через пятнадцать минут их уже ждут на экскурсии, поэтому обзор найденных историй переносится на пару часов, а пока он просит своих коллег собраться у выхода и захватить с собой блокноты и ручки.

– А как насчет наших новых должностей? — напомнила Нина. — Вы уже определились, что от нас хотите?

– Разумеется, — отозвался Никита. — А что, уже не терпится узнать?

Нина лишь красноречиво пожала плечами: мол, а ты как думаешь?

– Ладно, тогда слушайте, — начал Никита. — Раиса, как вы все, наверное, уже осведомлены, — мой личный помощник и корреспондент. Нина — фотограф и корреспондент, насчет бильдредакторства — это вопрос времени, когда мы окончательно определим стиль нашего нового издания. А до того момента все до единой фотографии в журнале визируются мной лично. Если все пойдет хорошо, думаю, на втором-третьем номере вы вновь займете эту должность. Катерина — верстальщица и корреспондент, Мария — ответственный секретарь и корреспондент. Да, девушки, не надо пожирать меня глазами — отныне вы все, помимо всего прочего, еще и корреспонденты. Впоследствии, когда мы наберем достаточно материала по интересующим нас темам, возможно, кое с кого я и сниму эту почетную обязанность, но пока об этом еще рано говорить. Ника — редактор и корреспондент, Любовь — обозреватель, как и раньше; надеюсь, вы сможете сориентироваться в новых целях нашего издания и быстро переключиться на них. Зинаида — корректор и корреспондент, Стелла — корреспондент, в перспективе — обозреватель, как и Любовь. Никого не забыл?..

В редакции вновь стало шумно. Девушки, нисколько не стесняясь главреда, обменивались мнениями о своих новых должностях. Одна лишь Зинаида стояла молча, бледная и страшная, и в глазах ее плескалась жгучая ненависть. Даже Раечка поостереглась подойти сейчас к своей бывшей шефине, справедливо опасаясь незаслуженного разноса с ее стороны. Еще бы: в одночасье махнуться местами! Раечка стремительно взлетела из простых корректоров в личные помощники, а Зинаида скатилась из главных редакторов в те самые корректоры, став рядовым членом коллектива. Их новый начальник обиды не забывал и не прощал, что он только что всем им с блеском и продемонстрировал. Вот оно — то самое «единичное исключение»! И каждая в этой комнате прекрасно поняла преподанный на примере Зинаиды урок: пойдешь против Аникушина — лишишься должности и потеряешь в зарплате.

Когда страсти в редакции более-менее улеглись, на скоростном лифте они опустились в подвал на минус второй уровень, где их уже поджидал высокий плотный человек в костюме и галстуке. Ника было приняла того за охранника, но, скосив глаза на его пропуск, приколотый к карману и служивший заодно и бейджиком, поняла свою ошибку. Никита слов на ветер не бросал, сумев заручиться помощью начальника отдела сбыта, который, судя по всему, и должен был провести их импровизированную экскурсию.

Поначалу знаменитые мебельные коллекции от Воронцовых не произвели на Нику особого впечатления. Ну, мебель и мебель, подумаешь! Ничего такого сверхъестественного. Дорогие ткани обивки и редкие породы дерева, из которых были изготовлены предметы интерьера, сами по себе могли вызвать восторг разве что у специалистов, к каковым Ника себя не относила. По крайней мере она трижды бы подумала, прежде чем тащить домой что-то подобное тому, что она здесь видела, — все какое-то малофункциональное и безумно дорогое к тому же. Впрочем, у богатых свои причуды.

Но по мере того, как их экскурсовод рассказывал им все новые и новые детали про мебель от Воронцовых, Ника начала понимать, что находили в ней ценители роскоши и комфорта. Практически точное воспроизведение исторических копий плюс качество изготовления. Эта мебель могла служить веками, переходя от отца к сыновьям и внукам. Кроме того, помимо собственно копий, Воронцовы забавлялись и тем, что лихо экспериментировали со стилями, в результате чего на свет появлялись такие диковины, как компьютерный стол в стиле рококо или тумба под телевизор эпохи очередного Людовика.