шире становилась дыра. Она видела большую сияющую плиту, хотя часть ее была закрыта спиной женщины — пышная юбка, ряд аккуратных пуговиц и аккуратный узел блестящих волос.

Спичка погасла.

Едва осмеливаясь дышать, Эмбер пересекла переулок и поднесла две спички к дальней стене. Их двойные языки пламени проделали в камне более широкое отверстие, и через него она смогла увидеть большую комнату с широким столом, задрапированным белым. В центре стола лежал пухлый жареный гусь с хрустящей коричневой кожей, уложенный на слой прозрачного лука и дымящегося картофеля. Эмбер осторожно протянула руку мимо двух языков пламени и нащупала дыру в стене.

Палец прошел сквозь нее.

Невозможно, конечно. Если только те юноши были правы, и в спичках Гаммер было что-то странное. Что-то колдовское и волшебное.

Спички погасли, и ее палец выскочил из стены, отброшенный какой-то противодействующей силой. Он хотя бы не застрял в камне, но его неприятно покалывало.

Эмбер зажгла еще одну спичку, намереваясь снова заглянуть в комнату с гусем, но когда поднесла спичку к стене, ей захотелось увидеть комнату с рождественской елкой, похожую на ту, о которой она читала в потрепанной книге, которую принесла ей Гаммер. По словам старухи, книга лежала в канаве, и половина ее страниц была измята и порвана, но Эмбер много раз поглощала то, что от нее осталось.

Желание пришло ей в голову, и спичка вспыхнула возле стены, но комната за открывшимся отверстием изменилась. Вместо жареного гуся и стола там стояла огромная рождественская елка. К отдельным ветвям которой были привязаны свечи. Ленты, гирлянды из ягод и цепочки попкорна скользили по ветвям. Дерево, казалось, двигалось — приближалось к дыре в стене, раздуваясь перед отверстием, как будто пыталось прорваться и подойти к ней.

Но места не хватало, и спичка погасла.

Ноги Эмбер к этому времени налились свинцом — тяжелые колодки, лишенные чувствительности. Колени продолжали стучать друг о друга, а челюсть болела. Пальцы были настолько холодными, что ей пришлось сунуть их в рот, прежде чем зажечь очередную спичку.

Она умирала от холода. Умирала в городе, полном людей, наполненным теплом и светом домов, ломящихся от ароматов и еды. Умирала, потому что они были слишком напуганы, слишком заботились о собственном комфорте. Были слишком беспечны и жестоки, чтобы впустить ее.

Возможно, магия спичек была только у нее в голове. Возможно, это были галлюцинации, ведь ее тело отключалось от усталости, голода и холода. Но если спички Гаммер действительно обладали какой-то силой, они давали последний шанс на выживание.

Казалось, они прокладывали путь к тому, чего она желала. Если бы она зажгла их достаточно много, возможно, смогла бы просунуть все свое тело через одно из таких отверстий и попасть куда-нибудь еще, в теплое и гостеприимное место. Этот симпатичный маленький городок был могилой, лабиринтом ледяных стен, населенных бездушными трутнями.

Эмбер вытряхнула целый коробок спичек, потом еще и еще. Она сложила все спички, которые у нее остались, у стены переулка и мысленно загадала желание.

Желание теплого места и доброты. Места с едой и щедростью, любовью и свободой. Она хотела безопасности, еды и книг. Дома.

Она снова повторила свое желание, прошептав его через дрожащие пальцы. Эмбер держала мысли о том, чего хотела, в уме, пока чиркала одной спичкой и бросала ее к другим.

Все они вспыхнули в буйстве пламени. Камни стены засветились оранжевым, разжижаясь и отступая, когда открылась дыра, расширяясь все шире. Эмбер не могла видеть многого из того, что было за ней, но ей нужно было поторопиться. Это был ее последний шанс. Когда спички погаснут, она умрет.

С криком она бросилась к дыре, проползая на четвереньках сквозь пламя. Огонь охватил ее одежду, сгоравшую с поразительной быстротой, как будто это была тонкая бумага или потрескивающие сухие листья, но Эмбер не почувствовала боли. Она протиснулась в дыру, уже в обнаженном виде извиваясь с другой стороны, волосы пылали так же яростно, как огонь, который лизал тело.

Эмбер почувствовала покалывание от закрывающейся за ней дыры и выдернула ноги из нее, и тут с шипением все спички разом погасли, и портал, который они создали, исчез.

Эмбер лежала, свернувшись калачиком, на боку, лицом к белой каменной стене, через которую пришла. Она едва ли могла заставить себя встать или осмотреться вокруг.

— Ты собираешься объясниться? — спокойный голос откуда-то сзади напугал Эмбер, и она наполовину выпрямилась.

У огромного камина из черного дерева в комнате из чистого белого камня, пронизанного алыми и серебряными прожилками стоял мужчина. Из его черных волос торчали изогнутые рога, и одет он был в мантию из черного бархата и белого меха. Его глаза светились янтарем на смуглом красивом лице. Хотя он нахмурился, его полные губы растянулись в улыбке, когда Эмбер уложила свои пышные волосы на груди, чтобы прикрыться.

— Ты мой подарок от Святого Николая? — спросил мужчина. — Ах да, я забыл — демонов, подобных мне, никогда не посещают с подарками, если только это не куски угля. Очень полезные куски угля. Но они и близко не такие красивые, как ты.

Эмбер поднялась, пытаясь прикрыть руками определенные части своего тела.

— Демон? — прошептала она. — Должно быть, я загадала неправильное желание. Я пожелала тепла и доброты, великодушия и свободы — безопасности.

— Пожелала? — Рогатый человек направился к находящемуся поблизости дивану, более роскошному, чем все, что Эмбер когда-либо видела. Он взял с изогнутого подлокотника богатое красное одеяло и бросил его Эмбер. Она с благодарностью укуталась в него.

— Да, я… я использовала спички моей Гаммер, — сказала она. — Они долговечны и загораются даже в мокром виде. Я думала, в них нет ничего особенного, пока не использовала одну, чтобы согреться, и она… проделала дыру в стене.

— Дьявольская сера, — сказал демон, кивая. — Мы используем ее, чтобы создавать переходы из нашего мира в человеческий или быстро перемещаться с места на место внутри царства людей. Неужели твоя Гаммер никогда не учила тебя, как ими пользоваться, маленькая демонесса?

— Демонесса? — Эмбер отшатнулась к стене. — Я не демонесса.

— Тем не менее, только демон может владеть дьявольской серой. Для обычного человека это просто спички, хотя иногда они могли бы дать тем, кто ими пользуется представление об их внутренних желаниях.

— Вот что имели в виду мальчики, — выдохнула Эмбер. — И вот почему огонь не обжигает меня.

Мужчина подошел ближе, его красивые черты смягчились.

— Ты действительно ничего не знала обо всем этом?

Эмбер покачала головой. Слова накапливались в голове, предложения и вопросы проносились в ее мозгу, но она не