В другой раз я бы порадовалась, а теперь мне почему-то жаль физрука. Странно, с чего это вдруг…

Дочитываю статью и понимаю, что надо бы предупредить Степана о некоторых нюансах. Например, ему ни к чему целых шесть раз голову мыть, если до этого он волосы не красил ни разу.

Несмело подбираюсь к двери душевой, приоткрываю её и спиной, не оборачиваясь, прохожу в помещение.

– Степан Саныч, – говорю погромче, чтобы физрук услышал мой голос сквозь шум воды. – А вы раньше волосы красили?

– Чего? – раздаётся со стороны кабинки, в которой плещется вода.

– Волосы, говорю, раньше красили?

Жду, когда учитель ответит, чтобы озвучить дальнейшие инструкции, но когда чёткое «нет» раздаётся прямо за моей спиной, резко подпрыгиваю на месте.

Оборачиваюсь и опять напарываюсь взглядом на голый теперь ещё и мокрый торс. Слежу за капельками воды, бегущими по коже. Так увлекаюсь, что прихожу в себя лишь когда очередная капля тонет в складках махрового полотенца, которым обёрнуты бёдра Степана.

– Ай! Вы почему голый? – ладони сами взмывают вверх и прикрывают мои наглые глаза, которые с удовольствием продолжили бы рассматривать это непотребство.

Такое совершенное и манящее непотребство, с идеальными кубиками пресса и рельефными мышцами груди.

– Ты меня в смокинге ожидала в душевой увидеть? – бросает встречное обвинение, и я понимаю, что Степан прав. – Что ты там спрашивала, я не ослышался?

Саныч выходит в основное помещение тренерской комнаты и идёт прямиком к зеркалу.

– Я спрашивала, красили вы когда-нибудь волосы или нет, – выдыхаю с претензией.

Попугай я ему что ли, одно и то же повторять по сто раз?

– Ты издеваешься? – резко разворачивается от зеркала и вновь проходит в душевую, бросая на меня яростный взгляд. – Разумеется, нет.

– Ну, тогда вам можно и не шесть раз голову мыть, а меньше. После покраски волосы становятся пористыми, и краска въедается сильнее, – повторяю то, что прочитала только что в интернете. – А если волосы были натурального цвета, то и смыться тоник быстрее должен.

Довольная собой смотрю на учителя в ожидании похвалы, но вместо этого опять встречаюсь с его недовольным взглядом.

Ну, чего опять не так?

– Вера, а ты мне раньше об этом не могла сказать?

Упс, а ведь он прав.

– Ладно, забейте, – отмахиваюсь и пулей вылетаю из душевой.

Спустя пару минут вслед за мной выходит и Степан, одетый и благоухающий мужской парфюмерией за версту. Невольно тяну носом воздух, но тут же одёргиваю себя. Что вообще со мной творится?

– Идём, – холодно постановляет физрук и открывает дверь, а я клятвенно обещаю себе больше не устраивать никаких проказ в отношении Ильина.

Чем дальше я захожу, тем больше получаю бумерангом по лбу. Поставить двойку – пускай. Переживу как-нибудь.

Следом за Степаном Александровичем выхожу из тренерской и иду на урок, даже не подумав о том, как мы с ним оба сейчас выглядим. Саныч с влажными волосами, я тоже немного потрёпанная, и главное, мы вместе опаздываем, что не укрывается от бдительных глаз моих одноклассников.

Конечно, основному большинству парней плевать с кем и откуда я вышла, зато Мишка Рягузов мгновенно белеет от злости. А ему какое дело? Новые варианты троллинга генерирует что ли?

Зато девчонки на меня все с ненавистью смотрят, как одна. Разумеется, кроме Нади и Любы. Неужели думают, что я с их любимым физруком замутила?

Перешёптываются, когда я встаю в строй, а обещают долгую и мучительную смерть за то, что посмела покуситься на их кумира.

Мамочки… Спасите…

Глава 11

Глава 11

– Ты видела, видела? Никита с Полиной сел, с этой дылдой, ааа! – шипит мне на ухо Любочка.

Мы сидим в школьном автобусе и ждём отправки. Надя через пару рядов уединилась со своим Владом, а мы с Фирсовой, как две одиночки, сели вместе.

У Любы и так плохое зрение, но она себе скоро вдобавок к остальным диагнозам ещё и косоглазие заработает. Буквально не сводит глаз с Никиты Чернышевского, который сидит на соседнем кресле.

Любу и Никиту разделяет только проход между рядами и Полина, которая без конца что-то рассказывает Нику. Не думаю, что между ними что-то серьёзное, всё же девушка явно не его полёта птичка. Но Фирсова уже вся извелась, даже пару раз порывалась засунуть пальцы в рот и испортить маникюр, который мы вчера вместе старательно делали.

– Ммм, – мычит подруга и смотрит на меня, – Вер, давай придумаем, как нам местами поменяться так, чтобы я с Ником сидела, – просит жалостливо.

– А я значит, с Полли сесть должна буду? – складываю руки на голые коленки и испытующе смотрю на девушку.

– Ну, Вер, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – прислоняет одну ладошку к другой, складывая их в умоляющем жесте.

– Нет! – отрицательно качаю головой.

– Вер?

– Нет!

– Ну, Вер…

– Ты издеваешься надо мной? Я и так еле выдержала эту неделю, на меня искоса поглядывали из-за той ситуации в тренерской. А ты хочешь меня рядом с одной из фанаток Саныча усадить?

Фирсова внимательно выслушивает мою и тираду, но не впечатляется. Обиженно надувает губы и отворачивается в сторону предмета своего обожания.

Ну, класс, чё. Это мы теперь всю дорогу так проедем, отвернувшись и надувшись?

Меня хватает ровно на десять минут пути.

– Ладно, – выдыхаю, – только, как ты себе представляешь, нам поменяться местами?

–