Ты согласна? – выпаливает Любочка, а в огромных глазах возникает яркая вспышка. – Обожаю тебя! – накидывается с объятиями.

Быстренько прикидываем возможные варианты и понимаем, что меняться местами надо в несколько этапов.

– А давай Саныча попросим пересесть? – неожиданно предлагает Люба.

Саныч. Я не сказала? Степан тоже едет с нами, и я стараюсь не думать о том, что если посмотрю прямо перед собой, то увижу его короткостриженный затылок.

Помимо классной, с нами едет ещё трое родителей моих одноклассников, Ильин и Олеся Викторовна. Выбрали самых молодых и бойких, как объяснила нам Инна Витальевна.

И бойкая физручка прыгнула на сиденье рядом с Санычем, прямо впереди нас с Любой.

А мне должно быть всё равно на это, но почему-то в груди то и дело что-то взрывается, стоит только посмотреть на этих двоих.

– Как? – ощетиниваюсь, до предела заполненная негативом.

– А вот так: я скажу, что меня укачало, и надо пересесть вперёд. Поменяюсь местами с Санычем, ну, или с Мымрой, без разницы, – Люба с горящими глазами расписывает свой мегаплан.

Без разницы. Как бы не так. Мне вот совершенно не без разницы кто со мной сядет. И если с Мымрой просто неприятно находиться рядом, то с Санычем всё слишком сложно.

После нашего несостоявшегося поцелуя (а я считаю, что он именно не состоялся), я чувствую себя в присутствии Ильина неловко.

– Хорошо. А потом что?

– Потом ты скажешь, что тебе из окна дует, – продолжает Люба и тут же открывает окно с моей стороны.

– Подожди, так его просто закрыть можно! – удивлённо распахиваю глаза.

– Не можно, – настаивает на своём подруга. Да она всю логику растеряла с этой влюблённостью.

– Ладно, – принимаю очередную глупую идею, – а потом?

– Потом, когда ты окажешься рядом с Никитой, мы просто поменяемся с тобой местами, – подытоживает восторженно.

На несколько секунд поворачиваюсь в сторону окна и смотрю за тем, что творится на улице. Как мелькают деревья, поднимается из-за горизонта солнце. Мы выехали пораньше, поэтому оно как раз встаёт сейчас. И мне нравится сидеть возле окна, но ради подруги придётся засунуть свои хотелки подальше.

Старательно изображаю на лице грустную мину, якобы сочувствуя подруге, когда она начинает разыгрывать спектакль перед сидящей впереди нас парой. Её план срабатывает безотказно, Саныч тут же подскакивает с места и предлагает Любе пересесть.

– Давай, я попрошу водителя остановиться, – беспокоится физрук, а я вспыхиваю от очередного приступа жара, который горячей волной проходится по спине.

Надо же, какой заботливый.

– Нет-нет, я пересяду вперёд, и станет легче, – широко улыбается Фирсова, а меня вдруг осеняет.

Зачем мы это всё утроили, если можно было сразу сделать вид, что мне из окна дует и пересадить Никиту к Любе? К чему такие сложные многоходовки?

Порываюсь спросить у Любы, но не успеваю, потому что девушка проворно хватает рюкзак и пересаживается вперёд.

Интересно, Люба специально это сделала, чтобы я какое-то время с Санычем сидела? Или и вправду из-за глупой влюблённости у неё мозг совсем отшибло?

И я тоже хороша, почему сразу не сообразила, что подругу заносит?

Ладно, делать нечего, придётся разыгрывать наш безумный спектакль до конца.

Только заявлять, что мне из окна дует, я не собираюсь. И так буду дурой выглядеть, когда предложу Полинке поменяться местами, ещё и чушь нести – нет уж, спасибо.

Да и в глазах Степана я почему-то не хочу казаться глупой и капризной особой, хотя, по сути, мне до его мнения дела быть не должно.

– Фух, как солнце палит, – легонько обмахиваюсь ладошкой, – как назло, всю дорогу с моей стороны светить будет.

Говорю всё это негромко, потому что предназначается моя ложь для ушей одного единственного человека – физрука.

– Полин, а ты не хочешь поменяться местами? – поворачиваюсь в сторону воркующей парочки и повышаю голос, чтобы одноклассница меня услышала.

– А? – девушка удивлённо вскидывает брови и смотрит на меня, как на последнюю дуру.

Ну же, давай, соображай быстрее.

Полина переводит взгляд на Чернышевского, но тут же снова поворачивается в нашу с Санычем сторону и во все глаза пялится на физрука.

Конечно, провести время с симпатичным одноклассником приятно, но куда интереснее оказаться рядом с любимчиком всех старшеклассниц, качком и учителем в одном лице. Именно на это я и рассчитываю, предлагая Полине поменяться местами, поэтому даже нет необходимости объяснять причину своего решения. Она и так будет рада с Санычем проехать остаток пути.

Но физрук опять рушит все мои планы.

– Тебе солнце светит сильно? Давай занавеску задвину, – предлагает Степан Александрович.

– Нет! – отрезаю коротко. – Она не задвигается, я пробовала.

– Давай я попробую, – настаивает учитель и сощуривает свои пронзительные глаза, словно уже что-то заподозрил.

– Не надо! – поворачиваюсь вполоборота, чтобы не подпустить его к занавеске. Зря я что ли такая широкая? Пусть только попробует сунуться – не пущу!

– Вера, не дури, – осаживает меня учитель, – или давай просто с тобой местами поменяемся, зачем ты ко мне эту девушку подсадить хочешь?

Саныч так смотрит на меня, словно я его единственная возможность спастись от цепких лапок очередной фанатки. И душу приятно греет тот факт, что меня он по имени называет, а Полли даже фамилию не запомнил.

– Степан Але… – договорить не успеваю, потому что в следующее мгновение широкая ладонь ложится на мой болтливый рот. Дыхание перехватывает то ли от возмущения, то ли от удивления.

Саныч убирает руку и, пользуясь моим замешательством,