— Дьявол! — прикосновения на теле отдавали импульсом, отзываясь в сердце. Чем больше мгновений оставалось позади, тем сильнее Адалин хотела вернуться. Неизведанное манило ее, пленило, завораживало. — Приди в себя, Адалин! Очнись!

Сомерсильд стояла так какое-то время, пытаясь побороть внутренних демонов, не думая зажигать свечи. Чем сильнее она убеждала себя в правильности своего поступка, тем сильнее жалела о побеге. Девушка сделала несколько шагов к двери с мыслью вернуться обратно. Но затем остановилась. Что она скажет владельцу замка? Нет, так нельзя…

Внезапно дверь резко отворилась, с грохотом ударив о стену. Адалин уже не пугалась этого, лишь один житель поместья мог себе такое позволить.

— Вламываться уже входит в привычку! — хмыкнула Сомерсильд, когда фон Миллер так знакомо поднял ее на руки, накрывая губы своими.

— Не обольщайся, — рявкнул тот, прикусывая клыками губу. — Скоро ты переедешь в мою комнату! 

Фон Миллер повалил девушку на мягкие перины, жадно разрывая корсет и нижнее платье. Ткань разлетелась в разные углы комнаты, и девушка осталась полностью обнаженной. Она было обрадовалась, что не зажгла свечи, но тут же по взгляду фон Миллера с ужасом догадалась: он прекрасно видит в темноте.

— Не закрывайся от меня, Адалин, — убрав ладони Адалин с груди, он коснулся вершинок сосков губами, остервенело втягивая мягкую кожу в рот, играя с ней языком. Невеста застонала, опрокинув голову назад. Феодал медленно опустил свободную руку вниз, скользя большим пальцем между складочек. Фон Миллеру нравилось, как вздрагивала девушка от каждого его касания. Его с ума сводила лишь одна мысль, что он первый и последний мужчина, который коснется этого прекрасного тела. Ее тела… — Я хочу тебя, Адалин. И возьму тебя сегодня. Это не имеет значения, ведь завтра на рассвете мы станем мужем и женой.

Адалин слабо слышала его слова, безумно пульсирующий в ушах пульс заслонял собой все. Девушка лишь ощутила, как господин толкнул ее назад, ближе к подушке и сам забрался сверху, накрывая собой невесту. Ноги инстинктивно обвили талию фон Миллера, прижимаясь ближе к мужчине, он было потянулся к брюкам, как вдруг… замер.

— Что?.. — хотела спросить Адалин, но феодал крепко зажал ее губы ладонью.

Теперь в гробовой тишине девушка слышала лишь бешеное биение своего сердца и… змеиное шипение.

Одним ловким и уверенным движением фон Миллер опустил руку на подушку под головой Адалин, пока второй буквально вытолкнул девушку с постели на пол.

Адалин поздно спохватилась, не сориентировавшись, посему ощутимо приложилась головой об комод с острыми резными ручками. Не дожидаясь объяснений мужчины, она быстро поднялась на ноги и, накинув по пути на плечи лежащий в кресле плед, зажгла свечу.

—  Дьявол! —  вырвалось с ее губ, но тут же зажав руками рот, Адалин замолчала.

Как бы фон Миллер не прижимал подушку к постели, тонкая, словно лента, черная змея выползла из-под нее... Ее голубые глаза внимательно изучали феодала, дразня кожу рук хвостом.

— Уходи, Адалин, — кратко и жестко скомандовал фон Миллер таким тоном, будто отдавал приказ бойцу на войне. Сомерсильд не нравилось, как напряглась спина мужчины, как старательно тот избегал каких-либо движений. Ничего хорошего это значить не могло. — Это «Черная смерть». Один укус и спустя сутки болезненной агонии отдашь богу душу.

Адалин чувствовала себя бессильной и слабой. Она смотрела на фон Миллера и даже думать не могла о его смерти. Тем более, в обмен на жизнь невесты. Девушка жадно искусывала губы в кровь, не позволяя себе плакать и поддаваться эмоциям. Взгляд ее жадно скользил по комнате, пытаясь придумать выход.

— Адалин… — недовольно прорычал сквозь зубы фон Миллер. — Прочь! Позови кого-то из работников.

— К тому времени будет уже поздно, — пробурчала себе под нос девушка, на носочках направляясь в сторону огромной железной миски с фруктами, закрытой плотной крышкой. Адалин осторожно достала из нее яблоки, переложив те на диван, после чего медленно, но уверенно направилась к постели.

Чем ближе были шаги Адалин, тем сильнее напрягался фон Миллер. Он знал, что «Черная Смерть» не щадит никого. Яд ее заставлял человека испытывать адские мучения, спазмы в каждой мышце тела. Будь то человек или оборотень.

Король использовал данных змей для пыток пленных: перед смертью в агонии несчастные сознавались во всем, что только можно, слезно моля о противоядии. Но, увы, его не было.

Когда феодал увидел невесту в шаге от подушки, сердце его предательски пропустило удар. Мужчина не боялся умереть, не страшился боли… Но лишь одна мысль о мучениях Адалин заставляла мурашки скользнуть по спине, а руки вероломно задрожать.

— Не смей! — рыкнул фон Миллер, пытаясь передать яростным шиком все негодование и сердитость. Но Адалин и не смела слушаться! Кроме того, мужчина с ужасом заметил, как блеснуло в ее руках что-то железное. Наплевав на безопасность, феодал решил, что обязан переманить внимание опасного создания на себя, громко и отчетливо встрепенул воздух воем:

— Почему ты такая упертая? Уходи вон!

Испуганная змея восприняла хозяина замка, как прямую опасность, поэтому буквально кинулась на мужчину, обнажив длинные острые клыки. Но не успел яд коснуться тела, как железная чаша прихлопнула «Черную Смерть», плотно прижимая ту к постели.

— Получилось! — завизжала Адалин, радостно подпрыгнув. Девушка ждала какой-то реакции от фон Миллера, но тот продолжал настойчиво молчать. Только Адалин взглянула на него и тут же поперхнулась от того, как внимательно и странно феодал разглядывал ее с ног до головы.

— Я просил тебе уйти, Адалин, — твердо отчеканил тот по слогам. С каждым словом тон его повышался, а голос странно дрожал все больше и отчетливее. Темные глаза вновь становились алыми, а воздух вокруг стремительно накалялся. — Нет… Приказал! Почему ты осталась? Неужели не понимаешь, насколько это опасно? Что за вздор!

— Но… — Адалин нахмурилась и растерялась. Девушка ждала благодарности, но вместо этого теперь ощущала себя неблагополучным нашкодившим ребенком. Внезапно внутри зародилась странная необъяснимая ярость, а на губах появилась коварная улыбка:

— Я могу прямо сейчас поднять чашу, выполнив вашу просьбу. Хотите, господи?

— Дай мне крышку, — отмахнулся фон Миллер, буквально выхватывая ту из рук Адалин. Девушка проследила за тем, как мужчина быстро и умело запер змею в чаше. После чего направился к двери ровно в тех ошметках одежды, что остались на нем после поцелуя и ласк. — Не смей покидать спальню. Могу я хоть сейчас рассчитывать на выполнение приказа?

В тоне мужчины было столько жестокость и негодования, что Адалин с трудом сглотнула обиду, ехидно пробормотав:

— Да, господин.

Как только дверь хлопнула, девушка ощутила дикий страх. Паника накрыла ее с головой, а невидимая опасность заставила залезть в кресло, поджать под себя ноги, испуганно оглядываясь по сторонам. Адалин вдруг осознала, что если в собственной постели не безопасно, то… Как быть дальше? Как расслабиться и выдохнуть?