– Она считает, что ее и ее мать предали, – проговорила Маша. – Это понятное чувство, хотя обычно оно бывает у детей помладше. Ты замечал, что Аня очень погружена в фантазии, словно существует в каком-то своем отдельном мире? Она слишком инфантильна для своего возраста.

– И что же делать? – кажется, отец был готов сдаться.

Аня до боли сжала зубы.

– Я найду хорошего психолога…

«Точно в дурку!» – она отступила, и, как случается это в плохих ужастиках, пол под ногой заскрипел.

Не дожидаясь, пока эти двое выйдут, чтобы уличить ее в подслушивании, Аня бросилась в свою комнату, с грохотом захлопнула дверь и заперла ее.

Они стучали, предлагали поговорить, но она, конечно, не ответила. Сидела на кровати, поджав колени к груди, и чувствовала себя загнанным зверем. Однако по крайней мере одна хорошая новость во всем этом была: отец тоже видел распятую куклу. Значит, что бы там ни думала мачеха, с головой у Ани более-менее в порядке. Если кто-то ее пугает, выходит, к этому есть основания и он – не ее глюк. Уже неплохо.

С каким же нетерпением она ждала того момента, когда снова окажется в сказочном королевстве! Как же хотелось хоть что-то делать и… и увидеть Принца, о котором девушка думала все чаще. Но, словно нарочно, ничего особенного не происходило. Минула ночь, полная смутных и бестолковых снов. Прошел учебный день… Анна видела Стаса мельком, в коридоре, но парень не подошел к ней, да и она еще не ощущала себя готовой к этой встрече.

Ее словно погрузили в странный сон наяву, реальность сделалась безразлична и даже противна. Ни замечания преподавателей, ни реплики Оксаны не смогли вывести Аню из этого состояния. Она слушала и словно не слушала, как будто присутствовала в мире только наполовину. Она только ждала.

С каждым часом напряжение нарастало, буравчиком ввинчиваясь в мозг, вызывая в висках ноющую боль.

Вечером Аня отправилась бродить по городу, надеясь, что, как и раньше, завернет за угол и окажется в уже знакомом замке. Она даже не боялась нового нападения – и это тоже вдруг стало совершенно неважным. Но снова – пустота. За каждым поворотом обнаруживались только обычные, мрачные улицы, полные бестолково спешащих куда-то людей…

Она вернулась домой поздно, уставшая и совершенно несчастная и опять провалилась в пустое подобие сна.

А на утро Ане вдруг немного полегчало. Она взяла со столика пластиковую фигурку в красном плаще – ведь все-таки это теперь ее символ, не стоит бросать его где попало, и, вместо занятий, отправилась в парк.

Среди бесконечных рядов яблоневых деревьев можно было ощутить себя так, словно попала в другой мир. Яблоки уже почти осыпались и прели теперь в траве, источая резкий уксусный запах, от которого немного кружилась голова. Трава была еще зеленой, но уже словно с легкой проседью, Аня почти физически ощущала ее готовность к увяданию, напряжение последних, уже угасающих сил в бесплотной попытке сопротивляться безжалостному времени.

Какая-то старуха вдалеке собирала более-менее пригодные яблоки в большую клетчатую сумку. Низкое хмурое небо висело навесом над головой, едва не цепляясь за верхушки корявых деревьев.

Весь мир казался блеклым негативом со смазанным изображением.

Сжимая в кармане куртки пластиковую фигурку, Аня быстро шагала по яблоневому саду, ощущая, как запах яблок все усиливается… Над травой поднималась легкая дымка, которая тоже становилась все плотнее, и вдруг девушка едва не налетела на темную фигуру. Человек, вытянув руки, поймал ее за локти.

Анна вскрикнула и попыталась вырваться, но тут узнала Принца.

Это он, в темном костюме, стоял на залитом ярким солнцем цветущем лугу, сменившем унылую картину осеннего парка. Мир вокруг стал сочнее и ярче, обрел множество оттенков и звуков.

– Ну наконец! – Принц сжал ее руку, может быть, слишком сильно, но это было только приятно. – Я уже очень беспокоился.

– Я тоже, – Анна, наконец, улыбнулась, и тревоги словно растворились в сиянии солнца, в яркой лазури высокого неба, в заботливом тепле устремленных на нее глаз…

Она смотрела ему в глаза и ждала, что вот сейчас Принц ее поцелует. Каково это – чувствовать его губы, прижиматься к его груди, ощущать биение его сердца, от которого собственное сердце сбивается с ритма и пускается вскачь. Она даже сделала шаг навстречу, предчувствуя тепло его рук, но он вдруг резко отвернулся и шагнул в сторону.

Анна едва не заплакала от внезапной острой обиды, словно ее полоснули по руке ножом, и густая алая кровь брызжет теперь на землю. Как больно и несправедливо… Перед ее глазами оказался затылок Принца, но глядя на его напряженные плечи, девушка внезапно осознала, что и для него что-то идет не так, что ему не меньше, а может быть, даже сильнее, чем ей, больно.

– Что случилось? – она не решилась коснуться его руки, только подошла снова на шаг ближе.

– Ничего, – его напряженные плечи дрогнули.

– И… все же?.. Ты можешь мне сказать…

Он оглянулся, посмотрел на нее, и в глазах его было столько боли, что Анну словно огнем опалило.

– Я больше так не могу, – проговорил молодой человек, нервно сжимая руки. – Не могу волноваться за тебя и знать, что не в силах что-либо сделать. Не могу отпускать тебя, разрешить принять опасности. Ты так много для нас хочешь сделать… Как я могу отплатить это? Существует ли за это оплата? Я не знаю… Ты, наверное, считаешь меня слабым.

– Не говори глупости! – с облегчением прервала его девушка. Она боялась, что случилось что-то действительно серьезное или что Принц вдруг решил больше не иметь с ней дела. – Не нужно никакой оплаты. Я сама выбрала, что делать, ты мне не обязан. Правда. Я буду рада помочь вам, если смогу. И я постараюсь выучиться так, чтобы суметь за себя постоять. Не волнуйся за меня!

Она тут же раздумала рассказывать Принцу о преследовании и распятой кукле. Он и вправду не в силах ей помочь, зачем же огорчать его понапрасну. Он и так слишком из-за нее волнуется. Она просто не в состоянии вынести всю эту боль, что таится у него в глазах. Лучше уж встретиться с врагом лицом к лицу, вступить с ним в открытый бой.

Девушка стояла совсем близко к Принцу. Она слышала его легкое, едва заметное дыхание, ощущала исходивший от него удивительный аромат – словно бы розы смешали с пеплом, ей в голову вдруг пришла странная мысль, что это не туалетная вода, а его собственный, природный запах, запах, от которого кружилась голова, мысли путались, а коленки слабели.

Принц, словно услышав ее, осторожно взял в свои ладони Анины руки, а потом, не размыкая взглядов, прикоснулся губами к ее губам.

Его губы оказались приятно прохладными и нежными, словно лепестки роз. Он целовал ее, и Анна отвечала на поцелуй, чувствуя удивительную легкость, словно они с Принцем танцевали на облаках высоко-высоко над землей, и не было ни серых будней, ни университета, ни мачехи, никаких проблем. Словно они находились в особенном хрустальном мире, таком чистом, звенящем и светлом, что с ним не могла сравниться самая прекрасная сказка. Они сейчас и сами были сказкой, или красивой песней, медленно плывущей над рекой в закатный час.