– Олег Николаевич, добрый день, – обратился к нему Шишков. Ясно: это упомянутый как-то Шишковым Олег Золотарев, который скромно владел всего лишь несколькими помещениями на нижних этажах комплекса.

– Добрый. – Золотарев улыбнулся сразу всем улыбкой, в ней плескалось поистине просто море обаяния.

Его голубые глаза лучились добротой и даже сочувствием – что это, мол, вы, ребята, из-за какой-то ерунды сами портите себе настроение? Я невольно подумала: как он поведет себя в сложившееся обстановке взаимного недружелюбия, небось быстро утратит свой лоск и перейдет на тон, подобный резкому тону Михайлова. И тогда через пару минут нам придется отбиваться от разъяренной толпы.

Я заметила, чуть левее от нас сбилась в кучку группа вьетнамских торговцев. Мрачно сверля хозяев здания узкими глазами, они что-то негромко обсуждали на своем языке. Отдельные фразы, долетавшие до моих ушей, и впрямь походили на щенячье тявканье. Вид этих вьетнамцев отнюдь не отличался теплотой и дружелюбием.

Наконец один из них, маленький, но шустрый, шагнул вперед и на ломаном русском языке обратился к Шишкову.

– Склада обокрали! – заговорил он. – За товара кто платить будет?! Три коробка пропала! Джинса, платиа – на пятьдесят тысяч пропала! Пять дней назад мы платила – аренда, охрана!..

Вьетнамцы явно были недовольны тем, что Шишков и остальные владельцы комплекса на правах хозяев в одностороннем порядке повысили арендную плату – раз. И тем, что сегодняшней ночью ограбили склад в торговом комплексе, несмотря на то что все торговцы исправно внесли плату на содержание охранников.

На подмогу к красноречивому вьетнамцу подтянулись его соотечественники, и впрямь напомнившие мне маленьких тараканчиков, снующих во все стороны. Русские торговцы тоже не остались в стороне, и через несколько секунд я, Шишков, Михайлов и Золотарев оказались в плотном кольце возмущенных людей.

– Вы чего от нас-то хотите? – не скрывая своего раздражения, спросил Михайлов.

– Товара хотим! – засверкав глазами, залопотал вьетнамец. – Товара нет – деньги давай назад!

– Отдавай деньги! – дружный хор голосов послышался со всех сторон.

Я заметила, что у Михайлова задергалась щека, хотя он изо всех сил старался не выдать людям свое состояние. Собрав всю волю в кулак, он произнес властным тоном:

– Значит, так: денег никаких я вам обратно не отдам, просто потому, что у меня их нет. Все суммы я передал по назначению – в налоговую и охране. Если у вас есть претензии, вот им их и адресуйте!

И он демонстративно отвернулся в сторону. Вьетнамцы из всей этой тирады поняли только то, что денег им никто не вернет, равно как и товар, и такой поворот дела их явно не устроил.

Они заговорили дружно, разом, на странной смеси всех известных им языков. Поднялся невообразимый писк, казалось, что вокруг нас толпятся уже не щенки, а целая стая бездомных котят. Шишков предостерегающе поднял руки вверх. Вьетнамцы, продолжая пищать, наступали на нас, оттесняя администрацию – и меня вместе с ними – к стене…

Неожиданно я заметила, как один из них, самый тихий на вид, полез в карман и вытащил оттуда ножик. С ненавистью глядя на Шишкова, он занес его высоко над головой и тут же выронил на пол: я в стальной хватке сжала его запястье, заставив этого типа завизжать от боли и выпустить оружие. Едва лишь нож оказался на полу, как я нагнулась и, подняв его, быстро убрала в свой карман. Оставлять его так лежать или просто отбросить ногой в сторону было бы весьма опрометчиво с моей стороны: слишком большая собралась толпа, все были взвинчены, неизвестно, как у кого сработали бы напряженные до предела нервы.

Однако, на наше счастье, появление этого ножа и моя реакция как раз охладили пыл толпы, а не наоборот, как я опасалась. Простоватый мужичок, по всей видимости, торговавший каким-нибудь хозяйственным инвентарем, выглядел озадаченным.

– Мужики, хорош, хорош, – заговорил он, двинувшись к вьетнамцам.

– О господи! – испуганно ойкнула визгливая мадам.

И тут заговорил щеголь Золотарев. Он обвел глазами толпу, оценил ситуацию и, видимо, решил, что настал его час вмешаться. Золотарев примирительно поднял руки, подражая Шишкову, и решил взять на себя функции по урегулированию конфликта.

– Господа предприниматели! Ребята! – улыбнулся он. – Ну что за варварские методы? Разве так решают деловые вопросы? Давайте говорить по-человечески!

– Давайте! Давайте!.. – послышались реплики с разных сторон.

Золотарев поправил блестящий галстук и продолжил свою убедительную речь:

– Если вы собираетесь арендовать другое здание, вы ничего не выиграете. Поверьте, цены поднялись повсеместно! Нигде не осталось дешевой аренды – увы, таковы реалии нашего жестокого времени. Как с этим справляться?

– Да, как? Как?.. – хором вопросила толпа.

Золотарев расправил плечи и продолжил:

– Ну, видимо, стоит подумать о том, на чем стоило бы сэкономить, – это раз. Может быть, на затратах на дорогу или поискать другие места закупок товаров. Во-вторых, можно немного поднять собственный доход, увеличив цены на товары. Что поделаешь, раз все вокруг дорожает, то и потребитель должен платить больше. Это же справедливо!

Лицо Олега Николаевича выражало праведное возмущение.

Он говорил столь проникновенно, что каждый слушатель невольно чувствовал, насколько глубоко господин Золотарев погружен именно в его личные проблемы, как он сочувствует всем предпринимателям в целом и каждому в отдельности. И, что самое удивительное, ему сейчас верили.

Народ внимательно слушал Золотарева, уже не выражая столь бурного и агрессивного протеста.

– Далее, – изрек он. – По вопросу ограбленного склада. Господа, это, конечно, весьма прискорбно, но тут нашей с Эдуардом Борисовичем и Геннадием Юрьевичем вины нет – совершенно никакой!

Шишков, важно нахмурившись, кивнул, как бы подтверждая слова Золотарева. Михайлов предпочел помалкивать, и это было лучшим, что он мог предпринять.

– Идти в полицию, как вы понимаете, бесполезно, – Золотарев скосил глаза на вьетнамцев. – Вас там даже слушать не станут. В лучшем случае просто дадут пинка, а в худшем – просто вышлют из страны, вы же сами понимаете!

Как ни странно, но, судя по насупленным лицам вьетнамцев, они действительно понимали смысл речей Золотарева, несмотря на то что по-русски с грехом пополам могли связать лишь два слова – «деньги» и «товара».

– Но мы, конечно же, не оставим это происшествие безнаказанным! – повысил голос Золотарев, заметив, что предприниматели славянских национальностей готовятся активно ему возразить. – Мы строго взыщем с охраны, – заявил он, не уточнив, впрочем, что взыскание это обязательно будет иметь под собою конкретную финансовую основу, – подключим своих специалистов, и они постараются в кратчайшие сроки раскрыть это ограбление. К тому же мы усилим охрану и поменяем замки. – Золотарев перевел дух и откашлялся. – В конце концов все в скором времени устаканится и придет в норму. А если вы все-таки надумаете арендовать другое помещение – на что вы, конечно же, имеете право, – то, поверьте мне, вы от этого только проиграете! Здесь у вас уже имеется проверенная, постоянная клиентура, – принялся загибать он пальцы, – люди знают, где какой отдел расположен, знают, что такой-то товар можно купить только в «Пульсаре», и безошибочно едут сюда, чтобы приобрести все нужное разом. А где они вас будут искать в другом случае – по всему городу бегать? Они просто сменят место для осуществления своих покупок, и вы лишитесь клиентов. А так – все останется по-прежнему, и вы очень быстро восстановите эту брешь в вашем бюджете. Это я вам как экономист по образованию говорю, – добавил он и обезоруживающе улыбнулся, закончив этот убедительный спич.