Афлак бежал из Дамаска в поисках убежища в Багдаде. С тех пор иракский режим гордился тем, что является единственным представителем исторической линии партии. Опираясь на эту легитимность, Саддам Хусейн реорганизовал политическую жизнь Ирака вокруг баасизма и раз и навсегда заткнул рот оппозиции.

Выводя Ирак из дипломатической изоляции, Саддам Хусейн посвятил себя другому приоритету: национализации нефтяной промышленности. 1 июня 1972 года иракское правительство национализировало Иракскую нефтяную компанию и все нефтяные компании, работающие на территории Ирака. Это стало страшным ударом для англосаксонских компаний, которые сделали все возможное, чтобы противостоять этому решению. Благодаря энергетическому партнерству с Францией иракское руководство ввело в эксплуатацию два морских нефтяных терминала (Мина аль-Бакр и Хор аль-Амайя). Добыча нефти возросла, увеличившись за несколько лет с 2 до 3,5 миллионов баррелей в день, что сделало Ирак как крупным игроком в Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК), так и серьезным соперником Ирана на энергетическом фронте.

Алжирское соглашение

В то время как положение Ирака улучшилось на региональном уровне, внутри страны оно ухудшилось. Саддам Хусейн не сдержал своего слова: он не реализовал обещанный курдам автономный статус, чем вызвал гнев клана Барзани. Хуже того, иракский режим приступил к реализации обширной программы по перемещению населения двух главных курдских городов страны, Мосула и Киркука, и их арабизации.

Весной 1974 года Мустафа Барзани мобилизовал свои войска и призвал к созданию независимого Курдистана со столицей в Киркуке. Более 50 000 пешмерга ушли в подполье, угрожая задушить Мосул и Киркук. На этот раз Мустафа Барзани мог рассчитывать не только на активную поддержку Ирана, который видел возможность ослабить Ирак и заставить его пересмотреть статус реки Шатт-эль-Араб, но и на поддержку США и Израиля, которые искали любые средства для дестабилизации иракского режима – американцы, потому что считали Ирак союзником Советов, а израильтяне, потому что видели в нем своего самого опасного врага. ЦРУ, Моссад и САВАК активно финансировали, вооружали и обучали курдских партизан, что очень не понравилось Багдаду, который мобилизовал 100 000 солдат и большую часть своих танков, артиллерии и ВВС, чтобы попытаться подавить это новое восстание.

Генерал аль-Бакр взял дело в свои руки, видя в этом долгожданный шанс поднять свой престиж и восстановить влияние армии в своей партии. За исключением нескольких локальных успехов, пешмерга с трудом противостояли хорошо оснащенному иракскому паровозу. Их неумолимо оттесняли к турецкой и иранской границам. Сражения были ожесточенными, а репрессии жестокими. И все же в конце 1974 года иракская армия начала проявлять признаки усталости. Шах воспользовался случаем и послал несколько тысяч иранских солдат в качестве подкрепления, замаскированного под пешмерга. Подкрепленные бронетехникой и артиллерией, эти солдаты приняли непосредственное участие в боевых действиях. Мохаммад Реза Пехлеви был полон решимости заставить Багдад уступить.

В начале 1975 года иракское наступление выдохлось, фронт стабилизировался, что побудило шаха увеличить помощь ХДП Мустафы Барзани. Иракское правительство понимало, что гражданская война обходится ему очень дорого и мешает продолжать модернизацию страны, которая только начала приносить плоды. В результате боевых действий погибло около 20 000 человек, иракская армия потеряла около 100 танков и около 20 самолетов; 200 000 иракских курдов укрылись в Иране. Генерал аль-Бакр и Саддам Хусейн, прекрасно понимая, что соотношение сил было не в их пользу, увидели, что они больше не могут позволить себе прямое противостояние с иранской армией и что у них нет иного выбора, кроме как иметь дело с шахом.

Соединенные Штаты опасались, что сохраняющаяся напряженность между Ираном и Ираком сыграет на руку Кремлю, и поэтому были настроены на переговоры, даже если это означало отказ от своих курдских вспомогательных войск. Советский Союз хранил молчание, разрываясь между естественным сочувствием к курдскому движению и своими договорными обязательствами перед иракским правительством. Только Израиль хотел продолжения боевых действий, поскольку у него было одно явное стремление – ослабить иракскую армию.

Иракцы и иранцы согласились начать переговоры под руководством президента Алжира Уари Бумедьена, действующего президента группы неприсоединившихся государств, который поддерживал прекрасные отношения как с Багдадом, так и с Тегераном. Бумедьен пригласил иракского и иранского лидеров встретиться в Алжире по случаю саммита ОПЕК, на котором Алжир председательствовал по очереди. 6 марта 1975 года Саддам Хусейн и Мохаммад Реза Пехлеви нашли общий язык и договорились приступить к окончательному определению сухопутной границы на основе Константинопольского протокола 1913 года и определить речную границу на основе линии тальвега. Граница будет проведена по середине реки Шатт-эль-Араб. Шах победил. В обмен на это он немедленно прекратил всякую поддержку курдского восстания. Иракское руководство уступило в вопросе о Шатт-эль-Арабе, чтобы обеспечить себе возможность быстро подавить курдское восстание своим паровым катком. Мустафе Барзани не оставалось ничего другого, как бежать со своими сыновьями Идрисом и Масудом и ждать лучших времен. Генерал аль-Бакр великодушно объявил амнистию для тех пешмерга, кто согласился сложить оружие.

Но Саддам Хусейн чувствовал себя униженным. Наиболее националистическая часть партии Баас упрекала его в том, что он дешево уступил интересы иракского народа перед лицом иранского деспота. Уязвленный в своей гордости, Саддам теперь делал все возможное, чтобы изменить динамику власти и создать условия для отмены Алжирского соглашения, которое воспринималось как его единственная политическая неудача. Решив выйти на первое место, он обратился к внутренним делам и использовал нефтяные богатства страны для проведения политики масштабных общественных работ и ускорения экономических и социальных реформ, что позволило среднему классу – самой прочной основе партии Баас – улучшить условия жизни. Саддам понимал, что для того, чтобы иракское общество приняло авторитет режима, ему необходимо иметь возможность увеличить свое богатство и достичь определенного уровня жизни. Таким образом, «сильный человек Багдада» надеялся вырвать ковер из-под ног шиитов, которые объединились в партию Дава и в последнее время демонстрировали свое растущее влияние, участвуя в многочисленных демонстрациях.

Усиливая контроль над иракским обществом, Саддам Хусейн делал все возможное, чтобы обуздать армию. Теперь, когда она больше не была занята на курдском фронте, он должен был обеспечить ее покорность и искоренить любые подстрекательские настроения, при этом мягко взаимодействуя с генералом аль-Бакром. Аль-Бакр был членом его семьи, но он сохранил окончательный контроль над вооруженными силами. Для достижения своих целей Саддам Хусейн заставил РСС назначить себя генералом, несмотря на то, что он никогда не служил в армии.

Чтобы укрепить свои позиции, он доверил Министерство обороны своему двоюродному брату Аднану Хайраллаху, который сделал карьеру в армии и отличился в войне против пешмерга. При поддержке Хайраллы Саддам Хусейн мог усилить контроль над вооруженными силами, одновременно наращивая их арсенал, чтобы произвести впечатление на иностранных наблюдателей и изменить соотношение сил с Ираном в свою пользу. Он создал корпус молодых офицеров и унтер-офицеров, преданных режиму. Он создал общую атмосферу террора, очистив армию от людей, которых считал мятежными. В начале 1978 года в армии