– Ничего себе, – выражение лица Коли становится настолько удивлённым, что я даже пугаюсь. – Это же фронтмен «Wet rain», да? Это точно он!

Воздух будто выбивают из лёгких, когда я резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Миксаев действительно стоит возле ограждения метрах в десяти от нас. Снова та самая поза, как под окнами музыкальной школы: ноги широко расставлены, руки в карманах чёрных джинсов, кожаная куртка нараспашку. А сзади чёрная громадина мотоцикла отблёскивает солнечными бликами на хромированных вилках передних амортизаторов.

Чья-то мечта и мой худший кошмар.

– Ни фига себе! – прорывает снова Колю, о котором я уже несколько секунд как забыла в страхе. – И что такая звезда забыл у нашего универа?

Влад смотрит прямо на нас, и я уже чувствую, как у меня начинают отниматься ноги под знакомой тяжестью. Я за этими жуткими ощущениями не скучала. Первый порыв – бросить дурацкое пирожное и уносить ноги. Но я просто прирастаю к месту, наблюдая, как Миксаев неспешно идёт к нам.

Замечаю, как восхищённо вытягивается лицо Коли, как смотрят на Влада вышедшие после пар с десяток студентов.

– Привет, – говорит он нам обоим, когда подходит. Почти дружелюбно, но без улыбки.

– Привет, – отмирает Коля и протягивает Миксаеву руку. – Николай.

– Влад, – отвечает на рукопожатие.

– Да, я знаю. Слушаю твою музыку каждый день. Она просто потрясная.

– Спасибо, – сдержанно отвечает Миксаев, а у меня от этой сдержанности на всём теле от страха волоски становятся дыбом. Мозг кричит, что сейчас рванёт, а тело словно парализует. – Гуляете?

– Ага, – Коля заметно нервничает, но продолжает восторженно пялиться на своего кумира. – Решил провести девушку домой.

Миксаев непревзойдённо владеет собой, оно и не удивительно, он ведь артист. Но я всё же замечаю едва дёрнувшиеся желваки на скулах. Может, потому, что слишком пристально смотрю ему в лицо.

– Решил провести, – кажется, что воздух вокруг холодеет и моментально замерзает от того, как понижается градус голоса Влада. – Мою девушку.

Я давлюсь воздухом, а Коля становится бледнее выбеленных бордюров по периметру университетского двора. Он бросает на меня быстрый ошалелый взгляд.

– Я не знал, – его голос глохнет.

– Теперь знаешь, – режет сталью голос Миксаева.

На этом вроде бы всё заканчивается. В это трудно поверить, но похоже на то. Может быть, на публике ему нужно держать «лицо», придерживаться определённого образа. Но что-то меня на этот счёт терзают смутные сомнения.

– Поехали, – кивает мне на мотоцикл, полоснув быстрым острым взглядом.

Я сглатываю и мотаю головой.

Он не забыл обо мне. Не оставил идею позабавиться. Просто выждал, пока я расслаблюсь.

«Я возьму тебя когда захочу, где захочу и как захочу…»

– Я жду, – Миксаев бросает, разворачивается и уходит к мотоциклу, не оборачиваясь.

Я остаюсь стоять недвижимо.

– Лер, – тихо зовёт Коля, – что происходит?

– Ничего. Пойдём.

Разворачиваюсь и, подтолкнув Колю под локоть, решительно иду к выходу со двора. Но успеваю сделать всего пару шагов, как едва ли не приседаю от оглушающего рёва за спиной. Резко оборачиваюсь, и тут же мы с Колей оба попадаем в какой-то наполненный ужасом и страхом дьявольский водоворот. Влад газует на мотоцикле в нашу сторону. Я замираю, уже мысленно попрощавшись с жизнью, когда мотоцикл проносится мимо. Но не уезжает, а, дико взревев, скользит задом опасно низко над землёй и делает вокруг нас смертоносный оборот. Потом ещё один. И ещё.

Всё смазывается в один жуткий жужжащий звук, рвущий перепонки, и мелькающие полосы перед глазами. Ужас топит меня в своей липкой трясине, и эти несколько десятков секунд, кажется, растягиваются навечно.

На очередном вихре Миксаева ведёт в сторону, и он проходится очень близко. Я лишь успеваю оттолкнуть Колю и крепко зажмуриться перед ударом.

Но удара не происходит. Громкий рык мотоцикла оглушает, когда меня перехватывают поперёк талии и дёргают в сторону. Всё происходит так быстро и стремительно, что я с опозданием осознаю, что происходит.

Влад снова меня похитил прямо от университета. На глазах более чем десятка людей. Может, они нашли это милым ухаживанием, может, многие девушки позавидовали, но то, что я сейчас оглушённая и дезориентированная судорожно хватаюсь за его куртку, пытаясь на скорости не слететь с долбаного мотоцикла, ни хрена милым не выглядит.

Он усадил меня к себе лицом – спиной к рулю. И сейчас давит на газ. Мне до невозможности страшно, а держаться приходится за него самого. И я держусь. Мёртвой хваткой цепляюсь за кожу куртки на плечах, вжимаюсь лбом куда-то в грудь, потому что вокруг всё мелькает и сливается.

Но внезапно совсем скоро Влад сбрасывает скорость и тормозит у обочины. От страха у меня стучат зубы, но я прикладываю усилия и отлепляю скрюченные пальцы от подонка. Слезаю с адовой машины и едва не падаю от того, что ноги подкашиваются. Миксаев подхватывает меня под локоть, но адреналин в моей крови выплёскивается резким криком:

– Убери руки, чёртов придурок! – я кричу громко и толкаю его в грудь. – Ты вообще без головы!

– А ну тише, – Влад хватает меня за воротник куртки и резко дёргает на себя, заставляя в секунду заглохнуть. – Это что за утырок был рядом с тобой?

– Мой однокурсник, – голос дрожит то ли от злости, то ли от страха.

– И какого хрена?

– Потому что я этого захотела!

Я проигрываю бой. Как бы ни храбрилась, как бы ни билась за себя – я проигрываю и осознаю это. И панически боюсь.

– Я, кажется, вполне понятно тебе объяснил: ты только для меня. Только моя! Это подразумевает никаких грёбаных утырков-однокурсников в радиусе трёх метров.

– Ты не можешь запретить мне!

– Могу.

Я закусываю губы, чтобы не дать слезам выступить на глазах, и качаю головой. Это спор слепого с глухим. Невероятно. Просто уму непостижимо.

– А теперь садись и поехали.

Он отпускает куртку, но перехватывает меня сзади за шею. Не сжимает, но и отстраниться не позволяет, хоть я и пытаюсь оттолкнуть.

– Куда?

– Куда я скажу.

– Я не поеду.

– Поедешь. Ты же не хочешь, чтобы я сломал Николаю ноги, правда, Лера? И всё из-за твоей неосмотрительности.

– Не посмеешь. Это за гранью уже, Влад.

Миксаев растягивается в ледяной ухмылке, и я понимаю – посмеет. Ему плевать. Он способен на всё.

– А где эти грани, Леррра? – снова тянет моё имя с акцентом. – Поехали, сказал. Нам надо поговорить о твоём смелом среднем пальчике, фотку которого ты мне не так давно прислала.