– Послушай, зачем ты мне все это рассказываешь? У меня и так полно дел, с этими бы управиться… Или ты хочешь сказать, что тебе позвонил ее муж и выложил десять тысяч баксов?..

– Нет, никто мне не звонил и ничего не предлагал… разве что Корнилов, небезызвестный тебе Виктор Львович, старший следователь прокуратуры…

– …Короче! – не выдержала Юля. Танец кончился, а они стояли, как и многие другие парочки, в ожидании следующей мелодии.

– Там земля влажная… Следы все – как на ладошке. Так вот, рядом с телом Наташи эксперты обнаружили точно такие же следы женских туфель на шпильке. И размер тот же. Все совпадает. А теперь… спокойной ночи…

18 июля

Рано утром Юля позвонила Чайкину и пригласила к телефону Надю.

– Привет, родная… Как ни странно, я себя прекрасно чувствую, но звоню тебе не для того, чтобы поделиться этой радостью, а для того, чтобы спросить, что же ты такого сказала Крымову, что он развез нас на моей машине – если я, конечно, ничего не путаю, – по домам? И куда делась его пассия?

– Ничего особенного я ему не сказала… Разве что намекнула, что у тебя при себе шонинские деньги, которые мы после выпитого шампанского можем потерять по дороге… Я ему напомнила о существовании ГАИ, о том, как трудно будет нам потом объяснить этим монстрам, что в Юлиной сумочке в ночь с семнадцатого на восемнадцатое июля находилось больше десяти тысяч долларов…

– Ты хочешь сказать, что Крымов остался Крымовым и в первую очередь заботился о сохранности денег, которых у меня, кстати, с собой, конечно же, не было, чем о наших грешных душах?

– Разумеется. А что касается его, как ты выразилась, пассии, то она осталась за столиком… Думаю, что он вернулся за ней позже…

– А ведь я совсем не так собиралась завершить вечер… Не знаю, что это на меня нашло и зачем мне было заказывать еще одну бутылку шампанского… Послушай, такое легкое, аристократическое вино, а во что может превратить двух интеллигентного вида и совсем неглупых девушек… Что с тобой сделал Леша, когда узнал, что ты провела вечер в ресторане?

– Видишь ли, он был в таком состоянии, что, даже если бы я сказала ему, что выхожу замуж за соседа, он вряд ли бы как-то прореагировал…

– Ты так свободно говоришь об этом… Его что, уже нет?

– Он на работе. Я накормила его завтраком и проводила. Сейчас вот приведу себя в порядок и тоже поеду в агентство, где надеюсь встретить в ближайшее время и тебя… Не забудь, кстати, прихватить деньги…

– А ты поговорила с Лешей о том, что мы запланировали с тобой на сегодняшний вечер?

– Поговорила, конечно. Более того, уже сегодня утром мне показалось, что этот вопрос в моей жизни должен занимать куда более важное место, чем он занимает сегодня… И я тебе благодарна за заботу о Чайкине…

– Он согласился?

– Согласился. Ты думаешь, что он ничего не понимает?

– А ты не знаешь, куда это он полетел так рано?

– Знаю. Ты же сама рассказала мне про девушку из теплицы…

После разговора с Надей на душе стало несколько спокойнее: она ни слова не сказала о пианисте, а ведь Юля прекрасно помнила, как подходила к нему после того, как потанцевала с Крымовым, и пригласила его к себе домой… Он вежливо отказался, сославшись на головную боль. Зато Юля увидела вблизи, прямо рядом со своим лицом, его лицо, глаза, губы и тонкую темную полоску, где он каждое утро сбривает свои почти мальчишечьи нежные темные усы… Если Надя промолчала, значит, ничего вызывающего по отношению к пианисту в тот вечер она не допустила. Уже это слава богу…

За окном шел дождь. Утро выдалось серо-фиолетовое, прохладное, будничное до мурашек… После душа Юля выпила чашку горячего какао, съела грушу и перед тем, как выйти из дома, достала из встроенного в стенку спальни сейфа шонинские деньги, доложила туда недостающие шесть тысяч с половиной рублей, которые потратила на покупку кольца у Иноземцева и на ужин в ресторане, затем разделила полученную, первоначальную, сумму пополам, одну часть вернула в сейф, а другую положила к себе в сумку, чтобы отдать Наде, и только после этого занялась собой.

Раз на улице дождь, решила она, то волосы надо бы уложить в прическу, а лицу придать более теплые, розово-оранжевые тона… Черные тонкие шерстяные брюки, красная трикотажная кофта и объемная, рыжей мягкой кожи, сумка, набитая фотоаппаратурой, блокнотами, ключами и прочими необходимыми вещами…

Машину она нашла у себя в гараже за домом и впервые подумала о Крымове более тепло. Зато чувство стыда за свое вчерашнее поведение жгло ее всю дорогу вплоть до агентства.

Остановив машину прямо у подъезда, она выключила «дворники», которые не успевали справляться с прозрачной толстой пеленой дождя, обрушившегося с неба на город и за одно утро превратившего его почти в Венецию… За несколько секунд, которые ей понадобились, чтобы добежать до двери, она успела промокнуть.

– Что же это происходит в природе?.. И откуда берется столько воды?.. – спросила она наслаждавшуюся покоем и комфортом Надю, заходя в приемную и с ходу наливая себе чашку горячего кофе, аромат которого она услышала еще в коридоре.

– Звонила Орешина и спрашивала, заносить ли тебя в список приглашенных на похороны…

– Список? – удивилась Юля. – Они что, собираются устроить закрытые похороны?

– Не знаю… Все люди разные.

– Мне кажется, я начинаю кое-что понимать… Она хотела узнать, приду ли я на похороны, чтобы посмотреть на тех, кто придет попрощаться с Таней… Мне кажется, она хочет мне рассказать о том парне, вернее, мужчине, с которым встречалась ее дочь… Знаешь, может, она и права, что не хочет видеть на кладбище посторонних… Похороны – это не всегда что-то общественное…

Она позвонила Орешиной.

– Юлечка, – совсем по-родственному, чуть ли не по-домашнему обратилась к ней Галина Викторовна, словно бы обрадовавшись ее звонку, – мне бы хотелось с вами встретиться и поговорить… Я знаю, что у вас свои методы, но выслушайте, пожалуйста, меня… Я не могу сейчас к вам приехать, поскольку у меня здесь столько дел, связанных с погребением Танечки, но кое-что, самое важное, на мой взгляд, я вам все же скажу или даже… посоветую… Я знаю практически всех подруг Тани, друзей по школе, двору… Я никого из них не подозреваю. Но она в последнее время встречалась с мужчиной… И, пожалуй, впервые она мне ничего не рассказывала… Вы понимаете, что я хочу сказать? Я не видела этого человека, но думаю, что он может прийти попрощаться с ней… Мне кажется, вам стоило бы с ним поговорить…

– Но если вы его не видели, то как же я узнаю его среди остальных?.. Или вы хотите сказать, что этого мужчину видел кто-то из подруг Тани?

– Нет, его видела только одна женщина, с которой я знакома, и она должна сегодня после обеда вернуться…

– Ее зовут Валентина?