на далекие холмы на восточном горизонте. И вдруг я услышал, как Венег хмыкнул и воскликнул: - Ах, вот он, прямо там, где он обещал быть.’

Я повернулся, но неторопливо и равнодушно. Но внезапно я резко выпрямился на транце колесницы, потому что там, всего в сотне шагов от Ближнего берега Нила, стоял флагман нашего боевого флота, несомненно, самая прекрасная и быстрая трирема из всех существующих. Она могла бы сбить любой другой корабль на плаву и взять его на абордаж с сотней бойцов.

Я не мог спокойно сидеть. Я вскочил на ноги и, прежде чем смог сдержаться, выпалил: "Клянусь полными до краев грудями и елейным разрезом великой богини Хатхор! Этот корабль - Мемнон!’

- Клянусь первейшим членом и бурными яичками великого бога Посейдона! Я верю, что ты прав, по крайней мере на этот раз, Таита, - передразнил меня Венег.

Я на мгновение обуздал себя, а затем, прежде чем смог сдержаться, рассмеялся и ударил его между лопаток. ‘Тебе не следовало показывать мне такой прекрасный корабль. Это послужит только для того, чтобы вложить в мою голову множество озорных идей.’

‘Что, должен признаться, полностью соответствовало моим намерениям. Венег крикнул своей команде серых: "Эй! Величественные животные закивали головами и выгнули шеи, повинуясь натянутым поводьям, и колесница остановилась на берегу, глядя через Нил на огромный военный корабль.

Как только они узнали нас на берегу, команда "Мемнона" бросилась к брашпилю на передней палубе и подняла тяжелый медный крестообразный якорь. Затем под парусами и развевающимся кливером военный корабль неторопливо двинулся на легком западном ветру к берегу, где мы с восторгом ждали, чтобы приветствовать его.

Мой энтузиазм, в частности, был ошеломляющим, потому что я чувствовал, что мое спасение близко, и я был избавлен от еще одного свидания с ужасным Дугом у Ворот мучений и горя.

"Мемнон" - таково было детское имя моего возлюбленного фараона Тамоса, который так недавно был повержен гиксосской стрелой, что его тело еще не завершило бальзамирования, которое позволило бы похоронить его в гробнице, готовой принять его в Долине Царей на Западном берегу Нила. Там он пролежит со своими предками всю вечность.

"Мемнон" был огромным судном. Я хорошо знаю его технические характеристики, потому что, в конце концов, я в основном отвечал за его дизайн. Это правда, что фараон Тамос требовал полного уважения за этот подвиг, но теперь он ушел, и я не настолько скуп, чтобы отнять честь у мертвеца.

Длина корпуса "Мемнона" превышала 100 локтей. Она набрала 3 локтя воды с полной загрузкой. Ее экипаж насчитывал 230 человек. Она погрузила в общей сложности 56 весел в 3 банки с каждой стороны, как предполагает ее обозначение триремы. Расположенные в шахматном порядке нижние гребные скамьи и выносные опоры на верхнем ярусе весел не позволяли ударам весел мешать друг другу. Ширина ее была меньше 13 локтей, так что она молниеносно скользила по воде и легко выходила на берег. Ее единственную мачту можно было опустить, но когда ее поднимали, она расправляла массивный квадратный парус. Это был просто самый красивый боевой корабль на плаву.

Когда он причалил к берегу, я заметил на корме высокую таинственную фигуру. Он был одет в длинную красную мантию и капюшон того же цвета, который закрывал его лицо, за исключением глазных щелей. Было очевидно, что он не хотел быть узнанным, и, поскольку команда быстро закрепила корабль, он спустился вниз, не раскрывая своих черт и не давая никаких других намеков на то, кто он такой.

‘Кто это?- Потребовал я у Венега. ‘Это тот, кого мы должны встретить?’

- Он покачал головой. ‘Не могу сказать. Я буду ждать вас здесь, на берегу.’

Не колеблясь, я вскарабкался на нос "Мемнона" и зашагал по верхней палубе, пока не достиг люка, за которым скрылась фигура в красном плаще. Я топнул ногой по палубе, и тут же мне ответил низкий, но интеллигентный голос: Я не узнал его.

- Люк открыт. Спускайся и закрой за собой дверь.’

Я последовал этим инструкциям и спустился в каюту. Запас хода был минимальным, поскольку это был боевой корабль, а не прогулочный крейсер. Мой хозяин в красном уже сидел. Он не сделал попытки подняться, но указал на узкую скамью напротив себя.

- Прошу извинить мой наряд, но по причинам, которые вам сразу же станут ясны, я должен скрывать свою личность от общей паствы, по крайней мере в ближайшем будущем. Я хорошо знал вас, когда был ребенком, но с тех пор обстоятельства разлучили нас. С другой стороны, вы были хорошо знакомы с моим отцом, который относился к вам с величайшим уважением, и совсем недавно с моим старшим братом, который менее восторжен ...

Прежде чем он закончил говорить, я уже знал, кто сидит передо мной. Я вскочил на ноги, чтобы выразить ему уважение, которого он так сильно заслуживал, но при этом громко ударился головой о балки верхней палубы надо мной. Они были вырезаны из лучшего ливанского кедра, и мой череп не мог с ними сравниться. Я снова рухнул на скамью, обхватив голову обеими руками, и тонкая струйка крови потекла в левый глаз.

Мой хозяин вскочил на ноги, но у него хватило здравого смысла оставаться на корточках. Он сорвал с головы красный капюшон и скатал его в шар. Затем он приложил его к моей ране, сильно надавив, чтобы остановить поток крови моей жизни.

‘Ты не первый, кто получил такую же травму, - заверил он меня. - Больно, но не смертельно, уверяю вас, господин Таита.- Теперь, когда его капюшон украшал мой череп, а не скрывал его черты, я смог подтвердить, что это действительно был наследный принц Рамзес, который ухаживал за моей раной.

- Прошу вас, Ваше Королевское Высочество, это всего лишь царапина, которую я заслужил за свою неуклюжесть.- Я был смущен его заботой, но благодарен за возможность собраться с мыслями и оценить принца с такой близкой стороны.

Он занимал пост Верховного Адмирала Флота и был настолько усерден в своих обязанностях, что очень редко позволял себе светское общение и общение с кем-либо, кроме своих собственных морских офицеров или, что вполне естественно, своего отца. Конечно, я возился с ним в детстве и рассказывал ему сказки о благородных принцах, спасающих прекрасных дев от драконов и других