– Переименуешь корабль? – не выдержал он.

– Закрой свой клюв!

– На что ты рассчитывал? Что она воскликнет: «О, мой спаситель, ты – мой герой!» – писклявым голосом изобразил Кукабара, – и кинется тебе на шею, да? Таков был план?

– Все может быть, – не стал отрицать Воробушек.

– Ты мой герой, – повторила Утя в затылок Джонни, но вряд ли кто-то расслышал, что там лепечет какая-то мелочь.

– А принцесса решила остаться в башне с драконом, – не умолкал Кукабара. – А почему? Дракон симпатичней, чем ты?

Воробушек замер и развернулся:

– Ты, безмозглая птица, – казалось, только необходимость держать Утю-Путю мешает ему дать Кукабаре в глаз, – что ты вообще понимаешь?! Джен выбрала честное имя ценой свободы и жизни! Как ее при этом спасти – вот задача, над которой стоит подумать. А стану ли я героем, нравятся ей драконы или нет – это совершенно не важно!

Снаряд из рогатки Ути догнал Кукабару прежде, чем они снова пустились в путь. Игнорируя боль, Кукабара ликовал. Подумаешь, обозвал безмозглым! Может, мозгов у Кукабарочки и меньше, чем у некоторых, зато он видит капитана насквозь. Дракон – это важно. И не надо так нагло врать!

– Что-то мне не спится, – сказала Дженифыр. – Я все время думаю про казнь… Расскажи мне какую-нибудь сказку.

– Что? – Коготь подозрительно покосился на капитана: уж не сошла ли она с ума.

– От моих мыслей никакого толку! – сердито пояснила Джен. – Я от них начинаю дрожать и бояться. Расскажи, как ты выбрался из ямы. Ну, там, на Самом Последнем острове! Наконец-то у нас уйма времени. А мне хоть не будет так омерзительно страшно…

– Ты хочешь героическую сказку? – уточнил пират.

– Именно – героическую! Как в неравной битве ты отрываешь головы гиенам… утешительную сказочку на ночь.

– Подожди, ты видишь меня таким?.. – Вопреки обстоятельствам Коготь сиял. – Чудовищным монстром?! Правда? Нет, даже не проси меня, Джен, я не хочу тебя разочаровать!

– Ну, Коготь, миленький… – заныла Дженифыр, подражая маленьким детям, которые выпрашивают сласти. – Ты для меня самый ужасный монстр! Даже если привинчиваешь головы обратно…

– Ну хорошо, – сдался Коготь, устраиваясь рядом и подставляя плечо под ее пушистый затылок: все теплее и мягче каменных стен. – Навострите ушки, мои маленькие слушатели. Сегодня я расскажу вам сказку, как гиены поймали в капкан Страшного Монстра.

* * *

На одном из тысяч островов Кошачьего моря один не самый везучий Монстр провалился в ловушку. Сидя в огромной яме, он спрашивал небо: «За что?» – и тут же вспоминал: «Да вот за это!» Чего только стоило предательство Великого Капитана – одно из тысяч его прегрешений. Так что небеса по-своему были правы.

С наступлением ночи яму окружили гиены. «Какая добыча! – обрадовались они. – Вот кто расскажет, как поймать Бесстрашную Джен – дочь Великого Капитана!»

Гиены кидали в Монстра камнями, но тот безмолвно сносил их побои. Пытались посадить его в клетку, но он ломал ее прутья. И тогда трусливые гиены завалили яму дурманящей сон-травой. Уснувшего Монстра крепко связали и оттащили во вражеский лагерь.

– Где Бесстрашная Джен?! – спрашивали гиены, разводя костер.

Огонь поджаривал Монстру пятки, но тот лишь презрительно улыбался.

В ту минуту, когда от боли Ужасный Монстр начал рычать, как его саблезубые предки, на поляну явился Дух Леса.

В окружении свиты скелетов он был так безобразен и грозен, что, поджав хвосты, гиены сиганули в вонючее болото. Сказать по правде, Монстр и сам был не прочь сбежать, но лишь беспомощно болтался над костром, сверкая раскаленными пятками.

– Ну и почему я должен снова тебя спасать? – поинтересовался Дух Леса, сваливая в кучу скелетов и снимая страшную маску.

Тут Монстр испугался еще больше: Дух оказался тем самым Великим Капитаном. По счастью, Капитан был еще и Великодушным.

– Ты не выдал Мою Дочь, рискуя собственной жизнью, и потому я спасаю тебя, – сказал Капитан, разрезая стянувшие Монстра веревки. – Поклянись, что будешь беречь ее от опасностей! И если хоть что-нибудь с ней случится, я сам подвешу тебя над кучей дров и лично поднесу к ним факел.

* * *

– Видишь, не слишком она героическая, – хмыкнул Железный Коготь. – Разочарована?

– Нет.

Джен закрыла глаза. В другой день и при других обстоятельствах она бы засы́пала Когтя вопросами. Но в ночь перед казнью история об отце прозвучала сказанием о незнакомце, не имеющей к ней отношения легендой.

Джен не чувствовала себя дочерью Великого Капитана. Разве достаточно знать, что некто Великий – твой отец? Кто он, какой он, как стал Великим, похожа ли ты на него – вот что по-настоящему важно! Ей не хватало деталей, по которым обычный ребенок составляет портрет родителя: разговоров за ужином, семейных преданий, сплетен соседей, прогулок по выходным, фамильной серебряной ложки «на первый зуб»… Ничего такого в ее жизни не было, а потому не выходило «живого портрета». Флинт Котес оставался незнакомцем. Профилем из темной бумаги. Загадочным мистером «Х».

– Хорошая сказка, – сонно сказала она.

– Эй, ты не спи! Не спи! – тормошил ее Коготь. – Это еще не конец!

– Да?.. – Непослушные веки отказывались открываться. – И что же случилось дальше?..

– Дальше, мои маленькие слушатели, отпуская на волю Монстра, Капитан пожал на прощание его уродливую страшную лапу. И сказал…

– Что? – зевая, пробормотала Джен. Она опасалась уснуть, не узнав финала.

– Он сказал, что без Дженифыр его жизнь не имеет смысла.

В полудреме Джен видела двух Корноухих: удачливого капитана пиратов и уродливого Духа Леса из сказки. Кто же из этих двоих – ее настоящий отец? А может быть, ни один? Лицо Духа скрывалось под маской. С запозданием в целую жизнь Джен осенила догадка, что и пиратский наряд капитана – всего лишь маскарадный костюм. Она попыталась схватить эту мысль, но часы на городской ратуше пробили полночь, мысль упорхнула, Джен споткнулась и провалилась в сон.