– Слово защите! – прокричал судья, поворачиваясь к адвокату.

И замер: адвоката не было. С его места улыбался юный наглец. Задрав лапы в ботфортах, незнакомец демонстрировал залу дырявые подошвы. А парик адвоката – судья побагровел – водружен на голову какой-то птице!

В горле его пересохло: что подумает император? На счастье судьи, довольный обвинительной речью Диего ничего не заметил.

– Кх… кх… – прохрипел судья.

Воспользовавшийся этой заминкой, украшенный париком Кукабара воспарил над присяжными:

– Защита вызывает свидетеля! Мисс Кэтрин – прошу!

– Мисс Кэтрин, – судья предпочел сделать вид, что все так и было спланировано. – Как давно вы знакомы с обвиняемой?

– С самого детства. Мой брат отдал Дженифыр в мой пансион совсем еще крошкой.

– Другими словами, Дженифыр Котес – ваша племянница?

– Вот именно! – В голосе Кэтрин звучала гордость.

– Может, вы плохо ее воспитывали? – открыл свой рот прокурор, но тут же отведал порцию томатного соуса.

– «Пансион тетушки Кэтрин» – лучший пансион благородных кошек в Кошачьем заливе!

– Так хорош, что из него выпускают капитанов пиратов? – не удержался прокурор, проворно прячась под стол.

– Мне очень жаль, дорогая мисс, – устало изрек судья. – Но даже если вы скажете, что Дженифыр в детстве была образцовой воспитанницей, ничто не отменит печального факта, что в данный момент она – пират. А по закону Гавгадоса наказание для всякого пирата – смертная казнь.

– Могу я узнать, кто придумал этот закон?

– Как и все другие законы на нашем острове, император Диего, Честный и Справедливый…

– Вот и прекрасно, – сказала тетушка, взгромождая на стол судьи саквояж и поворачивая ключ в его огромном замке. – Это и привело меня в Гавгадос. У меня есть доказательство незаконности ваших законов.

Тучный судья побагровел и подпрыгнул в кресле.

– Ч-ч-что вы себе позволяете?!.

– Помолчите, судья. – Тетушка Кэтрин развернула перед ним старинный свиток. – Вам известен этот документ? Знакома ли подпись на нем?

– Ммм… Разумеется. Манифест. Отречение короля Эстебана в пользу ныне здравствующего императора Диего. Виват императору!

– Подлинник манифеста, – уточнила тетушка Кэтрин.

– Ложь! – неожиданно выкрикнул побледневший Диего. – Обман и мистификация! Этой бумаги не существует!

– Неужели?! – не выдержал Кукабара, кружась над головой императора. – Я бы дал потрогать, чтобы развеять сомнения. Но, боюсь, ты ее сожрешь.

«Этого не может быть», – успокаивал себя Диего. Этого просто не может быть. Документа не существует! Он уверен. Личный приказ – лучшему генералу. Доклад из Тортаги: спалили с поместьем Котесов. Документ сожжен. Его нет. И той, что знала о нем, тоже нет!

– Вы знакомы с юридическими терминами, господин судья? – спросила Кэтрин. – Может быть, вам известно, что значит «contra jus et fas» и «animo possidendi»?

– «Против закона и справедливости», «с намерением захватить», – выдохнул тот. – Но я не понимаю…

– Вот здесь еще. Написано королем Эстеба-ном про королевский дворец: «Locus delicti». Что это значит?

– «Место преступления».

– А «Exitus letalis»?

– Не представляю. – Побледневший судья снял парик и вытер им вспотевшую лысину. – Что за клоунаду вы тут устроили? С какой это стати учиняете мне допрос?!

– Я знаю, что это значит! – выкрикнул кто-то из зала, с восьмой или десятой скамьи. – С вашего позволения, так пишут «летальный исход». Окончание, так сказать, земного пути… Это медицинский термин. Я – лекарь. Да. Улица Гаванская, дом пять, прием круглосуточно, выходной – четный четверг…

Вскочивший лекарь раскланивался, как актер на подмостках.

– Благодарю, – кивнула тетушка. – Я расскажу про остальное. Metus, dolor, mors ac formidines – это «страх, боль, смерть и ужас». И ferro coactus – «железо принуждает». А теперь прочтите отречение целиком, подставляя известные вам значения. И вы поймете, как ваш правитель Диего вообще оказался у власти!..

– Он вынудил короля Эстебана написать фальшивое отречение! – прокричал самый догадливый мальчишка.

– Откуда у вас эта бумага? – едва вымолвил судья.

– Я получила ее на хранение от Дами Эчеварии. Если кто забыл, Дами Эчевария – дочь короля Эстебана. Ей удалось бежать. Единственной из королевской семьи. Вдали от Коты, она скрывалась в моем поместье. Гиены Диего нашли ее и похитили. Поместье сожгли. Но у меня остался документ. – Тетушка Кэтрин помахала свитком, словно это была не бумага, а заряженный револьвер. – И еще у меня осталась Дженифыр – дочь моего брата и принцессы Дами Эчеварии.

– Что?! – хором воскликнули судья и прокурор, лекарь с восьмого или десятого ряда, мальчишки в окнах, Джонни и Кукабара и даже Дженифыр Котес.

– Надеюсь, всем уже ясно, почему Диего желает избавиться от Джен? – строго спросила Кэтрин. – Пиратство – предлог. Закон о пиратах – страх перед местью моего брата за свою возлюбленную. Забота о ваших детях – неуемная жажда власти. Кстати, а где он?..

Все посмотрели туда, где сидел император… Протерев глаза – ну ладно адвокат, но император?! – судья вытаращился на бархатную подушку трона. Диего испарился, будто никогда его и не было.

– Оправдать! – скандировали в зале.

– Освободить принцессу! – ликовала толпа на площади.

Судье показалось, что от такого гама в море начнется цунами. Что-то подсказывало ему: стекла побьют и кое-кто окажется сильно помятым. Даже не взглянув на присяжных, чье мнение должен учитывать, он в последний раз грохнул молотком:

– Суд считает Дженифыр Котес ни в чем не виновной и выносит оправдательный вердикт.

Позже ходили слухи, что император бежал, переодевшись в дамское платье. Кто-то видел мелькнувшую смерть, якобы схватившую императора под мышку. Ну а третьи считали, что и не было никогда маленького пса, – был только плод их воображения. Маленькое тявкающее наваждение.