— А что такое барбекю? — поинтересовалась у нее я. Из чистой любознательности.

— Что-что… — Софа поежилась. — Барбекю — это шашлык. А тебе зачем?

— Так просто, — пожала я плечами, — для расширения кругозора.

Ха, шашлык! Всего-то делов! Вот, значит, что это такое. А я-то думала… Тоже мне: барбекю-барбекю… Тьфу ты, язык сломаешь!

Софа еще немного послонялась и отправилась в ванную, Аслан продолжал торчать в прихожей и односложно отвечать на телефонные звонки:

— Але? Она не может подойти. Что передать?

И только минут через сорок-пятьдесят произошли некоторые перемены. На кухню, где я от нечего делать листала найденные на подоконнике журналы, ввалилась Софа с чалмой из полотенца на голове. Софу по-прежнему слегка пошатывало, однако взгляд ее стал более-менее осмысленным.

— У меня к тебе дело, — сказала она шепотом, осторожно прикрыла дверь и приложила палец к губам.

— Да, слушаю. — Я невольно по ее примеру перешла на заговорщицкий тон.

— Ты вообще машину водишь?

— В принципе, да, — кивнула я, не слишком хорошо соображая, к чему вдруг такая секретность.

— Отлично. — Софа присела за стол рядом со мной. — А если я тебя попрошу кое-куда съездить и кое-что отвезти?

— А Аслан что, не может? — удивилась я, и по выражению Софиного лица догадалась, что сморозила глупость.

— Может, не может, — проворчала Софа, — если я тебя прошу, значит, так нужно, неужели непонятно?

— Ну извини, — развела я руками и попыталась отшутиться: — Ты же знаешь, что я из Чугуновска.

Софа моей тонкой самоиронии не оценила:

— Думаешь, я просто так тут лясы точу? Один клиент ждет бумаги, ясно тебе?

— Да разве я против? Ты начальница — вот и приказывай, а я слушаюсь и повинуюсь, — изощрялась я в верноподданнических чувствах, а сама думала: не дай бог такую начальницу, может, уж лучше все-таки в бубнильщицы податься?

Софа оценила мое служебное рвение и заметно подобрела:

— Да ладно тебе: начальница, начальница… Мы же с тобой в первую очередь подруги. Вот я тебя по-дружески и прошу.

— А я по-дружески буду рада тебе услужить, — подбавила я фальшивого елея.

— Тогда это тебе. — Софа достала из кармана своего махрового банного халатика ключи. — Джип стоит за домом, нажмешь на брелок — отзовется.

— А документы? Вдруг меня гаишник остановит.

— Ты с кем имеешь дело? — Софа постучала пальчиком по моему лбу. — Забыла, да? У тебя будет доверенность. Усекла? Так… Теперь куда ехать. Это не так далеко. Семнадцатый километр Калужского шоссе. От Кольцевой, само собой. Ты по Москве как, сориентируешься?

— Да уж как-нибудь. В конце концов по карте посмотрю. — Я твердо решила не ударить в грязь лицом перед Софой. Продемонстрировать, так сказать, свои лучшие деловые и организационные качества.

— 3-замечательно, — одобрила мой принципиально новый стиль поведения Софа и, придвинувшись ко мне вплотную, зашептала прямо в ухо: — Увидишь, там будет поселок новых особняков. Тебе нужно будет в четвертый с левой стороны. Скажешь, что от меня, охрана тебя пропустит. Вот это, — Софа сунула мне конверт, уж не знаю, откуда она его извлекла, — отдашь Сигизмунду Потапычу. Запомнила?

Еще бы. Попробуй тут забыть. Сигизмунд Потапыч — бывает же такое!

— И все?

— И все, — подтвердила Софа. — А дальше ты свободна. Вот еще, — поверх конверта легла пачка бренных бумажек приятной пухлости, — можешь потом прошвырнуться по магазинам и что-нибудь себе купить. А я так и скажу Аслану, что ты решила шопингом заняться. — И прибавила многозначительно: — Учти, он ничего не должен знать.

— Как скажешь, — отрапортовала я, прикидывая, кем еще приходится Софе антрацитовый Аслан, если не считать его обязанностей водителя, телохранителя и любовника? Не находите, что у моей бывшей однокурсницы Софы Степанищевой все как-то уж очень запутано? Почище, чем в бразильском сериале. Впрочем, у меня, может так статься, не меньше. Один киллер с внешностью плейбоя чего стоит!

— Ну все, собирайся, — скомандовала Софа и задумчиво погрызла ноготь на указательном пальце. — Телефон тебе, что ли, дать, чтобы позвонила?.. Нет, лучше не надо. Я сама с ними свяжусь. Выберу подходящий момент и позвоню. Ну, с богом, — напутствовала меня Софа шепотом, после чего конспиративно проворковала, распахивая дверь. — Конечно, Надюха, тебе нужно что-нибудь купить. Из одежды и из обуви. Прошвырнись, чего сидеть-то? Я бы тебе компанию составила, да голова трещит после вчерашнего. — И хотя обращалась она исключительно ко мне, весь этот спич предназначался персонально Аслану.

Я широко улыбнулась, выражая понятную любой нормальной женщине радость по поводу скорой встречи с прекрасным (ассортиментом), и двинулась переодеваться. Аслан даже не посмотрел в мою сторону, но я не больно-то и расстроилась.

* * *

С секретным Софиным поручением я справилась «на раз». А чего сложного, сидишь себе и крутишь баранку. Особенно когда тачка у тебя такая, что перед ней все уважительно расступаются. Ну если даже и не все, то многие. А некоторые, особо задрипанные, вообще испуганно шарахаются. Потому что кумекают: такую заденешь, правнуки не расплатятся. У нее же один подфарник стоит, сколько вся моя чугуновская квартира вместе с мебелью и видом на помойку.

Теперь насчет Сигизмунда Потапыча, при ближайшем рассмотрении оказавшегося маленьким желчным старикашкой. В общем, нашла я его без особого труда. Вручила конверт, а на словах передала, что Софа обязательно перезвонит ему в течение дня.

— Надеюсь, здесь все? — недовольно проворчал он, причмокивая на каждом слоге, как вурдалак. Точно так же причмокивала моя экс-свекровь Нелли Альбертовна, когда ее съемная челюсть пришла в негодность. Поскольку она стала плохо держаться и даже время от времени соскакивать, Маоистовой мамаше приходилось придерживать ее языком. На словах я ей, конечно, сочувствовала, но в глубине души тихо радовалась. Нет, не тому, что она голодает, боже меня упаси, а тому, что молчит, страшась потерять протез.

— Так здесь все? — уточнил въедливый Сигизмунд, ощупывая доставленный мной конверт.

— Наверное, — пожала я плечами. — Даже наверняка. — Между прочим, мог бы заказать себе челюсть и получше. Судя по особнячку, живет-то он не на пенсию, как Маоистова мамаша. Кстати, о Маоисте. Интересно, раскошелится он на новый протез для любимой мамани или будет и дальше прикидываться бедным голоштанником?

Без сожалений расставшись с Сигизмундом Потапычем, я взяла курс на Москву. Настроение у меня было приподнятое, в голове роились мечты и приятные предчувствия. «А что, — думала я, — чем я хуже Любки Носковой, продвигающей в жизнь идею размещения рекламы на дверях общественных сортиров? Да ничем! А значит, точно так же могу что-нибудь такое предпринять. Опять же и Софа мне поможет, направит, так сказать, на путь истинный. Вон она какая деловая!»