А не попробовать ли мне его поискать? По крайней мере убедиться, что он действительно смылся, чтобы не торчать тут зазря. Ага, а он меня там только и дожидался! Вдруг он мне специально такую ловушку подстроил! Хотя это как-то не по-научному, что ли. На кой ляд ему полдня в засаде торчать, свое драгоценное киллерское время терять, когда он меня и так бы уже сто раз, как куропатку, подстрелил, если бы только знал, что я здесь, в двух шагах от него.

Я вздохнула и вылезла из джипа. Внимательно огляделась по сторонам. Не заметив ничего угрожающего, робко ступила под облупившиеся своды той самой подворотни, что двумя часами раньше поглотила Плейбоя. Озираясь, вышла на свет и обнаружила во внутреннем дворе еще один дом, тоже довольно-таки ветхий, но вполне обитаемый. Об этом свидетельствовали занавески на окнах и стираное белье на балконах.

А что как Плейбой живет здесь, мелькнуло у меня, тихо и мирно, в маленькой квартирке с балкончиком? А почему бы, собственно, и нет? Киллеры тоже ведь должны где-то жить. Вполне вероятно, что и жена у него любящая имеется, а то и детишки мал мала меньше. И заботливый папочка-добытчик обеспечивает им молочишко, вышибая кому-то мозги. В стране-то безработица как-никак. Представляю, как детишки виснут на нем в прихожей: «Папа, папочка вернулся!» И любящая женушка тут же, льнет и приговаривает: «Подождите, Маня-Ваня, папа устал». А еще бы ему не притомиться!

Ну разве не идиллическая картинка получается? А как по-вашему? Ага, и это значит, что он вполне может задержаться здесь еще на пару часов. Или вообще до утра. А что, имеет право. На собственной-то жилплощади. Так-то оно так, но лично я околачиваться тут до петухов не подписывалась. Однако, если он всего лишь к приятелю наведался, наши дорожки могут разойтись надолго, и я опять не буду знать, с какой стороны ожидать нападения.

Что ж, придется еще немного подежурить. Только загорать посреди тихого дворика мне не с руки. Возвращаться в машину тоже не резон, потому что так я никогда и не узнаю, откуда он вышел. И тут у меня возникла идея: из дореволюционной развалюхи, пожалуй, нетрудно будет разглядеть даже дверь квартиры, в которой Плейбой в данный момент отсиживается. Если, конечно, он в доме напротив, а не пробавляется пивком в соседнем дворе. В таком случае с верхнего этажа наверняка неплохо просматриваются и прилегающие окрестности.

Я так и сделала. Тихо вошла в заброшенный особняк, в котором каждый шорох казался камнепадом, поднялась по обшарпанной лестнице сначала на третий этаж, а с него уже на чердак и, прижавшись спиной к стенке, устроилась у небольшого оконца. Вид оттуда открывался лучше не придумаешь. И маленький домик с балкончиками, как на ладони, и заставленный гаражами-ракушками пустырь, и модерновая высотка сразу за ним. Короче, все под контролем, буквально муха не пролетит. А немного отступишь назад, и через противоположное оконце увидишь тихую улочку с прижатым к обочине киллерским «Пассатом». Да и Софии джип, кстати, тоже можно рассмотреть, если голову в проем высунуть.

Собственно, так я и бегала от окна к окну, чтобы, не дай бог, не пропустить чего интересного, пока за моей спиной под чьими-то ногами не скрипнули старые, изъеденные грибком половицы, и чей-то голос самым что ни на есть панибратским тоном не произнес:

— Привет, подруга!

Вместо ответа я брякнулась в обморок, больно треснувшись своей шальной башкой о стенку. И поделом ей, в другой раз будет хоть немного думать, прежде чем толкать меня на очередные подвиги. При условии, что цела останется. В чем я очень сильно сомневаюсь.

* * *

— Ты что, припадочная? — На меня смотрела на редкость приветливая физиономия. Парень. Молодой. Незнакомый. В майке с непонятной иностранной надписью, в приличной заношенности джинсах и кроссовках. И совершенно точно — не Плейбой.

— Да вроде бы нет… — Я приподняла голову и огляделась. На чердаке больше никого не было. Выходит, это он сказал: «Привет, подруга!»

— А чего же скопытилась? — почти по-дружески осведомился младой незнакомец.

— Просто… От неожиданности… — Я осторожно ощупала голову.

— Ну тогда вставай. — Он протянул мне руку. Чуть помешкав, я не без опаски коснулась его ладони, которая показалась мне раскаленной, как только что вынутый из духовки противень:

— Спасибо, вы очень любезны…

— Пожалуйста. — Он помог мне отряхнуться. Еще и сумку с полу поднял.

Я же все это время была начеку и очень даже близка к тому, чтобы заорать: «Караул, убивают!» Единственное, что меня сдерживало, — то обстоятельство, что где-то рядом находился Плейбой. Не звать же мне на подмогу собственного киллера! Что касается этого парня… На первый взгляд внешность у него вполне безобидная и даже располагающая. Точь-в-точь такая, какая и должна быть у настоящего маньяка из голливудского ужастика. Потому что на такого не подумают. Разве только в самую последнюю очередь. Все будут бояться какого-нибудь угрюмого квазимоду, не подозревая, что Джек-потрошитель — улыбчивый симпатяга с голубыми глазами. А правда выяснится лишь в самом конце, когда он достанет ма-аленький ножичек…

— А это твоя тачка? — Парень с беспроигрышными данными маньяка высунулся в чердачное оконце. Ткнул пальцем в сторону Софиного джипа, который я оставила у забора в самом начале тихой улочки.

— Моя… То есть подруги моей. Я по доверенности езжу…

— Крутая, — с видом знатока отметил парень и неожиданно спросил: — А как зовут?

— К-кого? По-подругу? — Меня трясло, как в падучей.

— Нет, тебя…

— Н-Надя, а что?

— Надюха, значит, — резюмировал парень. — А меня — Димыч. Поняла?

— Ага, — клацнула я зубами, на девяносто девять процентов уверенная, что это наше знакомство всего лишь прелюдия к чему-то ужасному. И имя мое ему только затем и понадобилось, чтобы, взрезая меня ножичком, сердобольно интересоваться: «Что, Надюха, так больно? А вот так? Да что ты говоришь, я же вроде потихонечку».

— А чего дрожишь? Замерзла, что ли? — снова осведомился он самым невинным образом.

— Страшно… — честно призналась я.

— А чего ж тогда по чердакам бегаешь, если такая пугливая?

— Да так, случайно забрела… — я сделала умоляющие глаза. — А можно… Я пойду?..

— Иди. Кто ж тебя держит? — Маньяк Димыч даже вежливо посторонился, как бы уступая мне дорогу.

— Так я пойду?..

— Так иди…

Я втянула голову в плечи и быстро, пока он не передумал, рванула к спасительному дверному проему. И ведь как предчувствовала, тут же последовал окрик:

— Стой! Да стой ты, провожу…

Ага, сейчас! Я, не оборачиваясь и не разбирая дороги, понеслась вниз, цокая каблуками по ветхим ступенькам.

— Сорвешься! — предупредил меня сверху замаскированный под симпатичного парня маньяк Димыч. И накаркал: я действительно споткнулась и наверняка свернула бы шею, если бы буквально в последний момент не ухватилась за бренные останки чугунных перил. Потом, движимая непреодолимой силой инерции, проехала полпролета на пятой точке и в конце концов приземлилась на усыпанной строительным мусором лестничной площадке. Хорошо еще, шмякнулась обо что-то мягкое и вроде бы даже теплое.