Шансов выиграть в жестокой схватке с похитителем волшебных часов было ровно один на тысячу. И вот этот-то единственный шанс упустить было никак не возможно.

План был прост, как Пифагорова теорема. И непредсказуем, как камнепад.

Часы следует отобрать в момент, когда ангел, завладевший клепсидрами, их настроит на частоту луча. Ни секундой раньше, ни мигом позже. Если раньше, то, как обычно, похититель ускользнет в прошлое. Если позже, то энергия времени безвозвратно поглотится звездой. А уж далее – дело техники. Санта-Клаус перенастроит часики, и они-то не позволят звезде совершить ее поганое дело.

Но откуда, удивится читатель, Санта-Клаус мог знать об ангеле? Как откуда? А папирусный свиток? В нем хранилось одно древнее предсказание… Впрочем, стоп, пока еще рановато открывать все повороты сюжета.

Уля Ляпина пряталась за щитом с нарисованным на нем зимним лесом. Щит, весь в дырочках от маленьких пулек (он полжизни прослужил в тире), укрывал ее от ненужных глаз и при этом давал возможность видеть зал практически целиком.

Санта-Клаус был уже на подходе – Санта, Санчо и супердевочка связь поддерживали каждые две минуты.

Уля Ляпина проникла на репетицию вместе с девочками-снежинками, первоклашками. А укрыться за дырявым щитом было делом пустяковым для супердевочки.

«Значит, вот ты какая, Хлюпина! – Уля глазом припала к дырочке, хмуро глядя на вертлявую выскочку, что козлихой прыгала возле завуча. – Значит, вот на какую хряпу променяла меня наша заведующая!»

Ляля Хлюпина в костюме снегурочки вяло тужилась шевелить ушами – видимо, изображая локатор. Получалось у нее не ахти, у Ульяны получилось бы лучше. Затем эта вялоухая Ляля попыталась изобразить подсвечник. Она вставила в рот свечу и зажгла ее от газовой зажигалки.

– Вальш швечей, – сказала обманщица, шепелявя и корежа слова. – Так шкажать, практичешки шкажка и практичешки, так шкажать, танец*(СНОСКА: Если бы не свеча во рту, фраза Ляли прозвучала бы так: Вальс свечей. Так сказать, практически сказка и практически, так сказать, танец.).

– Сарабанда? – не расслышала завуч.

– Шами вы шара… шарабанда. – Ляля Хлюпина сказала и ойкнула – воск со свечки протёк в ноздрю, вмиг избавив Лялю от шепелявости. – Это Штраус в обработке Малинина. Самый супер сегодняшнего сезона.

В это время дверь зала хлопнула, и сквозь дырочку Ульяна увидела двух вошедших дедов-морозов. Саша Бережный в белой шубе и с серебряной искусственной бородой как вошел, так сразу выставил посох и сказал, обращаясь к завучу:

– Снега! Снега! Полцарства даю за снег!

Девочки-снежинки на это чудо прореагировали радостными смешками. Вечерина Леонардовна Делпогорло поаплодировала – впрочем, довольно хило. Ляля Хлюпина схватилась за сердце и сиплым тенором восклинула:

– Гениально!

Саша Бережный обернулся к Диме и сказал ему:

– Все, приехали!

Если Саша был во всем белом, то его суровое альтер-эго нарядился, наоборот, в черное. Этот образ был частью замысла их великого новогоднего представления. Скрепя сердце, Дима Приятный дал согласие на Сашино предложение, и теперь семенил за Сашей, как его неотделимая тень.

Ляля Хлюпина балетной походкой совершила марш-бросок вокруг елки и застыла, ожидая рукоплескний.

– На Плисецкую, конечно, не тянет, но, по-среднему, неплохо, неплохо. – Саша Бережный был краток, но справедлив.

– То есть как это «не тянет-не плохо»? А как вам нравится такое вот фуэте?

Ляля Хлюпина стремительно завращалась, резко делая свободной ногой агрессивные пинательные движения.

Супердевочка недовольно хмыкнула.

«Эка невидаль, – подумала Уля Ляпина, – на такое и идиот способен».

Если честно, то ей было обидно, что какая-то захожая супервыскочка выкобенивается перед Сашей и Димой.

– Повторите, пожалуйста, про полцарства, – попросила любительница Шекспира, Вечерина Леонардовна то есть.

– Это так, невольный экспромт. – Саша Бережный обернулся к Диме: – Тень, ну что ты молчишь, не переставая? Повтори, пожалуйста, если просят.

Дима честно повторил реплику:

– Снега, снега! Полцарства и все такое

И вот тут-то Уля Ляпина и услышала новый голос, сказавший шепотом: «Что, ботаники, снежка захотели? Будет вам снежок, как же, ждите!».

Супердевочка настроила ухо и проследила направление голоса. Он шептал из тупичка возле сцены, где обычно перекуривают уборщицы. И естественно никто, кроме Ули, этой реплики из тупичка не услышал.

Ровно в три появилась тетя. Почему она пришла, неизвестно. И с порога, увидев Хлюпину, заорала на всю Ивановскую:

– Интересное кино получается! Мало ей пространства для безобразий, так она уже и к школе примеривается. Кто здесь главный? – спросила тетя, глазом целясь в растерявшуюся заведущую. – Где моя родная племянница? Почему не вижу родной племянницы? Уля? Ляпина? Ау, моя рыбка!

– Значит, вы ее, извиняюсь, родственница? – Вечерина Леонардовна Делпогорло усмехнулась сухой усмешкой и сухим педагогическим тоном ткнула в тетю сухой вопрос: – А вы знаете?…

– Да, я знаю! – Тете было не до ее вопросов. Ей вполне хватало своих. – Да я знаю, что эта вот самозванка, прикрываясь именем Ули Ляпиной, совершила хулиганский поступок в супермаркете «Товары для счастья»! – Она яростно взглянула на Хлюпину. – Я свидетель, вчера…

– Вчера? – Ляля Хлюпина подмигнула тете и сказала как ни в чем не бывало: – Это самый натуральный поклеп. И вообще, я имею алиби. Я все утро и половину дня тусовалась в Театральной библиотеке. Я штудировала пьесу «Снегурочка», я готовилась к новогоднему представлению, я не знаю никаких супермаркетов, у меня духовные интересы.

«Что, урылась?» – читалось в ее глазах.

– И вообще, как говорится в народе, тетя от племянницы недалеко катится, одного огорода фрукты. – Ляля Хлюпина заломила руки и печально посмотрела на завуча. – Тяжело нести свой талант, когда вокруг тебя завистники и невежи.

Тетя медленно, но угрожающе багрянела, пунцовела и бледнела одновременно. Уля видела, еще полсекунды и терпение ее лопнет со страшным треском.

И вот тут появился Санта.

Он был в новеньком, с иголочки, полушубке в синих звездах и с серебряными снежинками. Колокольчик на его колпаке что-то тихо лепетал по-лапландски, а тепло от румяных щек ощущалось даже на расстоянии.

Вечерина Леонардовна Делпогорло посмотрела на Диму с Сашей.

– Этот с вами? – кивнула завуч на нежданного-негаданного пришельца.

– Этот с нами, – сказала Ляля, прикрывая ладошкой рот. – Санта-Клаус! Мужчина моей мечты! Раз увидеть и умереть от счастья! – Ляля Хлюпина буквально дрожала, поедая Санта-Клауса взглядом. – Как с открытки, ну прямо вылитый. Ой, а вы автограф мне не дадите?