отставку на 13 лет раньше положенного срока. В свидетельствах об увольнении отмечалось: за отважную службу в Дакийской войне[127].

Награждённых и одарённых богатой добычей воинов было немало. На рельефах колонны Траяна есть изображения солдат, уходящих, сгорбившись под тяжестью мешков на спинах[128]. Можно предположить, что в них были и благородные металлы — золото и серебро, каковыми как раз были богаты эти области царства Дакии. Но могла быть, скорее даже, соль, там же добывавшаяся и являвшая традиционным ценным предметом торговли[129].

Правда, далеко не всем римлянам так повезло. Иные из них остались в плену и подверглись жестоким мучениям. На той же колонне рельефы изображают, как дакийские женщины безжалостно пытают обнажённых римских пленников[130]. Это означало, что война далеко ещё не закончена и противник готов к продолжительному и отчаянному сопротивлению. Но пока римские легионы ушли на зимние квартиры, благо замечательная римская традиция своевременного строительства военных лагерей в любой местности и годных для проживания в любое время года таковыми всю армию обеспечивала. Основные силы армии во главе с Траяном ушли на южный берег Дуная в пределы римских владений в Мёзии, часть же ауксилиариев закрепилась в крепостных сооружениях на левом берегу Нижнего Дуная. Предполагалось, что наступление на Дакию возобновится весной. Но быстро выяснилось, что дакийский царь думал иначе. Зима — не самое удобное и привычное для римлян время для боевых действий. Потому даки и надеялись взять реванш за неудачи весенне-летней кампании 101 года.

Начало зимней кампании Децебала совпало с началом 102 года. Однако надежды его на реванш не оправдались. Ауксилиарии доблестно защищали свои левобережные укрепления, а Траян, возглавив кавалерию, совершил рейд вглубь Дакии и нанёс дакам поражение, уничтожив их огромный обоз, чем оставил выдвинувшиеся к Дунаю войска Децебала без снабжения, что не позволило им продолжить нападение на римлян.

Одновременно с активностью даков на Дунае за Дунай, в собственно римские владения, провинцию Нижняя Мёзия, вторглась пятнадцатитысячная конная армия союзников Децебала сарматов. Десять тысяч римлян повторили подвиг III Галльского легиона, разгромив сарматскую конницу, правда, и сами понесли немалые потери — до четырёх тысяч человек. В память об этих победах римлян над даками на месте разгрома конницы сарматов в Мёзии, у места, именуемого Адамклиси, по повелению Траяна был поставлен великолепный памятник[131]. В 1977 году он был реконструирован румынскими архитекторами-реставраторами и в настоящее время выглядит так же, как его исторический подлинник, некогда воздвигнутый предположительно великим архитектором и инженером-строителем Аполлодором из Дамаска[132]. Аполлодора исключительно высоко ценил Траян, доверяя ему самые значимые постройки своего царствования.

Принимал ли Адриан какое-либо участие в зимней кампании 101/102 года — нам неизвестно. Он, правда, по собственному свидетельству, был богато вознаграждён Траяном, но, как мы помним, с язвительным юмором ставил награду не очень высоко, прямо связывая её с умением пить вино наравне с императором.

Нет сведений и об участии Адриана во второй дакийской кампании 102 года, решившей исход войны и во многом предопределившей исход римско-дакийского противостояния. Её подробное освещение нам не кажется необходимым. Напомним лишь, что весной второго года войны римская армия двинулась в пределы Дакии по двум направлениям: с юго-запада и юго-востока. Первую колонну вёл Манлий Либерий Максим, вторую вдоль реки Алуты (современный Олт) сам Траян. По плану обе колонны должны были соединиться у Сармизегетузы. План Траяна напоминает план Тиберия по разгрому царства Маробода в Германии шестого года. Тогда, правда, разгром Маробода не состоялся из-за грандиозного мятежа в Паннонии и Далмации, подавлять который пришлось Тиберию, забыв о германском царе, который, впрочем, сидел смирно, понимая, от какой грозы его вдруг спас балкано-дунайский мятеж. Траяну же ничто помешать не могло. Сокрушая дакийские крепости, подавляя любое сопротивление, легионы упорно шли к дакийской столице. Наконец, римляне взяли укреплённые высоты близ Сармизегетузы, где были обнаружены римские военные машины, оружие и «орёл» V легиона Жаворонков, захваченные даками в победных для них сражениях времён правления Домициана[133]. Эти «трофеи» были возвращены воинами колонны Траяна[134]. В те же дни легионеры Манлия Либерия Максима захватили знатную пленницу — родную сестру Децебала[135]. Совсем безнадёжным положение Дакии сделал славный предводитель мавританской конницы — доблестный Лузий Квиет. Его войска обошли позиции даков, защищавших столицу, прошлись по их тылам, истребили большое количество воинов Децебала и ещё большее захватили в плен. Наконец, пала крепость Апул — последний оплот дакийского сопротивления. Оставалась, по сути, у Децебала одна лишь Сармизегетуза, взятие которой, однако, вовсе не представлялось делом лёгким. Столица Дакии имела площадь более шести квадратных километров и была окружена стеной высотой 13,7 метра. Прямоугольные каменные башни усиливали оборонительную способность крепостных стен. Да и сами стены были мощными: они состояли из двух рядов каменных блоков, заполненных щебнем и с деревянными балками между ними. Это сильно затруднило бы использование римских стенобитных машин[136].

Траян прекрасно понимал сложности овладения последним оплотом даков. Ведь в столице находились многие десятки тысяч людей. Да и легионы были утомлены непростой кампанией, ведь даки сопротивлялись отчаянно. Потому готовность Децебала признать своё поражение и пойти на римские условия мира совпадала с мнением Траяна, что войну лучше закончить, удовлетворившись достигнутыми успехами.

Условия мира, казалось, не могли не удовлетворить римлян. Децебал должен был отказаться от Верхней Дакии — земель между Дунаем и рекой Тимиш (современная область Банат в Румынии), а также территории между западной ветвью Южных Карпат от реки Алута и до Железных ворот на Дунае. С юга эта область имела рубежом берега Дуная, на западе — берега Олта. Это современная румынская область Олтения. Под властью Децебала оставалось лишь ядро, центральная часть Дакии на Внутрикарпатском плато со столицей Сармизегетузой. Римские войска находились на землях Баната и Олтении, а один из римских отрядов располагался теперь близ самой столицы Дакии. Децебал брал на себя многочисленные и весьма огорчительные для даков обязательства: «Так, он обязывался выдать оружие, военные машины и ремесленников, их изготавливавших, возвратить перебежчиков, разрушить укрепления и покинуть захваченную территорию, а кроме того, считать своими друзьями и врагами тех же, кого считают таковыми римляне, и не укрывать никого из дезертиров, и не принимать на службу ни одного солдата из пределов Римской державы (он ведь большую и лучшую часть [своего войска] набрал оттуда, убеждая людей переходить к нему). Вынужденный на всё это согласиться, он пришёл к Траяну и, припав к земле и смиренно поприветствовав его, сложил оружие. По поводу условий мира он также отправил послов в сенат, чтобы и от него получить одобрение мирного договора. После заключения этого договора император, оставив лагерь в Сармизегетузе и в других местах