должности квестора, талантливый составитель императорских речей, обращённых к сенату, проявил себя в тяжелейшей войне как выдающийся воин. Надо сказать, что если в начале его карьеры родство с Траяном и тонкое покровительство Помпеи Плотины сыграли, разумеется, свою роль, то всеми последующими достижениями он обязан исключительно собственным способностям, уму и доблести. В Адриане уверенно проявились качества выдающегося человека. Они-то и сулили ему великое будущее, а не какие-то им же самим придуманные знамения и даже символические подарки.

Дакийская война завершилась взятием Сармизегетузы и всех остальных дакийских крепостей. Бежавшего Децебала умело организованная погоня настигла. Не желая попасть в руки ненавистных ему потомков Ромула, царь Дакии успел покончить с собой. Голова его была доставлена Траяну, затем отправлена в Рим, где её швырнули на лестницу Гемоний для последнего поругания этого злейшего врага Рима.

Захваченная в Дакии добыча оказалась огромной. Римлянам удалось найти сокровища Децебала, которые злосчастный царь пытался укрыть на дне реки Саргеции. Общее количество захваченных римлянами золота и серебра потрясают воображение: 18 тысяч талантов золота и 34 тысячи талантов серебра. Талант — это 26 килограммов. Значит, золота — 468 тонн, что соответствует современному золотому запасу средней небедной страны, а серебра — 884 тонны. Не забудем и о живой добыче — около полумиллиона пленников, обращённых в рабство, что, кстати, немедленно обрушило цены на рабов по всей Империи. Нечто подобное наблюдалось после захвата римлянами Сардинии, когда приток рабов оттуда резко снизил на них цены, и появилась циничная поговорка: «Дёшев, как сард». О даках, правда, пословиц не сочинили. Всё же цена завоевания царства в Карпатах оказалась немалой.

Историки, не берущие под сомнение размеры Траяновой добычи в Дакии, так оценивают последствия Дакийских войн: «Траян не растрачивался по мелочам — это был не его стиль. Он начал реализовывать программу масштабного строительства, которая должна была навсегда изменить облик Вечного города. Когда вы сегодня смотрите на памятники Древнего Рима, то в действительности видите плоды разграбления дакского царства в 106 году.

Траян воздвиг форум, получивший его имя, и проложил мощённую камнем дорогу через Понтинские болота. Он перестроил римский порт Остия, возвёл новые огромные публичные бани и соорудил гигантский амфитеатр, который можно было заполнить водой, чтобы устраивать морские сражения в качестве поп-шоу. Вы скажете: поблизости нет воды, чтобы заполнить бассейн? Но для Траяна деньги — не препятствие, ведь у него есть сокровища Дакии. Он построил акведук длиной 60 миль. Нам нужен канал, соединяющий Средиземное море с Красным? Пророем! Нам нужен мост через Дунай? Построим! Нам нужен ещё один легион? Получите сразу два! Траян в одночасье стал самым богатым человеком в мире.

Форум производит впечатление даже сейчас. Траян его возвёл под бронзовой крышей. Форум служил выражением самой сильной власти на земле. На этом здании, носящем его имя, Траян воздвиг свою необычайную колонну, чтобы римляне могли отпраздновать уничтожение когда-то могущественных даков»[156].

Историки же, критически воспринимающие невероятные цифры дакийской добычи Траяна, склонны полагать, что размеры её преувеличены по крайней мере на порядок. Так, один из виднейших исследователей Римской Дакии румынский учёный Д. Тудор писал, и вполне обоснованно, что дакийские трофеи Траяна преувеличены в десять раз[157].

Обезлюженная территория уничтоженного царства стала активно заселяться выходцами из ряда римских провинций и областей. В первую очередь здесь были колонисты из Паннонии, Иллирии, Далмации, Мёзии. Очень много было уроженцев Сирии. Активно заселяли земли Дакии ветераны легионов, среди каковых могли быть уроженцы самых разных провинций необъятной Римской империи. Остатки дакского населения либо ушли за Восточные Карпаты в Днестровско-Карпатские земли, где проживали родственные дакам фракийские племена, либо растворились в массе пришедших в задунайские владения Рима колонистов. Поэтому нельзя говорить о романизации Дакии подобно процессу романизации ранее завоёванных Империей земель. Здесь её не было, поскольку некого было романизировать. Римская Дакия заселялась уже давно романизированным, по сути, римским населением. В этом и состоит феномен происхождения восточных романцев.

Глава V. От претора до преемника

Доблестное участие Адриана во второй Дакийской войне было вознаграждено не только драгоценным перстнем, лично вручённым ему самим Траяном, но и новым воинским назначением. Достойно справившись с непростыми обязанностями квестора, побывав на должности народного трибуна, отличившись в командовании легионом на очень непростой войне, теперь наш герой удостоился должности претора.

Должность претора восходила к древнейшим временам римской истории. Само это слово происходит от латинского praeitor — идти впереди. Изначально преторы после свержения в Риме царской власти — это два высших магистрата, которык избирались на год и представляли исполнительную власть вместо изгнанных рексов (rex — царь). С 367 года до Р. Х., со времени законов Гая Лициния Столона и Луция Секстия Латерана, высшие магистраты стали именоваться консулами. А преторы стали исполнять следующие по старшинству должности. Их главным делом отныне стало городское правосудие по гражданским делам. Исполнение должности претором оставалось годичным и безвозмездным, как, впрочем, и должности всех прочих римских магистратов. По мере расширения Римской державы число преторов росло, поскольку они теперь появились не только в столице, но и во вновь учреждённых провинциях. С 197 года до Р. Х. их стало уже шесть, при диктатуре Луция Суллы (81–79 годы до Р. Х.) — восемь, при Гае Юлии Цезаре (49–44 годы до Р. Х.) их количество достигло шестнадцати, а в эпоху Принципата установилось в восемнадцать человек. В III–I веках до Р. Х. в Риме сложилась система преторианского права. Преторы, разумеется, не могли обладать законодательными функциями, но широкие полномочия в толковании законов позволяли им вносить реальные изменения в существующие правовые нормы. Реально преторское право противопоставляло себя исконному, утвердившемуся с середины V века до Р. Х. в Риме праву, основанному на Законах двенадцати таблиц. Преторы, с одной стороны, формально не меняя законы, могли одни нормы оставлять без применения в силу их очевидной устарелости, с другой стороны, могли брать под судебную защиту отношения, которые законом не были предусмотрены, что на деле утверждало новые законные нормы. Преторы, вступая в должность, издавали эдикты, в рамках которых предполагали действовать во время своей претуры. Последующий претор издавал свой собственный эдикт, при этом сохраняя в нём всё, что было разумным, обоснованным и полезным в эдикте своего предшественника. Разумеется, в наступившую эпоху Империи преторы едва ли решались издавать новые постановления по сколько-нибудь важным вопросам, не испросив предварительно разрешение императора[158].

Пребывание на этой важной должности позволило Адриану глубоко вникнуть в суть римской судебной власти, постичь все особенности судопроизводства, что, конечно же, очень пригодилось ему в дальнейшем.

Но не только судебные дела находились в сфере деятельности тридцатилетнего претора Публия Элия Адриана (официально должность претора можно было занимать, как это было установлено во времена Республики, с сорока