— Если хочешь, — старший Гринвич усмехнулся, глотнул виски, при этом смакуя, будто бы это нектар, посланный чужими богами с Олимпа, — то поиграй в благородство. Скажи девчонке, что с её отцом беда, значит, свадьбу стоит отложить. Не дело устраивать пляски, пока с ним такое получилось недоразумение. Она не дура, должна понять. В любом случае ты будешь выглядеть благородно, ведь не отказался от брака. Всего лишь понимаешь глубину печали девушки и поддерживаешь. А заодно рекомендуй пока не высовываться, по столице не носиться.

— Хорошо, — выдохнул Даниэль, одновременно ощущая такую тяжесть на плечах и, особенно в душе, будто бы он помог угольщику разгрузить несколько мешков угля. — Я обещаю, что подумаю.

— Вот это правильно, — улыбнулся Гринвич старший с твёрдой уверенностью, что сын взвесит все "за" и "против" и примет то решение, которое нужно семье. — Знаешь, вплоть до вчерашнего дня я считал, что такого щепетильного умника, как Алекс трудно свалить и даже сдвинуть с места. Но, оказалось, я был неправ и весьма. Что же, лучше раньше, чем после свадьбы, что не делается, всё к лучшему.

Они поговорили ни о чём, и уже спустя час Льюис Гринвич отправился по каким-то делам в окрестностях, а Даниэль задумался.

Мысль о том, что придётся оставить Ярославу была невыносимой. Он любил её, любил, как мог. Пусть иногда вечерами, после еле прерванных поцелуев организм требовал своё и Дан мчался в бордель, выбирая исключительно стройных девушек с каштановыми волосами и зелеными глазами. Но это всё физиология.

Однажды он едва не провёл вечер с одной весьма интересной любвеобильной молодой особой, чей муж застрял в очередной раз на охоте. Даниэль, под покровом темноты (пусть лето, но дождливый и хмурый день сделал своё дело) пришел в меблированную квартирку, что снял по этому случаю, с целью встретиться с женщиной. Но через какое-то время появилась миловидная горничная, присланная госпожой. В записке молодая женщина извинялась, посетовав на мужа, вернувшегося с охоты ввиду дурной погоды. Дама открытым текстом без намёков писала, что будут ещё встречи и если что, то эта самая горничная как связной сообщим точное время, только сегодня ничего не получится.

Расстроенный и вместе с тем заведённый Дан отправился к той, что в скором времени прекратит все его поползновения по женщинам. Даниэль был уверен, что Ярослава именно та женщина, что способна увлечь своего мужа.

Именно тогда и произошла их первая близость. Он сам просто не поверил своей реакции на слёзы девушки, на её такое случайное (он в этом даже не сомневался) прикосновение губами к своей шее….

Даниэль хотел эту девушку, а нынче молодую женщину уже давно. И теперь понял, что не прогадал. Яра была его и только и от этого радость переполняла, заставляя кровь бурлить и желать в очередной раз столь сладкой близости.

Спустя двое суток та самая женщина, у которой горе-муж вновь отправился на охоту, прислала горничную с запиской и предложением встретиться. Гринвич отказал, сославшись на занятость сегодня и в ближайшие несколько десятков лет тоже.

Ему нужна была только Ярослава.

Отец уехал, а Даниэль стоял у раскрытого окна и думал. О том, что могло бы быть и уже не свершится, о том, что ещё сегодня утром у него были грандиозные планы по созданию семьи, но совсем недавно от них не осталось ни следа. Конечно, выбрать кого-то на роль жены из знатной семьи, с богатым приданным не проблема, тем более для него. Но отчего-то сердце щемило, представляя, что в постели рядом будет не она, не яра, а непонятно кто, пускай с грудью пятого размера и весьма круглой задницей.

— Господин, — раздался голос слуги и Дан обернулся.

— Что тебе, — проворчал молодой Гринвич, с тоской отрываясь от тягостных мыслей. — Мысли о Ярославе занимали и угнетали одновременно, и даже заставляли чувствовать себя виноватым. — Ну, что нужно?

Даниэль нахмурился, поглядывая на нового слугу, из пришлых, не рождённых на территории принадлежащих Гринвичу земель. Пожалуй, у этого парня несколько нагловатый вид, несмотря на некую простоватость. И то, что недавно сам Даниэль стал невольным свидетелем сплетен прислуги об этом молодом мужчине, ввергало даже в некую смешливую ревность. Даниэль не любил, чтобы кто-то в его присутствии расхваливал постельные прелести и умения кого-то из мужчин, предпочитая самому обсуждать женщин. Но о той, что ещё недавно стала его женщиной, он не позволил бы сказать ни одного слова.

Никому.

— К вам леди, — наглые глаза парня смотрели с лёгким вызовом и иронией, отчего на миг Дан почувствовал себя неуютно. И кого там принесло, что этот шалопай развеселился?

— Леди? — Многозначительно приподнимать бровь Гринвич научился от отца и теперь весьма часто пользовался этим жестом.

— Леди Ярослава, так она назвалась.

К счастью для наглеца после произнесения имени девушки тот не позволил себе усмехнуться, что продлило его пребывание в этом доме в качестве слуги ещё на неопределённый срок. Но то, что это время не особо растянется, Даниэль был уверен.

— Проси в малую гостиную, — приказал Гринвич и быстрым шагом направился туда. Ему вовсе не нужны были свидетели, ему ни к чему было оставаться в рабочем кабинете. Гостиная выглядела уютнее и мягкий диван, на котором для Ярославы будет гораздо удобнее присесть, чем тут. А ещё и эти воспоминания о советах отца относительно свадьбы.

Нет, он ни за что не отпустит эту девушку, будь она хоть трижды родной дочерью Алекса Белтонича!

И пусть императора кто-то ловко ввел в заблуждение (а сам Дан упрямо придерживался мысли о какой-то женщине из высокого аравийского рода, что является любовницей Белтонича), но он ни за что не отпустит её..

— Ярослава…

Она вошла несколько усталая на вид, с напряжением в самых прекрасных зелёных глазах, с распушившимися непослушными волосами, к которым Даниэль так любил прикасаться….

Ярослава.

Тишина дома Даниэля действовала странно и я на миг растерялась, а что собственно сейчас скажу. Просить о помощи не привыкла, но ведь сейчас действительно особый случай. Отец в беде, и ещё какой, а я…

Это неважно, главное отец.

— Ярослава, — нежно произнёс тот, о ком я только и думала в последнее время, естественно чуть меньше, чем об отце.

Боялась, переживала, а вдруг его тут нет, вдруг он ещё не вернулся, тогда как мне очень нужен здесь и сейчас

— Даниэль! — Я бросилась к нему, обняла, несколько стыдясь того, что в пыльной одежде, усталая и несколько бледная из-за возникшего токсикоза.

— Что ты тут делаешь? — Прошептал самый лучший мужчина на свете, поглаживая одной рукой мою спину, а другой прижимая к себе. Уверенность и сила исходили от него, и мне стало капельку легче.

Он поможет, я в этом ничуточки не сомневалась. А вместе, это всё-таки не одна.

— Дан, папу арестовали, — слёзы выступили на глаза, словно ждали именно этого нежного момента, а мой дрожащий голос удивил меня саму.