К отъезду собирались в сумеречном свете зимнего утра. Норманн подозвал к себе Бригген.

– Найди хозяйку, спроси, сколько надо уплатить за постой, включая расходы на воинов и обоз.

– Разве с гостей берут деньги?

– Ты сама видела скудный стол, они явно с трудом сводят концы с концами.

– И это ты называешь скудной едой? Тебе неведом голод? Ты не радовался пойманному баклану?

– Погоди, давай не будем вспоминать о плохом. Просто спроси и заплати.

– Закон требует разделить с гостем последний кусок. За подобный вопрос меня могут побить.

– Не спорь, Бригген. В крайнем случае сошлись на меня.

Норманн ни капельки не удивился, когда девушка вернулась за деньгами. Он конечно же не был знатоком человеческих душ, просто помнил о своем пребывании в Любеке. Невозможно забыть крайне скудное питание и вынужденную ловлю диких уток и гусей. Они тогда неплохо подкормились, а потом получили повестку в суд с требованием уплатить весьма солидный штраф. Выкрутились благодаря сообразительности Шушуна, который быстренько оформил участок реки в собственность господина Norman von Russ. Затем привел десяток аборигенов, которые поклялись, что птицу ловили только в указанном месте. Посмотрев, как баронесса тщательно пересчитывает медяки, Норманн отсыпал серебра в три кошелька, а при прощании торжественно объявил:

– Господин Николаус фон Кюстров, примите эту награду за заслуги при отражении вражеской атаки. – И протянул кошелек. Глаза барона блеснули неподдельной радостью, а Норманн продолжил: – Прошу передать мою благодарность баронам фон Марев и фон Гренинг, которые помогали вам в столь трудную минуту.

– Клянусь не посрамить вашего имени! – с волнением ответил Николаус, принимая еще два увесистых кошелька.

Возвращение в замок нисколько не напоминало тот стремительный бросок, который закончился полным изгнанием шведских ярлов. Неспешное движение саней по лесной дороге прерывалось на околице каждой встречной деревушки. Карелы буквально завалили сани всевозможными подарками – от вяленой рыбы до резных шкатулок и медвежьих шуб. Вернувшись в свои хоромы, Норманн прямо-таки физически ощутил долгожданное спокойствие и уют. Ан нет, не тут-то было, первым примчался Выг и начал донимать своими отчетами и расчетами. Пришлось стоически терпеть и вникать в арифметику с возами глины, тюками пакли и сосновыми бревнами. Все это превращалось в кирпичи, доски, горшки, полотно и прочие дельные вещи. Отдельный расклад по железу, кузницам, топорам, оружию, косам, скобам и так до полного одурения. Зато цифры по выработке меди моментально подняли настроение.

– Неужели ты смог начеканить столько много монет?

– Медь очень хороша! – гордо ответил Выг. – Да и серебро закончилось.

– Как закончилось? Мы остались без денег?

– Нет, нет, в серебряных монетах недостатка нет. Прутков не осталось. К осени сундуки с серебром опустеют.

– Вот что, на монеты особо не налегай. Я приготовлю особый молот, и начнем штамповать медную посуду.

– Как это штамповать? – не понял Выг.

– Увидишь! Бац молотом, и готова чаша или блюдо, да не простая, а узорная. Добавим олово, и сплав пожелтеет.

– Верно, хозяйки начистят и будут хвастать перед гостями как золотом.

– Дельная мысль! Мы с тобой на раз освоим выпуск «цыганского золота»!

– Княже, коли так, то и всякие колечки и безделицы надо делать. За них больше денег возьмем.

– Назавтра зови кузнецов, наступила пора железо плавить.

– Зачем? У нас с железом избыток. Оружия заготовили на полную дружину московского царя!

– Куда столько? Сами себе цену собьем!

– Твой учитель присоветовал, его Максимом кличут. Он кузнецам особый рисунок сделал, обещал высокие цены в Персии.

– Да? Знающий человек, пустого не скажет.

– И заготовки для персидской брони сделали. Чудная! Щиты велел ковать, да я не разрешил: работа долгая, а деньги невелики.

– И правильно. Сначала надо научиться прокатывать стальной лист, а не плющить молотом болванку.

Разговор с Выгом поднял настроение, управляющий порадовал разумностью самостоятельных действий. Взять ту же идею «защиты авторских прав», которая оказалась решенной на самом начальном этапе. Для пришлых купцов и прочих гостей предусматривалась свобода передвижений в пределах замка и Гостиного двора. Причем данная тема обсуждалась на местном общенародном сходе, предложение принято единогласно как наилучший вариант.

Все-таки наши предки умели обустроить свою жизнь. Взять тот же княжеский терем, трехэтажный домик с высоким цоколем, резным крылечком и лесенкой вдоль стены. Насколько Норманн помнил, подобное строительное решение объяснялось снежными русскими зимами. Мол, намело снега по самое некуда, а тут вышел с утречка и без проблем обозрел свои деревеньки. По жизни подпол, он же цокольный этаж, являлся самым обычным складом. По центру располагалась печь, а система отдушин распределяла теплый воздух по всем помещениям. Невысокий дверной проем заставлял входить пригнувшись. Умное решение обезопаситься от неожиданной атаки. В низких дверях замаха не сделать и толпой не ворваться, крылечко-то с поворотом, не позволит набежать, навалиться. Штурмовать такой домик себе дороже – дружно в двери не ударишь, а балкончики на третьем этаже не для красной девицы, а для лучников. Привлекать большие силы ради захвата одного дома нет никакого смысла, не та добыча. Да и врасплох не застать, уйдут хозяева потайными ходами. Поджигать? Вообще смешно! Погреться у огонька и получить в добычу пепелище?

С утра Норманн сделал пробные стальные отливки, причем сразу приготовил форму для валиков будущего прокатного станка.

– Занялся техническим прогрессом? – спросил подошедший Максим. – Сможет ли водяное колесо вращать прокатный стан?

– Печь дает ведро жидкого металла, а это сто килограмм. У привода хватит мощности для проката листа.

– Ты сейчас чем будешь заниматься?

– Сяду за лепку формы под штамп. У нас избыток меди, начнем делать латунную посуду.

– Хитер! Сам додумался? – одобрил Максим.

– Мне некогда сидеть да думать. За образец возьму купленные в Новгороде серебряные блюда да чаши, добавлю завитушек – и вперед.

– Как раз хочу поговорить на тему «некогда думать».

– Что еще не так?

– Ты зачем монахов привез?

– Учить иконописи.

– Ну и как, учишь?

– Недосуг, да и им надо время обжиться, – смутился Норманн.

– Для сколько-нибудь ощутимого результата ты должен заниматься с ними как минимум пару часов в день.

– И буду. Теорию знаю, иконопись знаю, как вести курс тоже знаю.

– А теперь составь свой примерный распорядок дня.