— У каждого своя судьба, — произнес Теон.

— Ну к благородным она намного благосклоннее, — сказал Ник.

— Ты так думаешь?

— А разве нет? — Ник с вызовом посмотрел на мага. — Деньги и власть решают много проблем.

— Но не уберегают от страданий.

Теон говорил ровным и спокойным тоном, будто разъяснял строптивому отроку законы жизни, чем ещё больше раздражал Ника.

Остальные участия в разговоре не принимали. Раин, положив меч рядом с собой, улегся спать, будто слова Ника его никак не касались. Серый неслышной тенью ушёл за деревья: по указанию Раина он первым дежурил этой ночью.

— Страдания у всех разные, — упрямо произнес Ник. — Один ночами не спит, потому что его на званый прием во дворец не пригласили, а другой животом мучается, потому что за три дня съел лишь корку заплесневелого хлеба, что выкинул булочник.

На землю уже опустилась густая тьма, но спутники сидели в небольшом кругу света, даваемого костром, поэтому Ник видел, как Теон усмехается.

— Ну ты вряд ли это испытал.

— Это — нет, но я знаю, что такое голод.

Конечно, Ник никогда не нищенствовал, но трудные времена бывали и у него. Он вряд ли бы стал говорить об этом благородному, какое тому дело? Потешится только. Но пустая фляжка лежала на земле, из которой большую часть вина выпил Ник, поэтому его тянуло на откровенность.

Тем временем Теон вытащил из своей худой сумки маленький темный бутылек, достал бумажную трубочку, из которой высыпал в пузырек порошок и аккуратно размешал палочкой. Из бутылька пошел дымок. Ник видел, как Теон собирается с силами, чтобы выпить жидкость. Маг уловил взгляд Ника, неловко улыбнулся.

— Гадость несусветная, — сказал он и, вдохнув побольше воздуха, залпом выпил содержимое пузырька.

Ник пожал плечами.

— Если это все твои неудобства, то ты счастливчик.

Теон не ответил на его выпад.

— Почему ты так не любишь магов? — неожиданно спросил он.

Ник хотел промолчать. С какой стати ему раскрываться перед человеком, которого почти не знает, тем более магом? Но боль и злость, сдерживаемая годами, требовали выхода.

— Из-за мага погибла та, которую я любил.

Теон удивленно вскинул брови.

— Рассказывай.

Ник молчал и думал, хочет ли вновь пережить этот день, самый страшный день в его жизни?

Ник перевернул на костре палку с насаженной на неё тушкой утки и снова уселся на обрубок ствола.

— Не наедимся одной-то, вон тощая какая, — опять проворчал Лис и досадливо взлохматил свои рыжие волосы, благодаря которым и получил прозвище.

Смешно сказать, некоторые в деревне и не знали настоящего имени парня, настолько привязалось к нему подходящее словечко — лис.

— А придется наесться. И так мало наловили, стыдно в деревню нести, а если ещё съедим половину, так и вовсе хоть носа не показывай, засмеют, — ответил Ник.

— А чего засмеют? — возмутился Лис. — Не сезон же ещё за птицей ходить.

— Так самому же не терпелось, — напомнил Ник. — Молодняк ещё мяса не набрал, вот потому и тощие. Не жалуйся теперь.

— Ладно вам, — примирительно сказал высокий и худой, как молодой саженец, Сава. — Зато утятины поедим. С прошлого года ведь не ловили. Уже, поди, вкус забыли.

Ну это, конечно, Савка хватил. В деревне чуть ли не с малых лет за утками ходят, как только сезон начинается, поэтому вкус жирного мяса птицы каждый помнил хорошо.

— Давайте я вам лучше новость расскажу, — отвлекал их Сава. — Слышал вчера после вечерней службы, как отец Тико с главой разговаривал. Маг к нам едет.

— К нам в деревню? — недоверчиво спросил Лис.

— Маг?! — вскинулся Ник. Увидеть настоящего мага было его мечтой сколько он себя помнит. — Да ну, что ему делать в нашей глуши?

— Знать не знаю, — развел длинными, как ветки, руками Сава. — А что слышал — сказал.

— Что ж ты молчал-то всё утро? — укорил его Ник.

— А то и молчал, знал, что ты теперь ни о чем другом думать не сможешь, какая уж там охота.

Что-что, а Сава его хорошо знал. Впрочем, наверное, все в деревне были наслышаны, что ещё мальчонкой, лет четырех от роду, Ник ушёл из дома с одним узелком искать магов, чтобы посмотреть на них. Отловили его, правда, скоро, в соседней деревне, но отлупцевали по мягкому месту так, что о встрече с магами ему осталось только мечтать. Конечно, увидеть человека, способного выделывать всякие необычные штуки, шансов было мало. Деревня у них была не то чтобы очень большая, но и не маленькая, но на беду находилась в стороне от больших трактов, поэтому маги не заходили к ним даже на ночевку.

— А где он остановится? — встрепенулся Ник. — У нас даже постоялого двора нет. Я могу поговорить со своими, чтобы в дом пустили и встретили как надо.

— Ха, размечтался! — беззлобно подтрунил его Лис. — Будет благородный маг у простолюдинов гостить.

— Скорее всего у главы остановится, — поддержал его Сава. — Только вот любопытно, зачем он всё-таки приедет?

— Наверное, наслышался, что Ник мечтает настоящего мага увидеть, вот и решил порадовать, — засмеялся Лис.

Ник набычился. Рыжеволосый хоть и был его приятелем, но иногда так хотелось дать ему по макушке!

— Да ладно тебе, — опять примирительно сказал Сава.

Но Ник уже и сам решил не обращать внимания на подколы Лиса.

— Интересно, ещё кто-нибудь знает об этом? — всё никак не мог успокоиться Ник.

— А то! Наверняка Олиф уже всей деревне выболтал, даром, что сын служителя и молчание должен ценить больше слова, как отец Тико нас на службах учит.

— В точку попал, — подтвердил слова Лиса Сава. — Я когда утром на охоту шел, слышал, как девки уже вовсю новость обсуждали. Похоже, встречать мага вся деревня выйдет. Бабы кудахтали, что даже Кесарь с дружками придут, — закончил Сава и осторожно взглянул на Ника.

Фос промолчал, но радостное предвкушение встречи омрачилось последними словами приятеля. Взаимная неприязнь Ника с Кесарем, детиной из соседней деревни, не раз доводила их до драки. Всё началось года три назад, когда к ним стал наведываться рослый парень, иногда один, иногда с дружками. Сначала Ник внимания на него не обращал, а постепенно стал замечать, что Кро или Кесарь, как все его звали, ошивается возле Мии. Дома она — возле ограды ходит, к подружкам пошла и он тут как тут. Ник сначала поговорить пытался, разъяснить, что делать ему здесь нечего, только разговоры толку не дали. Потом на кулаках отношения стали выяснять, да так, что их несколько человек еле разнимали, лица друг другу до крови разукрашивали, только Кесарь ни в какую не унимался. Так до сих пор и ходит в их деревню.