священником и выдающимся микроскопистом, и итальянским священником и биологом Ладзаро Спалланцани. В 1748 году по настоянию Бюффона Нидхем пытался доказать самозарождение, демонстрируя, что жизнь может возникнуть в колбах с бульоном, даже если их простерилизовать кипячением, а затем держать закупоренными. Спалланцани, подозревая, что метода термической стерилизации, использованного Нидхемом, могло быть недостаточно, с помощью нескольких плодотворных экспериментов, результаты которых были опубликованы в 1767 году, продемонстрировал, что рост микроорганизмов в закупоренной колбе с бульоном коррелировал с продолжительностью кипения: чем дольше длилось кипение, тем меньше был рост микроорганизмов. В колбе, прокипяченной более получаса, не было уже никаких признаков жизни. Когда Нидхем попытался возразить, заявив, что при тепловой обработке были уничтожены не только семена и споры, которые могли присутствовать в бульоне, но и сама способность среды поддерживать жизнь, Спалланцани доказал его ошибку, отбив горлышки у колб, таким образом допустив попадание воздуха в стерильную среду, которая вскоре помутнела от микроорганизмов.

Однако даже этот эксперимент не помог, и споры вокруг истинного происхождения организмов, появляющихся в предположительно стерильной среде, не утихали еще более ста лет, поэтому в период написания Мэри Шелли «Франкенштейна» этот вопрос оставался еще вполне актуальным. Однако работа Спалланцани вдохновила шеф-повара Николя Аппера, применившего метод закупорки продуктов в бутылки с последующим кипячением, на изобретение консервов.

Низшие формы

Одним из последних гвоздей в крышке гроба концепции самозарождения стала дискуссия между Пастером и Пуше в 1860-х. Подобно прениям между Нидхемом и Спалланцани столетием ранее, дискуссия эта вращалась вокруг утверждения о самозарождении микробов в стерилизованном бульоне. Феликс Архимед Пуше (1800–1872), директор Музея естественной истории в Руане, утверждал в своей теории гетерогенеза, что жизнь может самопроизвольно зарождаться в органическом веществе и что это было доказано с помощью тщательно прокипяченного бульона в колбах, в которых при этом наблюдался рост микроорганизмов.

Пастер в своей лаборатории. Именно его исследования касательно загрязнения бульона при соприкосновении с воздухом помогли опровергнуть научную достоверность теории самозарождения.

Когда Французская академия наук предложила премию в размере 2500 франков тому, кто сможет «пролить новый свет на вопрос так называемого самозарождения жизни», микробиолог Луи Пастер (1822–1895) заинтересовался этой идеей. Он определил, что источником загрязнения в эксперименте Пуше являлась ртуть в ванне, используемой для охлаждения, и предположил, что в нее попала пыль и споры из атмосферы. Пуше вслед за Нидхемом утверждал, что для гетерогенеза необходим воздух, так как в нем содержится некое жизненное начало. Пастер же придумал колбы, которые пропускали воздух в бульон, но частицы, содержащиеся в воздухе, оседали на горлышках этих колб, благодаря чему бульон оставался прозрачным в течение нескольких месяцев. Это доказывало, как заявил Пастер, что источником микроорганизмов в бульоне Пуше стали или неодушевленные частицы пыли (например, волокна ткани), или споры, или яйца. «Я предпочитаю думать, что жизнь происходит из жизни, а не из пыли», – сказал он. Пастер заслуженно получил премию Французской академии, хотя его спор с Пуше после этого еще продолжался.

В результате этого весьма ощутимого удара действие самопроизвольного зарождения жизни было сведено к низшим формам так называемой первичной слизи. В 1863 году Чарльз Дарвин писал: «Масса из грязи и некой материи, разлагающаяся и претерпевающая сложные химические изменения, – надежное укрытие для сомнительных идей», а в 1869 году английский ученый Джозеф Листер презрительно заметил, что теория самозарождения «успешно загоняется на все более низкие ступени в мире организованных существ».

Электрические насекомые: самозародившиеся клещи эндрю кросса

Эндрю Кросс был весьма эксцентричным ученым, «джентльменом науки». Из-за сенсационных и зачастую шумных экспериментов с электричеством его называли Человеком с громом и молнией и Квантокским чародеем (по названию Квантокских холмов, рядом с которыми находился его дом в Сомерсете). Кросс, которого иногда считают одним из прототипов Виктора Франкенштейна (см. страницу 172), сегодня известен прежде всего своей ролью в одном из самых экстраординарных случаев самозарождения. Экспериментируя с «электрической кристаллизацией» минералов, Кросс в течение нескольких дней пропитывал пористый камень (оксид железа), наэлектризованный посредством вольтова столба, смесью соляной кислоты и силиката калия, надеясь получить кристаллы природного стекла.

Настоящие насекомые

Кросс не преуспел в достижении своей цели, однако вместо этого он создал нечто очень странное. Спустя четырнадцать дней он «заметил через линзу несколько маленьких беловатых наростов или выступов, находящихся примерно на середине наэлектризованного камня». Через четыре дня эти выступающие части «увеличились и выпустили семь или восемь ворсинок», а к двадцать шестому дню «сформировались настоящие насекомые, прямо стоящие на нескольких щетинках, образующих хвосты». Двумя днями позже «крошечные существа зашевелили лапками», а еще через несколько дней «они оторвались от камня и начали ползать, как им заблагорассудится… В течение нескольких недель на камне появилось около сотни насекомых».

«Я нисколько не удивился», – заметил Кросс. Предположив, что его оборудование для эксперимента уже с самого начала было загрязнено, он начал опыт заново, тщательно очистив свое устройство, но добился того же результата. Оказалось, что там было два вида жучков – шестиногие и восьминогие, но, насколько было известно Кроссу, все они относились к роду Acari (клещи, родственники пауков), «но вида, до сих пор не наблюдаемого». Ученый не мог толком объяснить невероятное появление насекомых, он лишь предположил, что они, должно быть, зародились в наэлектризованной жидкости каким-то неизвестным ему способом.

Заметки Кросса о появлении его удивительных Acari с наброском создания, возникшего, по всей видимости, путем электросинтеза.

Любители чудес

Когда об открытии сообщили в местной газете и информация распространилась по всей стране, клещи получили название Acarus crossii, по имени ученого, а о самом Кроссе пошла дурная слава. Некоторые его попытки повторить создание клещей завершились успехом, но большинство были неудачными. Передовая научная общественность повела себя весьма высокомерно. Майкл Фарадей, главный в то время из изучавших электричество ученых, которому ошибочно приписали повторение эксперимента Кросса, писал другу: «Что касается насекомых господина Кросса и т. д., я не думаю, что в них вообще кто-то верит, кроме, наверное, его самого и кучки любителей чудес». Общество отреагировало и вовсе жестоко: Кросс подвергся оскорблениям, обвинениям в богохульстве и даже получал смертельные угрозы. «Я столкнулся с такой злобой и оскорблениями… вследствие [этих] экспериментов… что хочу заявить… что я [не] “самопровозглашенный создатель”», – протестовал он, но без толку. Кроссу много лет пришлось страдать в результате поднявшегося после его эксперимента переполоха, он фактически стал затворником, перестав выходить из дома.