считалось, что правильная стимуляция (например, с помощью массажа или френогипноза). способна активировать или даже усилить способности.

Однако даже к моменту написания «Франкенштейна» френология и родственные ей теории – такие как физиогномика (определение характера по лицу и черепу) – были уже хорошо известны в Великобритании. Мэри Шелли и сама была непосредственно знакома с этими учениями. Когда Мэри было всего три недели от роду господин Николсон произвел ей физиогномическую диагностику. 18 сентября 1797 года он сообщил, что череп Мэри Годвин «свидетельствует о значительной памяти и уме», а ее лоб, глаза и брови «демонстрируют быстроту и чуткость реакции, раздражительность, незначительную вспыльчивость». Также господин Николсон заявил, что «слишком подвижный» рот Мэри говорил о «задатках интеллигентности и рассудительности, так как она была не в настроении, и это выражалось скорее в сдержанном недовольстве, нежели в презрении или ярости». В 1814 году Шелли узнала о френологии от своего друга Генри Войзи, а из записей в ее дневнике понятно, что она была знакома с системой Галля.

Глаза смотрящего

Френология, может, и не появляется во «Франкенштейне» в явном виде, но если копнуть глубже, то можно обнаружить влияние ее гипотез. Сам факт наличия у монстра разума из-за того, что Виктор наделил его мозгом, является проявлением материализма, или физикализма, в романе. И хотя его способности не перечисляются в соответствии со строгой френологической схемой, они очевидны: его пытливый ум, потребность в любви, его ранимость перед лицом зла и насилия. Связаны ли эти внутренние качества монстра с природой мозга, который Виктор поместил в его череп, или же они являются приобретенной реакцией на воспитание (или его отсутствие)? Мэри Шелли нигде не указывает происхождение мозга монстра, но сообщается, что в более поздних постановках – например, в канонической экранизации Джеймса Уэйла 1931 года (по мотивам пьесы) – создание становится убийцей из-за того, что ему достался мозг преступника.

Изображение краниометра (устройства для измерения выпуклостей черепа и его наружных размеров) из книги Джорджа Комба 1824 года «Элементы френологии».

Краниологический детерминизм френологии и физиогномики, возможно, лучше всего прослеживается в реакциях других персонажей на монстра. Раз за разом его отталкивающая внешность порождает догадки о его моральных качествах и интересах. Даже маленький Уильям автоматически приписывает ему чудовищные желания: «Но он при виде меня закрыл глаза руками и издал пронзительный крик. <…> “Пусти меня, – кричал он. – Урод! Мерзкий урод! Ты хочешь меня съесть и разорвать на кусочки. Ты – людоед”». Единственные, кто не отвергает монстра, едва увидев его, это слепой старик Де Лэси и полярный исследователь Уолтон, который, зная биографию чудовища и сочувствуя ему, подавляет инстинктивное отвращение, прикрыв глаза.

Магнетизм воображения: месмеризм, гипноз и управление

Еще одним психологическим увлечением конца XVIII века, помимо френологии, стал месмеризм – форма межличностного воздействия, осуществлявшаяся при помощи животного магнетизма и положившая начало современному гипнозу. Распространение месмеризма всколыхнуло страхи, связанные с манипулированием, подчинением и управлением, с воздействием таинственной энергии и незримых флюидов, с угрозой того, что наука сможет снабдить своих адептов возможностью узурпировать разум и независимость. Все эти темы нашли отражение во «Франкенштейне», что свидетельствовало об увлечении и неоднозначном отношении супругов Шелли к этой захватывающей, но обескураживающей новой технологии контроля над сознанием.

Животный магнетизм

В 1760-х годах венского врача Франца Антона Месмера (1734–1815) заинтриговало абсолютно волшебное исцеление, наступившее в результате публичного сеанса экзорцизма, проведенного католическим священником Иоганном Гасснером. Месмер попытался найти естественнонаучное объяснение этого чуда на основании существующих теорий. Сначала он обратился к ньютоновской физике и в 1766 году получил докторскую степень, защитив диссертацию, в которой делались попытки применить гравитацию к человеческой физиологии, используя теорию «животного притяжения». После того как Месмер узнал о лечебных свойствах магнитов и магнитотерапии, животное притяжение превратилось в животный магнетизм – силу, схожую с обычным магнетизмом, но все же отличную от него, воспринимаемую как незримые, проходящие сквозь живых существ и между ними флюиды, дисбаланс которых приводит к психическим и физическим заболеваниям. Манипулирование этим животными магнитными флюидами – сначала с помощью намагниченных стержней и других устройств, затем просто руками – могло восстановить баланс и привести к замечательному исцелению, как физическому, так и психическому. Зачастую это достигалось созданием, а затем разрешением «кризиса» – момента физического и эмоционального подъема.

Классическое изображение месмеризма во всей его мрачной красе – воздействие на пациентку, вошедшую в состояние гипноза.

Враждебность со стороны медицинского сообщества вынудила Месмера уехать из Вены, однако его переезд в Париж принес ему еще больший успех и популярность. Чтобы иметь возможность лечить нескольких пациентов сразу, Месмер придумал «бакэ» (от фр. baque – чан) – дубовую бочку или таз, наполненный лечебными средствами, такими как бутылки с намагниченной водой и ароматические травы, из которых торчали железные стержни и канаты. Это устройство передавало энергию животного магнетизма по цепочке, когда пациенты забирались внутрь и брались за руки, и получило название «магнитный круг». При этом Месмер манипулировал потоком животного магнетизма, водя руками над пациентами и пристально глядя им в глаза. Его клиентура состояла преимущественно из женщин, а во время сеансов в воздухе витало ощутимое сексуальное возбуждение, из-за чего Месмера стали обвинять в неприличном поведении и нарушении норм морали.

Подражатели Месмера принялись повсеместно распространять теорию месмеризма, и встревоженные медицинское и научное сообщества нанесли ответный удар, натравив на них Королевскую комиссию, возглавляемую американским ученым Бенджамином Франклином (см. страницу 37) при участии Антуана Лавуазье и человека, которого впоследствии обезглавит устройство, названное его же именем, – Жозефа Игнаса Гильотена. Используя классический пример применения научного метода в медицинских исследованиях, комиссия разоблачила заявления Месмера и доказала, что производимое им воздействие, хотя и было реальным, объяснялось внушаемостью и предвкушением результата – сейчас это называется эффектом плацебо. Дискредитированный Месмер покинул Париж и провел остаток жизни в безвестности.

Темные силы

Тем не менее месмеризм продолжали активно применять то тут, то там. Очередной всплеск популярности привел к распространению этой теории в Великобритании и Соединенных Штатах, где она получила особую известность на заре Викторианской эпохи. Животный магнетизм, хоть и не получил благословение от науки, все же оставался влиятельным учением, прочно укрепившимся в воображении публики, проводя параллели между общественным восприятием и концепцией электричества. Терапевтический эффект обеих этих сил рекламировался широко, и обе они охватывали большие аудитории благодаря лекционным турам, в которых театральное представление успешно сочеталось с интерактивными