Мой монолог удался, копье попало в цель.

– Ой-ой, ладушки, зачем без нужды беспокоить нового хозяина?

– Вот именно. Так что же случилось этой ночью? – Я вопросительно приподняла одну бровь. Во время нашего прошлого расследования так делал мистер Бертрам, и я видела, какое впечатление это производило на его собеседников. Признаться, я даже тренировалась перед зеркалом, но мне впервые выдалась возможность использовать этот прием на практике. Сработало как по волшебству.

– Чего уж там доподлинно творилось, поди разумей, но сдается мне, это Сузан. На нее столько бед посваливалось в недавнюю пору, и нынче она, бедняжка, нищая-пренищая. Старый хозяин не обижовывался, коли в кладовке недоставало кусочка чего-нито по малости.

– А дверь? Ее здесь всегда оставляют нараспашку?

У Джока внезапно проснулся повышенный интерес к собственным башмакам.

– Так, может, то Сузан нараспахивала? Вспугнул ее кто-нито, она и подавала дёру.

– Но сначала кто-то должен был впустить ее в дом. Этот доброжелатель либо оставил дверь незапертой, либо отпер ее после того, как мистер Маклеод совершил вечерний обход.

– Ты попросту не разумеешь, каково тутошним людям живется! – в сердцах воскликнул Джок.

Я вздохнула. Кто я такая, в конце концов, чтобы осуждать человека, пожалевшего голодную женщину?

– Но это же воровство, Джок, – тихо сказала я. – Да и оставлять незапертой дверь на всю ночь в доме, чей хозяин, как ты сам говоришь, не пользуется любовью местных жителей, очень опасно.

– Сузан не воровка!

– Боюсь, лорд Ричард с этим не согласится.

– Но ты же не станешь ему говаривать? – Лицо Джока сделалось пепельно-серым.

Мэри умоляюще смотрела на меня, а я медлила с ответом, потому что лучше, чем кто-либо, знала, каким бывает лорд Ричард во гневе.

– Не стану.

– Ох, благодарствую, лэсси! Она же по чуточке брать будет, по крошечке.

– Нет, Джок, – твердо заявила я. – Это нужно прекратить.

– А как же ее мышутки?!

Я помотала головой, услышав незнакомое слово, но его смысл решила не выяснять.

– Искренне сочувствую бедственному положению Сьюзан, но поверьте, будет еще хуже, если лорд Ричард заподозрит, что она таскает еду из кладовой. Мы все потеряем работу, а на Сьюзан он может и в суд подать.

– Чего же ты посоглашалась прислуживать такому гадостному человеку?

– По той же причине, что и вы. А теперь давайте-ка вместе заглянем в кладовку и посмотрим, чего там не хватает.

– А может, ты пожелаешь, чтобы я список тебе понапредоставил? – сквозь зубы поинтересовался повар.

– Нет. Я всего лишь хочу удостовериться, что никто, кроме нас, не заметит пропажи.

Должна признаться, это была лишь часть правды. Когда-то я думала, что ложь ни за что не осквернит мои уста даже своей тенью, но с первого дня службы в доме Стэплфордов мне уже не раз приходилось сражаться с собственной совестью, или, как выразился бы мой братик, швырять ее на мат и лишать возможности сопротивления.

К счастью, когда мы провели инспекцию кладовой, не только выяснилось, что потери минимальные, но и стало ясно, что не нанесено никакого намеренного вреда. Я вздохнула с облегчением. Все видели в Сьюзан несчастную женщину, которой нечего есть, но я чувствовала в ней лютую ненависть. Стэплфорды были в опасности, и, если мне кто-нибудь скажет, что лорд Ричард, став жертвой гнева Сьюзан, получил бы по заслугам, я возражу, ибо твердо уверена: смертные не вольны судить ближних своих и совершать возмездие, пусть и праведное.

Завтрак прошел расторопно, под бодрый звон тарелок и в мельтешне лакеев. Все слуги крайне редко собирались вместе за трапезой, но сейчас, перед охотой, мужчины подоспели на кухню почти одновренно, так что повар не успевал перевести дух. Лишь когда они поели и разбрелись заканчивать последние приготовления, нам с Джоком и Мэри тоже удалось сесть за стол. Местные слуги сегодня не явились – либо их сразу отправили на место охоты, либо попросили держаться подальше от суматохи Грандиозного Двенадцатого.

На столе исходило паром блюдо с восхитительными Джоковыми сосисками, рядом стояли целая миска поджаристого бекона и тарелки с омлетом. Обычно за завтраком нас так не баловали, и я видела, что Мэри посматривает на стол таким же жадным взглядом, как и я сама. Но тут порог кухни стремительно переступил Рори. Зеленый твидовый костюм подчеркивал яркий цвет глаз, солнце золотило светлые локоны на непокрытой голове, но лицо его было мрачным.

– На пару слов, Эфимия.

– Я думала, ты уже ушел, – сразу вскочила я.

– Сейчас ухожу. Не возражаешь? – указал он в сторону комнаты экономки.

Я неохотно побрела за ним, уповая, что Мэри или Джок догадаются поставить мою порцию на печку, чтобы не остыла.

– Мне же не придется присутствовать на охоте, да? – осторожно спросила я.

Рори открыл передо мной дверь комнаты.

– Ну, порой присутствие экономки, которая присматривает за тем, чтобы слуги в точности выполняли свои обязанности, на таких мероприятиях бывает нелишним, но сегодня, я полагаю, в тебе нет необходимости. Там ведь будут только джентльмены, леди не приехали.

– Ох, вот и славно. Я ужасно боюсь показаться нерадивой и подвести лорда Ричарда.

Рори кивнул:

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. У меня всего минутка, так что нет времени на споры, просто выслушай. Если ты собралась заняться организацией пикника, постарайся держаться там как можно дальше от гостей.

– На что ты намекаешь?

– Я ни на что не намекаю, Эфимия. Просто советую тебе ради твоего собственного блага не приближаться к гостям.

– Если твои подозрения как-то связаны с… – пылко начала я. – Э-э… у меня есть убедительное объяснение тому… того… – Я запуталась в словах и поняла, что на самом деле нет у меня никаких объяснений и я даже не знаю, что нужно объяснять.

– Не понимаю, что ты говоришь, – сухо произнес Рори, не сводя с меня пристального взгляда. – Если хочешь знать, в этих господах есть что-то дурное, и по поводу сегодняшнего дня у меня неприятные предчувствия. Можешь надо мной смеяться.

Я села и сказала уже гораздо мягче:

– Не буду я смеяться, Рори. У меня тоже нехорошие предчувствия со вчерашнего дня. Я как раз хотела тебе рассказать…

– У меня нет времени, Эфимия, – перебил он. – Пора идти. Не оставайся наедине ни с кем из джентльменов.

Последние слова Рори произнес с таким напором, что стало ясно – он за меня искренне переживает, поэтому я ограничилась кивком, решив, что разговор может и подождать. Впоследствии я на протяжении нескольких месяцев мысленно возвращалась к тому дню, гадая, могло ли все сложиться иначе, если бы я настояла на своем и рассказала ему то, что хотела. Так или иначе у меня был шанс, и я им не воспользовалась.