На простыню, которую я подшивала, упала слеза. Вторую я смахнула со щеки ладонью и глубоко вздохнула. Надо было честно признать: я должна быть благодарна судьбе, у меня все так хорошо, что лучшего и желать нельзя.

И вдруг, в этот самый момент, дверь бельевой распахнулась, и на пороге возник мистер Бертрам, готовый в очередной раз перевернуть мою жизнь вверх дном.

В руке у него была свежая газета.

– Ты это читала, Эфимия?! Новые международные переговоры! Япония опять вторглась в Корею! Вот к чему все шло!

– Сэр! – воскликнула я, вскочив на ноги и уронив гору недоштопанного белья. – Я и не думала снова вас увидеть!

Мистер Бертрам принялся подбирать с пола простыни и наволочки; при этом он, задыхаясь, быстро бормотал:

– Я должен перед тобой извиниться, Эфимия, господи боже, как хорошо, что ты меня тогда не послушалась, иначе Рори Маклеода уже повесили бы, но твое чутье, как всегда, не подвело. Ты была права. Мне надо было к тебе прислушаться. Пожалуйста, прости меня.

– Право слово, сэр, в этом нет нужды, – сказала я, хотя подумала, что его извинения очень кстати.

– Зато я не ошибся в том, что это было политическое дело международного масштаба, – заявил мистер Бертрам.

– Конечно, не ошиблись, сэр, – улыбнулась я, и его лицо тоже расплылось в улыбке.

– Благодарю, очень мило, что ты это признаёшь. – Он аккуратно положил простыни на стул и нервно сглотнул. – Знаю, в Шотландии я показал себя не в лучшем свете… А твои слова о том, что я живу в Стэплфорд-Холле в надежде унаследовать дом, построенный на кровавые деньги… – Мистер Бертрам перевел дыхание – было видно, что он старается совладать с эмоциями.

– Я понимаю вас, сэр. Вы вопреки своей воле оказались в трудном положении…

Он схватил меня за руку и заговорил, глядя в глаза:

– Нет, нет. Ты совершенно права. Я не желал здесь жить, и особой необходимости в этом у меня не было. Я поддался… не знаю, чему я поддался. Может, заблуждению в том, что сумею выгнать отсюда Ричарда? Хотел бы я сказать, что это было так, но скорее меня просто пугала мысль о переменах. Все было слишком сложно… – Мистер Бертрам взял меня за вторую руку.

Мы стояли близко друг к другу, он держал обе мои ладони в своих и смотрел на меня блестящими от волнения глазами.

– Но у меня получилось, Эфимия. Я изменил свою жизнь! – Его глаза вспыхнули внутренним светом. – И хочу, чтобы ты уехала отсюда со мной.

Теперь я тоже гулко сглотнула.

– Бертрам… Вы хотите… хотите сказать…

– Да, – кивнул он. – Я купил дом и хочу, чтобы ты жила со мной.

– Бертрам!

– Эфимия!

Он еще крепче сжал мои ладони. Я робко подняла на него глаза:

– Да, Бертрам?..

Он широко улыбнулся:

– Я хочу, чтобы ты стала моей экономкой!

Опять я услышала не то, что ожидала, и пришлось усилием воли обуздать свои чувства. Мистер Бертрам тем временем с надеждой смотрел на меня. Так или иначе его предложение открывало передо мной новые горизонты возможностей. Всё лучше, чем штопать простыни, да и кто знает, какие приключения ждут меня вдали от Стэплфорд-Холла!

Тут в голове мелькнула непрошеная мысль: покинув Стэплфорд-Холл, увижу ли я когда-нибудь снова Рори Маклеода?..

– Так что же, Эфимия? Ты согласна?