Я стал составляющей счастья моего беглеца.

— Добро пожаловать, — улыбнулся Кристоф мне, после того, как я поравнялся с ним. Он уступил мне пройти внутрь вперед себя и я, не веря в то, что сейчас происходит, все же сделал это. Он позвал меня домой. Он теперь со мной.

Мой Кристоф.

Я не зажал его в подъезде, хотя это сделать очень хотелось. Решил для себя, не проявлять лишней активности в доме его отца там, где кто-то может нас увидеть. По мне — так пусть знают все. Но Кристоф может к этому отнестись неоднозначно, а я этого не хочу. Не сейчас, когда рядом постоянно крутится его отец и Грета. Появление разъяренного Леннарта сегодня в парке. Что это было? Он действительно искал нас? Иначе, что ему было там делать? В любом случае, Кристоф ему сразу сообщил о наших отношениях, чего он хотел добиться? Застать голубков в укромно местечке? И? Что, по его мнению, должно было случиться?

Меня терзали смутные ощущения, что Леннарт не из тех, кто готов поговорить напрямую. Он из тех, кто будет потихоньку, исподтишка подкладывать веточки в огонь. Тут скандал, там появление Греты, Иван еще откуда-то взялся. Будет капать, капать на состояние Кристофа, пока не сломает его и наши отношения. Этого он хочет добиться?

Войдя в квартиру первым — вздрогнул и тут же обернулся, в очередной раз убедиться, не померещилось ли — Кристоф, следуя позади, шлёпнул меня пониже спины. А когда я повернулся — улыбался мне своей белоснежной улыбкой.

— Встретимся за завтраком! — ловко отскочив в сторону, чтобы я не успел его сцапать, швед расхохотался и, махнув мне рукой, направился в свою спальню.

Я застыл, глядя ему в след.

Да только ради этого утра стоило сюда приезжать!!! Какие проблемы? К черту все… Я все решу. Абсолютно. Лишь бы эта магия не заканчивалась!

— Эй, Белов!

Не успел подумать об этом, а мой беглец скрыться за дверью в свою комнату, как меня на землю вернул Иван. Материализовался из ниоткуда.

— Так что, я так и не понял, — поравнявшись со мной, старый знакомый широко улыбнулся. Он сегодня был снова в тренде. Какие-то странного кроя коричневые брюки, красная кофта с высоким горлом — я бы сказал, похож на павлина, но в мире моды, уверен в этом, считают это шедевром. — Ты на бой идешь? Я как бы народу сообщил, и тебя внесли в анонс. Есть уже желающие с тобой сразиться, — Ивантеев оказался еще ближе и понизил голос до шепота, — или ты решил уступить прекрасному шведскому мальчишке? Он вкусный, не спорю. Но я был вкуснее. Надеюсь, ты так считаешь.

— Заткнись, — лениво огрызнулся ему в ответ, — на бой иду. Что от меня требуется?

— Явись сегодня в клуб к семи вечера — надо показаться организаторам. Плюс, потренируешься. А то ты так увлекся своим любовничком, что можешь и бой проиграть.

— Не проиграю. Давай адрес, куда ехать.

Не врезал Ивану лишь потому, что лицо и тело — его единственное средство к существованию. А я слабых не бью. Слабаков.

Подумал вдруг, что Кристоф совсем не такой. Если бы я не был влюблен, и он был для меня чужим человеком, нахамившим мне — полез бы с ним в драку. Швед только роста невысокого, относительно меня. Но крепкий, жилистый и достаточно сильный, чтобы хорошенько отметелить даже меня. А если учесть то, сколько мы с ним занимались спортом последнее время, я учил его боксировать, а он отказался мне показать несколько приемов айкидо.

— Если ты все будешь знать обо мне, как я смогу тебе противостоять? — заявил он на мои просьбы, научить меня своему искусству.

— Выходит, ты хочешь и боксом владеть, и айкидо. Был бы я чуть поумнее, заподозрил бы в этом какой-то подвох. Опять сбежать от меня планируешь?

— Отбиться, — фыркнул тогда беглец, — от тебя же, громилы, в принципе уйти сложно, а так — я хоть побить тебя смогу.

Не стану рассказывать, чем закончился тот наш разговор. Весьма сладкой разминкой, во время которой я ему показал еще несколько приемов. Немного в другом занятии…

— Держи, здесь их визитка, — Ивантеев еще раз обломал мне весь кайф, уже во второй раз вернув на землю. — Виктор, — прищурился он, — а ты сейчас в душ, да? Не хочешь, я составлю тебе компанию? — он обвел мокрого от пота меня сластолюбивым взглядом. — Спинку потру… или еще что-нибудь по твоему желанию…

— Нет, — отрезал и развернулся в сторону своей комнаты.

Визитку сразу спрятал в бумажник — не стоит ее оставлять на видном месте до боя. Кристоф ни о чем пока не должен знать. Скажу все в последнюю секунду. Бой будет недолгим, потом разоблачение девчонки и мы уезжаем. Надо, кстати, еще найти круиз. Хочу уехать с ним. Побыть вместе. Глупая мысль с медовым месяцем не давала мне покоя. Целый месяц вдвоем. И никого, никаких чужих взглядов на моего Кристофа. Только я. Каждое утро, день и ночь. И только он в моих руках. Его счастливая улыбка и сияние небесно-голубых глаз…

— Леннарт, тебе стоит успокоиться.

— Нет, Лукас! Они были сегодня в парке!

— Ну и что? Леннарт? Ты же сам сказал, что Кристоф не скрывался, сам привез к тебе Белова, все рассказал. Что бы было, если бы ты их застал за чем-то в парке? И?

— Кристоф не такой, Лукас, — Янссон сказал в трубку уже немного спокойнее, но раздражение в голосе все же сохранилось. — Я уверен, что он почувствует себя неловко, если не просто будет говорить мне об этом, но и предстанет передо мной в неподобающем виде в объятьях… В объятьях этого русского миллионера!

— А мне Виктор понравился, зря ты так. Хороший парень. Видно, что на Кристофа буквально молится.

— На него все молятся! — перебил друга отец Кристофа. — Мой мальчик всегда нравился окружающим! Он слишком красив, чтобы о нем не думать. Я не удивлен тому, что русский потерял от него голову! И сам прекрасно вижу, как он смотрит на моего сына. Бешено, как будто готов покончить с жизнью, если только Кристоф отвернется от него.

— Да, разве это плохо, друг мой? — зевнув, спросил Лукас.

— Плохо! Потому что я… я не отдам ему своего сына! Кристоф нормальный, он женится и станет достопочтенным отцом семейства. Он не будет прозябать в разврате, как… как…

— Как кто, Леннарт? Как, допустим, я? Ты считаешь, что я как-то недостойно живу? Может быть, ты живешь недостойно?

— Это не одно и то же! — сорвался на крик Янссон и тут же поправился. — Это не одно и то же, — снова вернув интонацию к уравновешенной, продолжил швед. — Мой сын еще молод, у него все впереди. И я считаю, выбрал правильную стратегию. Это метод давления сразу с нескольких сторон. Он не сможет продолжать заниматься этим на моих глазах. Это раз. Не сможет сказать об этом Грете — это два. А потом… и Иван сделает свою работу, для которой я его нанял.

— И ты все еще уверен в том, что это стоит делать? Леннарт, ты разве не помнишь, как переживал Кристоф, после своего расставания с этой девушкой? А если ты сломаешь ему жизнь, ты не думаешь об этом?