– Да помоги же мне Всевышний… – простонал Олег. – Не работаю, а работал, вы понимаете разницу? Меня уволили – уволили с позором. Я всех их ненавижу! – Он как-то непроизвольно стиснул кулаки.

– Спокойно, Олег Иванович, свой гнев будете срывать в другом месте. Мы знаем, что вас уволили. Вы наполовину татарин?

– Да.

– Вы мусульманин?

– Скорее да, чем нет… Знаете, мне трудно объяснить… Это всегда во мне, это получено при рождении… Все мое воспитание было против этого, вся среда, работа, но это до сих пор сидит во мне… Знаете, недавно я посещал мечеть. Черт, не знаю, как это объяснить…

– Хорошо, не объясняйте. Все мы рано или поздно придем к Всевышнему. Аллах велик. Итак, вы работали на наших врагов. Мало того, до прошлой недели вы сами были нашим злейшим врагом… – Собеседник сделал выразительную паузу.

«Что они могут знать про тебя?» – лихорадочно вертелось в голове. Только общеизвестные факты, которые он и не скрывает. Никаких подробностей. Спецоперации, в которых он участвовал, засекречены, рекламы управления специальных мероприятий по телевизору не было. Будь у них даже свой человек в антитеррористических структурах, многого он выяснить не сможет. Впрочем, про сестру информация может просочиться, скрывать это не стоит…

– Вы знаете, что ваша сестра воюет в рядах нашей организации?

– Конечно же знаю! – снова повысил голос Олег. – Это и подтолкнуло меня! Почему ей можно, а мне нет? Почему она всегда в этой жизни опережает меня на шаг?

– Успокойтесь, Олег Иванович, – резко бросил мужчина, – держите себя в руках. Полагаю, по долгу службы вы владеете ценной информацией?

– Конечно, владею. Но вы же не собираетесь вести меня в пыточную и вытягивать щипцами? О, боже милосердный, я сам все расскажу! Меня в чем-то подозревают? Я похож на разведчика, засланного в Сирию российской спецслужбой? Вам не кажется это глупостью?

– Да, есть более простые пути, – согласился собеседник, – учитывая то, что в Сирии уже орудуют российские спецслужбы и войска. Вы собираетесь попасть именно в Сирию? – задал он внезапный вопрос. – А почему, собственно, в Сирию? Чем вас не устраивает Ирак? Там тоже воюют наши братья и сестры, требуются люди, на фронте очень тяжелое положение.

Олег не растерялся – хотя случись подобное, это стало бы полной катастрофой.

– Можно в Ирак, – фыркнул он, – можно в Афганистан, Палестину, Ливию, куда угодно. Но, как вы правильно подметили, только в Сирии стоят русские, только там я могу им мстить… – Он снова сжимал кулаки, менял тональность голоса, используя весь свой артистический дар (только не переиграть, они сразу почувствуют фальшь!). – А еще в Сирии моя сестра. Поставьте себя на мое место – вы бы не хотели оказаться рядом с сестрой? Поддержать ее морально, дать почувствовать родную душу? Хочу надеяться, что мы еще увидимся, что Аллах пока не призовет ее к себе…

– Откуда вы знаете, что ваша сестра находится в Сирии?

– Почему, по-вашему, меня прогнали со службы? – хрипло рассмеялся Олег. – За халатное отношение к обязанностям – да, за неподобающие мысли и взгляды – тоже да, но еще и за сестру, которая приняла мужественное решение… – Он закашлялся, глухо выругался.

Несколько минут в «гостиничном номере» сохранялось молчание. Закончилось обсуждение актуальных вопросов. Собеседник изволил думать. Хвоста за этим претендентом не было, мелкая радиотехника на теле отсутствовала. Где он находится – никто не знает. А вдруг и впрямь готов воевать? Ненависть к коллегам, к предавшей тебя стране – неплохой генератор. Опять же много знает о противнике…

– Ну хорошо, – подумав, сказал мужчина. – Мы извиняемся, что применили к вам силу. Вы получите то, чего добиваетесь. Ближайшую ночь вы проведете здесь. За дверью туалет и раковина. Утром вас отвезут в город, и вы свободны. Ваш загранпаспорт останется у нас, его доставят, куда нужно… хм, авиапочтой. От вас требуется в сжатые сроки добраться до Адлера. Это вы сделаете самостоятельно. Рекомендую воспользоваться услугами авиалиний. Рейсы каждый день, в это время года они не перегружены. Запомните адрес: улица Пимакова, 78. Это южная окраина города, туда вы должны явиться немедленно по прибытии. Из этого адреса проводник доставит вас и других добровольцев на грузинскую территорию через Абхазию. Дальнейший маршрут вкратце таков: Батуми – турецкий Артвин – турецкий Акчак. В последнем пункте вас встретят сирийские проводники и доставят к месту прохождения службы. Надеюсь, вы понимаете, что мы не благотворительная организация и подарков не делаем. За услуги нашей фирмы вы должны заплатить сто тысяч рублей, плюс тридцать тысяч за дорогу в Акчак. Переход границы – семь тысяч долларов.

– Хорошо, у меня есть такие деньги, – кивнул Олег.

– Замечательно. – Собеседник поднялся. – Утром рассчитаетесь. А пока, извините, вы должны остаться здесь. Выходить в коридор запрещено. И не пытайтесь понять, где вы находитесь – все равно не поймете. Ваш телефон мы забрали – очень жаль, но это общее правило. Спокойной ночи, Олег Иванович. Надеюсь, с вашей помощью мы построим новый справедливый мир.

«Главное, чтобы не с динозаврами», – уныло подумал Олег, наблюдая, как собеседник выходит из комнаты.

В последующие сутки он старался поменьше шевелить извилинами. Дело сделано, он на верном пути. Теперь он должен быть слепым, глухим и тупым! Закрытый двор, микроавтобус, молчаливые парни кавказской наружности. Салон машины был оснащен шторками, да он и не пытался подглядывать. Тряслись по каким-то переулкам, несколько раз выезжали на шумные улицы. В итоге его высадили на тротуаре у Павелецкого вокзала, микроавтобус умчался, слился с потоком транспорта. Олег недоверчиво осматривался. Москва бурлила – ей были нипочем экономические кризисы, гибельные санкции и угрозы террористических актов. Спасибо парням, доставили прямо к вокзалу. Билет на аэроэкспресс – и через сорок минут он в Домодедово. А уж купить билет на самолет совсем несложно…

Два часа в самолете под гудение двигателей. Он безуспешно пытался уснуть. Отвлекали черные мысли, отвлекали стюардессы, предлагающие еду, напитки, пледы, подушки. Посетив туалет, Олег неприязненно разглядывал себя в зеркало. Готовый боевик террористической группировки – жесткий ежик на голове, трехдневная черная щетина, обострились скулы, в глазах печаль и пустота. С таким экстерьером он не должен выделяться… Из самолета он вышел разбитым, злым – хотя погода в общем-то располагала к обратному: сухая, теплая, на небе ни облачка. Южный воздух кардинально отличался от московского, категорически не рекомендованного к употреблению. Имелось подозрение, что за ним наблюдают, но он плевать хотел. Аэропорт кишел, хотя до купального сезона оставалось долгих два месяца. Таксист заломил что-то несусветное. Олег отмахнулся – ладно, поехали. Только чтобы больше никого в салоне – оплата покрывает все. И никаких разговоров в пути. Таксист поколебался и принял условия. Олег равнодушно смотрел на живописные пейзажи, на стройные кипарисы, начинающие зеленеть пирамидальные тополя. Поблескивало море в лучах закатного солнца. Покрывались мистическим полумраком великолепные горы… Потом машина съехала с шоссе, погрузилась в хаотично разбросанный частный сектор. Сверху открывались живописные окрестности Нижнеимеретинской бухты. Белели гостиницы, пансионаты. Потом петляли между заборами, крышами частных домов. Перед глазами стояло хорошенькое личико Лизы Шубиной. Девушка плакала, просила остаться. Он скрипел зубами, нервничал. По-хорошему он должен позвонить, сообщить, что все в порядке. Но не мог – даже если бы нашел телефон. Звонок могли отследить. А впутывать женщину в свои игры было нечестно. Он всей душой хотел к ней! Ни разу в жизни не было так приятно с женщиной. И поступил он, как последняя свинья, – наобещал ВСЕГО и свалил. Как это по-мужски…