Официантка ловко расставляла тарелки.

— Попробуй, Оль, не пожалеешь. Мы всегда заказывали это с ребятами, когда отмечали очередную победу. — Николай подвинул одну из тарелок поближе к Ольге. Тон его снова стал другим, доверительным и свойским. А у Ксюши на сердце точно кошки скребли.

— Гадость какая-то, — проговорила она, брезгливо морщась.

— Не нравится, не ешь, — спокойно произнес Николай.

— Братцы, вы, кажется, собираетесь поссориться? — Ольга изумленно глядела то на одного, то на другого.

— Ну что ты! — успокоил ее Николай. — Мы с Ксенией питаем друг к другу глубочайшую симпатию. Верно, Ксюш?

Она стойко выдержала его взгляд и лишь спустя несколько секунд опустила ресницы.

— Верно.

Успокоенная Ольга ткнула вилкой в пеструю смесь из мяса, риса и каких-то загадочных овощей.

— И вправду вкусно. Ксюха, ты зря не ешь.

— А что мы делаем завтра? — неожиданно, без всякого перехода поинтересовался Николай.

— Ты у меня спрашиваешь? — Ольга покосилась на него растерянно.

— У тебя.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Как Ксюша решит.

— А ты сама что-нибудь в этой жизни решаешь? — Голос Николая по-прежнему звучал спокойно, однако, в нем ясно слышался металл. — Чуть что, сразу Ксюша. Не дело это.

— Ну, почему не дело? — Ольга обезоруживающе улыбнулась. — Мы с ней подруги, Коль. Я ее люблю. Она классная, с ней всегда легко, надежно.

— Боже, сколько комплиментов за один раз, — фыркнула Ксения.

Она чувствовала себя на пределе: еще чуть-чуть, и взорвется. Фальшивые именины закончатся настоящим скандалом. И Ольга хороша — как будто она слепая, не видит, что творится вокруг нее.

Николай, видимо, понял, что переборщил. Выражение его лица смягчилось, он перестал кидать на Ксюшу убийственные взгляды. Какое-то время все трое, сосредоточенно поглощали содержимое тарелок, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Потом затянувшаяся пауза начала угнетать.

— Может быть, нам уже пора? — робко спросила Ольга, откладывая вилку.

— Я бы еще потанцевал, — невозмутимо произнес Николай.

— Потанцуй с Ксюшей.

— Нет, с тобой. — Он решительно встал.

Ольга беспомощно оглянулась на Ксению, весь ее вид выражал вину и неловкость за то, что все получается не так, как ожидалось. Ксюша молча отвернулась в сторону.

— Я вообще-то не люблю танцевать. — Ольга мужественно пыталась спасти положение, но Николай уже крепко взял ее за руку.

— Для такой прекрасной женщины это звучит странно.

И он увлек Ольгу за собой.

— Скотина! — шепотом проговорила Ксюша ему в спину. — Гад! Культурист хренов!

Плечи ее затряслись. Не дожидаясь новых слез, она вскочила, и бегом бросилась из зала. Промчалась мимо Ольги и Николая, но те, занятые друг другом, не заметили ее. Ксюша выбежала в холл, лихорадочно нашарила в сумочке номерок, сунула его гардеробщику. На ходу застегивая плащ, выскочила на улицу. Кинулась к обочине, подняла руку. Визжа тормозами возле нее остановилась новенькая блестящая «десятка». Уже захлопывая дверцу, услышала изумленный и испуганный Ольгин голос:

— Ксюш! Ты куда? Ксю-ня!

— Госпитальный вал, — стиснув зубы, проговорила Ксюша, поплотней кутаясь в плащ, стараясь не глядеть в окно.

Шофер, смешной дедок, похожий на лесовичка, с седенькой бородкой, молча кивнул и рванул с места. «Десятка» стрелой понеслась по проспекту. Очевидно Лесовичок любил лихачить, а, может, просто интуитивно угадал Ксюшино настроение и ее желание быстрее оказаться дома.

Тревожно и настойчиво заверещал мобильник. На табло высветилось Ольгино имя. Конечно, так просто они от нее не отстанут!

Ксюша с ожесточением нажала на сброс. Телефон секунду помолчал, затем зашелся новой трелью. Она лихорадочно придумывала, что бы наврать. Пошла носом кровь? Нет, это несерьезно, можно было скрыться в туалете и успокоить кровотечение. Вспомнила, что еще утром оставила дома включенный утюг? Тоже ерунда — если бы так и было, ей бы давно сообщили о пожаре. Стоп! Кажется, есть. Ей действительно сообщили!

Ксюша поднесла к уху вибрирующий аппарат.

— Да, слушаю.

— Что происходит? — оглушительно заорала Ольга. — Мы ничего не понимаем! Объяснись, будь добра!

— Оль, мне только что позвонили из дому. В ванной сорвало кран, залито два нижних этажа. У меня не было времени вам растолковывать.

Ксюша оценила свою выдержку. Голос ее звучал абсолютно спокойно и естественно, комар носу не подточит.

— Господи, вот ужас! — заохала Ольга. — Мы немедленно едем к тебе!

— Не стоит волноваться. Я сама справлюсь.

— Где уж тебе самой? Это же каторжный труд — воду вычерпывать. Да еще и с соседями объясняться! Нет, мы точно едем.

— Оль, не бери в голову, — твердо проговорила Ксюша. — Я уже позвонила Косте. Они с приятелем на пути к моему дому. Справимся без вас. Гуляйте.

— Глупости говоришь! — рассердилась Ольга. — После такого не до гуляний. — Слышно было, однако, что боевой пыл ее при упоминании о Косте немного поутих. Ему она безоговорочно доверяла все заботы о Ксюше, и, узнав, что он в курсе неприятностей, могла позволить себе расслабиться. — Ладно, еще созвонимся. Привет тебе от Николая.

— И ему от меня, — деревянным голосом произнесла Ксения и отключилась.

Лесовичок смотрел на нее с любопытством и качал седой головой.

— Ай-ай-ай! Как же так? Сантехнику нужно держать в полном порядке, тогда и проблем не будет.

Ксюша сгоряча хотела, было, ответить ему что-нибудь дерзко-пренебрежительное, но передумала — дедок отлично управлял машиной и минут через десять ее заветная мечта переступить порог своей квартиры осуществится. Лучше сейчас ему не хамить — себе дороже обойдется. Она решила просто-напросто проигнорировать его замечание и промолчала.

Лесовичок ничуть не обиделся. Ловко вывернул руль, обгоняя очередной автомобиль, и продолжил обычные вопросы.

— Одна живете?

Ксюша кивнула.

— Вот то-то и оно. Был бы мужчина в доме, с кранами не было бы проблем. Что ж замуж-то не выходите?

— Не хочу. Рано еще.

— Рано? — Дедок смерил ее удивленным взглядом. — Сколько ж вам лет?

— Разве женщинам задают такие вопросы? — в свою очередь изумилась Ксения.

— Таким женщинам, как вы, не грех и задать, — невозмутимо произнес он. — Выглядите отменно. А вот в душе у вас, похоже, полный кавардак.

— Оставьте мою душу в покое, — устало проговорила Ксюша.

Она вдруг с болезненной остротой вспомнила, как только что, всего пятнадцать минут назад, Николай ушел от нее танцевать с Ольгой. Никогда, ни один мужчина не уходил от нее вот так, легко, не оборачиваясь, с насмешкой в глазах. Да что там, уходила всегда она! И этот дед с бородой, похожий на гнома, будет тут рассуждать о ее душе!