я такое

С тем утвержденьем, что Сократ

Сидит здесь сгорбившись пред вами,

Из-за хрящей, их в теле — ряд.

Не потому, что чтёт законы

И уважает свой народ.

Ученье, видимо, такое

К причинам нас не приведёт.

И возникают беспричинно

Те утвержденья, что Земля

Висит недвижно иль корыто,

Что воздух держит, — то она.

Решил оставить я природу,

Решил понятья постигать.

Ослепнешь, если без защиты

Затменье Солнца изучать.

Я говорил вам — существуют

Понятья сами по себе.

«Прекрасное» иль «справедливость»

И прочее, всё то — везде.

И вещь становится прекрасной,

Благодаря лишь «красоте»,

Как и большая — от «большого».

Есть вещи, есть и «вещь в себе».

И если что-то знак меняет –

Бег быстрый, вот замедлен он,

То «вещь в себе» не исчезает,

И для понятий то — закон.

«Холодное» не станет «жарким»,

А снег легко расплавить вам.

«Нечетное» — всегда нечётно.

Идея не подвластна нам.

Чтоб в «тройку» нам добавить чётность,

Нам «единицу» бы пригнать.

Чтоб в тело жизнь смогли вдохнуть мы,

Нам душу следует призвать.

Для жизни смерть — то отрицанье,

«Бессмертным» это назовём,

А значит и душа бессмертна,

Когда понятия учтём.

«Нечетное» ведь будет вечно,

И значит «тройка» вечна то ж.

«Бессмертное» не может сгинуть,

И для души то не найдёшь.

Я думаю идеи эти — «жизнь»,

«Бог», «бессмертье» — не уйдут.

Когда наступить смерть, я верю,

Что души все в Аид войдут.

Итак, Кебет, ты убедился, -

Душа бессмертна, вечна то ж?»

Но Симмий вновь сказал Сократу:

«Сомнений душу режет нож».

Сократ ответил: «Вы ищите -

Ответы надо вам найти.

Сейчас хочу я о заботах

Души беседу повести.

Душа бессмертна, это значит –

Заботься ты о ней сейчас.

В загробном мире то учтётся -

В душе что сложено у нас.

Мы умираем — наши души

Наш гений приведёт на суд.

Вожатых позже предоставят,

Они в Аид их отведут.

Кто чист, того прямой дорогой,

А грязным долго там плутать,

Их сторониться души будут.

Хочу вам Землю описать.

Я думаю, Земля в пространстве -

Как шар, устойчив шар тот там.

Огромность не подвластна взору,

Мы — муравьи здесь, тесно нам.

Во впадине живём, наверно.

Не можем вверх подняться мы

И увидать всю Землю разом,

Пока слабы у нас умы.

Есть миф: «Земля — то шар из кожи,

Двенадцать разных в нём цветов.

И земли все в нём не похожи,

Везде всё разных голосов.

Цветы, животные и камни,

И климат не такой как здесь,

Там зной, прохлада — переменны,

Народ живёт здоровый весь.

Все впадины Земли под нею

Имеют связь из разных рек,

Холодны реки и из лавы,

И те уж не проплыть во век.

Насквозь пронизывает Землю

Тартар — все реки к ней бегут.

Та пропасть поглотит любое

И страшно оказаться тут.

Есть Океан — река большая,

Навстречу Ахеронт течёт,

Меж ними — лава огневая

И Стикс, обратно он идёт.

Есть озеро на Ахеронте,

Туда-то души прилетят.

Кто чистый, заберут в вершины,

Нечистым — это не сулят.

Очистятся — в Аид отправят.

Не до конца — блуждай в реке,

Моли, чтобы тебя простили,

Те, кто остался вдалеке.

А души, что неисправимы,

Те прямиком в Тартар сойдут».

Такой вот миф. Кто трезво мыслит,

В том правды, может, не найдут.

Вам говорю — не бойтесь смерти,

Коль жизнь достойную прожил,

Не испоганил свою душу,

Её познанью посвятил.

Пора готовиться бы к смерти,

Закат, как видно, недалёк.

Не дам я вам распоряжений,

Заботьтесь о себе — урок».

Федон закончил речь Сократа,

Конец его нам рассказал –

Пришла жена, пришли ребята,

Расцеловал их и прогнал.

С цикутой чашу выпил залпом,

Ходил безмолвный, потом лёг.

Напомнил, петуха б отдали

Асклепию, мол, это — долг.

Поднялся яда холод вечный

И с этим сердца стук затих.

Так умер самый справедливый,

Разумный. Но не кончен стих.

__________

(35) Ксантиппа — жена древнегреческого философа, Сократа, родила ему трех сыновей

(36) Анаксагор — древнегреческий философ, 500–428 г.г. до н. э.

***

Стих 19. Пир

Аполлодор приятель был Сократа,

Его и попросили рассказать,

О пире, где Сократ бывал когда-то,

И о котором все хотели знать.

На пире о любви том говорили.

Аполлодор всё в красках описал,

Хотя он не присутствовал на пире,

О нём от постороннего узнал.

«Раз Агафон позвал к себе Сократа,

Сказал, придут друзья к нему на пир,

Сократ принарядился, но в дороге

Замешкался, его ведь в мыслях мир.

Пришёл он только к середине пира,

Возлёг он с краю, место было там.

Хозяин всех просил не напиваться:

«Беседе лучше посвятить пир нам».

Все согласились, многие — с похмелья,

Сократу всё равно — иль пить, иль нет.

Эриксимах тогда завёл беседу:

«Поэты Эрота не славят». Ждет ответ.

«Есть предложенье — чтобы все по кругу

О боге Эроте сложили речь свою».

Сократ то с краю: «Что же слушать буду,

Пусть Федр начнёт, в конце и я «спою».

Федр говорил: «Бог Эрот он из древних,

Родители отсутствуют его.

Мы знаем все — сперва родился Хаос,

Земля и Эрот вслед из ничего.

Могучий бог любви наш славный Эрот.

Любовь всех учит — стыдно перед тем,

Кого мы любим, потому, кто любит –

Божественен, любимый — не совсем.

Не зря ведь боги душу Алкестиды,

Что смерть за мужа стойко приняла,

Пустили снова в мир с лугов Аида,

Тем наградили за её дела.

Орфея ж боги из Аида гнали,

Ругали — зря в Аид живым вошёл.

Жену ему те боги не отдали,

Ведь за любовь на смерть он не пошёл».

Павсаний молвил: «Есть две Афродиты,

Два Эрота — небесный и земной.

Прекрасен Эрот, если любят душу,

Не только тело, вот ответ вам мой».

Эриксимах, как врач, сказал он здраво:

«Живёт бог Эрот всюду, где есть жизнь.

Он двойственен, врачи всегда хотели

Для равновесия его найти бы мысль.

Уравновесить в теле жар и холод,

Сушь, влагу в равновесье привести.

Врача искусством Эрот вечно правит,

И в музыке мы можем то найти.

Гармония важна, мы это знаем