пристально вгляделся в мое лицо, затем проникновенным голосом поинтересовался: — Слышала о «Пороке», дражайшая супруга? — заметив промелькнувшую тень испуга в моих глазах, многозначительно усмехнулся: — Приятно иметь дело с образованным человеком.

От очередного приступа боли я неосознанно сжалась в комочек, а сердце обдал холодом липкий страх неизвестности. Что урод еще задумал?

Меж тем, посидев с глубокомысленным видом, Потемкин спокойно сообщил:

— Сегодня я дал тебе последнюю дозу. Если продолжишь упорствовать, не выполнишь мою такую пустячную просьбу, следующая инъекция будет «Пороком». Не надейся, сам я к тебе не прикоснусь, — он брезгливо поморщился, а после буднично начал делиться жуткими планами: — Отвезу тебя днем в центр города. Поищешь себе половых партнеров, — заметив на моем лице гримасу отвращения, невозмутимо добавил: — Выглядишь ты не очень, конечно, но желающие найдутся. Бродяги те же. Они, знаешь ли, не особо разборчивы. А тут голая, жаждущая секса баба сама лезет, — выждав пару мгновений, язвительно усмехнулся и тоном уверенного человека продолжил: — Предварительно побеспокоюсь о том, чтобы за твоими сексуальными развлечениями наблюдали юные Лиза с Сашей и, естественно, журналисты. Куда ж без них! Такое грандиозное событие не должно пройти незамеченным.

— Тебе-то какой с этого прок? — в моем голосе отчетливо слышалась лютая ненависть.

— Милая, ты беспокоишься обо мне? — мужчина обаятельно улыбнулся. — Не о том думаешь. Я решу свои проблемы, будь уверена. А вот твоему роду придет конец. Может, хоть раз вспомнишь о сестренках? Из-за тебя девочки станут изгоями. Уже вижу заголовки новостей: «Глава рода — наркоманка!», «Секс боярыни с бродягами в центре города!».

— Тварь, — сорвался с губ тихий стон. А затем очередная спираль боли выкинула из реальности.

Медленно возвращаясь из пучины страданий, привычно ощутила жадный взгляд маньяка и с трудом расслышала «заботливый» голос:

— Пока с твоими сестрами ничего не случилось. Живут малышки в полном неведении о своем крайне печальном будущем. Хочешь удостовериться, что с ними все в порядке?

Надежда на спасение вспыхнула мгновенно, на короткий миг заслонив боль. О, если бы он дал мне возможность пообщаться хоть с кем-то!

— Пожалуй, разрешу тебе поговорить по телефону со своим Василием. Вдруг это поможет принять правильное решение? — поразительно беззаботно поведал Потемкин. Не веря своему счастью, я превратилась в слух. Выдержав долгую паузу, мучитель с усмешкой добавил: — Сделаешь глупость — сразу же отправишься искать себе партнера по сексу. Гляди-ка, — подняв руку, привлек внимание.

С трудом сфокусировавшись, посмотрела на маленький пластиковый тюбик с иглой. Аккуратно держа его меж пальцев, супруг продемонстрировал перекатывающуюся в нем жидкость. В том, что это «Порок», сомнений не возникло.

В прошлый раз я выпила с ним чай. Прекрасно помню, что испытывала. А если эта дрянь сразу попадет в кровь? Ладошки мгновенно вспотели от страха.

— Здесь три дозы. Обслужить парочку вонючих бродяг успеешь, но после однозначно сдохнешь, — безэмоционально сообщил садист. — Ну и? — демонстративно поднял телефон другой рукой, а потом поднес его к наркотику.

Сволочь!

В твердости намерений «дражайшего супруга» я была абсолютно уверена. Садист, конечно же, сейчас забавлялся, но он не даст мне ни малейшего шанса. Скажу хоть одно лишнее слово, и все. А так, может, что-то узнаю.

— Звони, — выдохнула я.

Ухмыльнувшись, Потемкин встал, медленно подошел, постоял, словно в раздумьях, а после резко сел рядом на тонкий матрас. Желание ударить его сильно-сильно и бежать было почти нестерпимо. Но лишь крепче сжала кулаки. Бесполезно, даже до двери не доковыляю — поймает. Пробовала.

Когда рука садиста легла на плечо, я вздрогнула. Не от иглы, легонько прикоснувшейся к артерии на шее. И не от страха. От отвращения. Сейчас просто предупреждение: не делай глупостей, сдохнешь. Позор ляжет на твое имя и род.

Егор набрал номер и, смотря мне в глаза, приложил телефон к уху. Я крепче стиснула кулачки. Ненавижу тварь!

Услышав прозвучавший из динамика спокойный голос Василия, с трудом сдержала порыв закричать: «Спаси!» Но что я могу сказать с иглой у шеи? Продумывая каждое слово, попыталась донести до слуги, что не все у меня в порядке. Да вот только услышал ли, поняли ли?

Прервав такой короткий разговор, Потемкин убил мою последнюю надежду на помощь всего одной фразой:

— Вот можешь же быть умницей, — убрав иглу от шеи, мило улыбнулся. Встав, неспешно подошел к двери и сухо обронил: — У тебя четыре дня на раздумья.

Щелчок выключателя, звук закрывающегося замка.

Благословенная темнота принесла немного облегчения моим воспаленным глазам. Я поджала колени к груди, легла на тощий матрасик. А вдруг случится чудо, и меня все же спасут?

Никто не пришел.

Адские муки от отмены наркотика все реже прерывались галлюцинациями. Однажды, то ли в бреду, то ли наяву, увидела знакомые очертания орла. Тот уже не топорщил храбро перья. «Гордый птиц» смотрел с тревогой. Впившись в меня золотыми глазами, он заявил: я должна остановить себе сердце, иного выхода нет.

— Не хочу. Я не самоубийца. Это самая большая глупость. Лишь пока жива, есть шанс что-то изменить, — криво улыбаясь, втолковывала неразумному.

— Я не говорю о настоящей смерти! — рассердился тот. — К тебе все сложнее пробиваться. Подумай, как на время стать мертвой! — сообщил и истаял.

Последняя фраза моего персонального глюка накрепко отпечаталась в памяти. В промежутках между лавинами боли воспаленный разум принялся напряженно искать решение. Иного выхода действительно не было.

А я ведь знаю, как умереть на время!

Артефакты глушили силу, не позволяли выбрасывать ее наружу, регенерация практически на нуле. Можно попробовать использовать технику расслабления. Направить эфир из каналов прямиком к сердцу. Медведи ведь впадают в спячку. Фактически это не смерть — сон.

Не откладывая дело в долгий ящик, попыталась расслабить сердце. Получалось из рук вон плохо. Но, судя по всему, раз я жива, мои титанические усилия увенчались успехом.

Услышав громкое урчание в пустом животе, грустно усмехнулась. Когда я ела-то? Потемкин последние дни меня не кормил.

За окном наступал рассвет. Медленно встав с дивана, направилась в обеденную зону. Увы, слабость никто не отменял. Дойдя до стола, тяжело упала на стул и откинулась на спинку. Пока переводила дух, внимательно осмотрела столешницу. Кроме большой кружки-термоса, ничего не наблюдалось. Протянув руку, подтянула к себе емкость. С трудом отвинтила крышку и мгновенно почувствовала пряный запах наваристого бульона.

Еда!

Вцепившись в кружку, сделала пару маленьких глотков. Боже, как же