– Потому что она считает, что ты намерен жениться на этой женщине.

– А я и намерен.

– Почему?

– Разве не ты проводил со мной беседу, когда мне исполнилось пятнадцать? Что-то о пользе предохранения. И о кольце на случай, если у девушки возникнут проблемы.

– Что правильно для пятнадцатилетнего парня, не всегда верно для сорокалетнего мужчины.

Том направился к джипу.

– Если ты хочешь переубедить меня, то зря стараешься.

– Брось, – ответил отец, стараясь идти в ногу с сыном, – если бы ты отказался от ответственности за своего ребенка или за женщину, которая носит его, я первый подвесил бы тебя за… – (Том продолжал мрачно молчать.) – Но ты не любишь ее.

– Ты переходишь границы дозволенного. – Том едва сдерживался.

– Хочешь знать, почему я убежден в том, что ты ее не любишь? – Джонатан затянулся, и кончик его сигары вспыхнул. – Во-первых, если бы ты ее любил, то рассказал бы о ней задолго до того, как овладел ею.

– Поосторожнее, – остановил его Том, – выбирай слова.

– Ты хочешь сказать, что у вас что-то было до того? Вы встречались и раньше?

– Я хочу сказать, что есть вещи, которые тебя не касаются.

– Время рассудит. – Джонатан остановился перед машиной. – Бог мой, Том, ты думаешь, что я ничего не смыслю в арифметике? Ребенок должен появиться третьего марта, ведь так?

Том ничего не ответил, потому что возразить было нечего.

– Значит, зачатие произошло на второй неделе июня.

– Прекрати, – прохрипел Том.

– Не могу. – Джонатан сбросил пепел, описавший в темноте яркую дугу, и повернулся к сыну. – Тогда скажи мне, что ты не потащил Джейси в постель сразу после печального посещения кладбища. Скажи мне, что ты не обрюхатил женщину в годовщину смерти Эллисон.

От сознания вины Том чувствовал себя больным. Ему становилось не по себе при любом воспоминании о той ночи. Временами он и сам не в состоянии был различить, с какой из этих женщин он был наиболее непорядочен: со своей покойной женой или с новой возлюбленной. Он хоть и старался, но не знал, как забыть одну и добиться другой.

Подавив раздражение, Том пошел прочь и… наткнулся на Джейси.

Она стояла в тени, совершенно невидимая, только лицо белело в темноте.

– Это правда, Том, все, что он сказал?

– Джейси…

– Нет! – Она резко вскинула руку. – Я больше ничего не хочу слышать.

– Мэм, – вмешался Джонатан, – извините, я не подумал, что вы можете услышать. Если бы знал, то ни за что…

Джейси не могла пошевельнуться. Она сверкнула глазами на старого копа. Он, казалось, был совершенно подавлен.

– Не беспокойтесь, рано или поздно я все равно поняла бы значение того свидания. – Например, если бы более внимательно присмотрелась к дате на вырезке из газеты со статьей о смерти Эллисон Расмуссин. – Том… – (Он проклинал себя за молчание, но ничего не ответил.) – Я вышла вас поторопить. Мама уже волнуется.

Когда они с Томом остались одни, Джейси вошла в их новую просторную гостиную и огляделась: ее диван и его обеденный стол, ее репродукции Моне и его каминные часы.

Ее ребенок. Зачатый в годовщину гибели его жены.

– Прости, – раздался за спиной его голос.

– Ничего страшного.

– Это самое глупое, что мне приходилось от тебя слышать.

– А почему это так важно? Я уже знала, что в ту ночь ты использовал меня.

Наступило молчание, а потом раздался какой-то грохот. Обернувшись, Джейси увидела вдребезги разбитую белую керамическую лампу. Кровь струйкой стекала с еще сжатой в кулак руки Тома и медленно капала на бежевый ковер.

– Не говори, что это не важно! – Он был в бешенстве.

– У тебя кровь, – сказала она, тупо уставившись на его разбитую руку.

– Не перебивай меня! – Том шагнул к ней. Удивительно, почему ей не страшно?

– Ты поранил руку. – Она не понимала, как это Том, всегда такой спокойный, умеющий держать себя в руках, разбил кулаком лампу. – На что ты так разозлился? Уж если кому и злиться, так это мне.

– С ума можно сойти! – Том схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – Кричи, проклинай меня. Скажи, как я виноват перед тобой.

– Не трогай меня! Никогда больше не прикасайся ко мне! – Джейси сбросила его руки.

– Почему? – прорычал он, приближаясь к ней вплотную. – Почему нет, ведь ты сама это очень любишь?

– Ты использовал меня! Проклятье, мы были друзьями, а ты использовал меня! Я поняла это в тот момент, когда ты захлопнул за собой дверь. Ты получил, что хотел, и ушел, а теперь… – Она старалась удержаться от лишних слов, но не смогла: – Ты думал о ней, когда занимался со мной любовью?

– Когда я касаюсь тебя, Джейси, я ни о чем другом думать не могу. Только о том, чтобы еще раз коснуться тебя, еще и еще…

– Ты должен ответить мне на несколько вопросов, Том. – (Он согласно кивнул, хотя в глазах появилась настороженность.) – Так, значит, твой отец сказал правду… Ты был на кладбище, а потом встретился со мной?

– Я хотел расстаться с печалью и начать новую жизнь. – Ответ прозвучал быстро и четко.

– И я должна была помочь тебе в этом? – спросила она с горечью. – Секс с доступной женщиной в годовщину смерти жены, чтобы убедить себя, что жизнь продолжается?

– Ты спрашиваешь, как это могло произойти? Черт возьми, я и сам не знаю! Я неистово боролся с чувством вины. В течение двух лет, что мы с тобой встречались, я хотел тебя. Желание, как кислота, разъедало меня. Мне казалось, что если удовлетворить эту жажду, то, может быть, я смог бы вычеркнуть тебя из своей жизни. Оказалось, я был не прав, но не мог справиться с собой.

– Так ты обхаживал меня?

– Что было, то было.

Джейси хотелось закричать, ударить его… А вместо этого каким-то севшим голосом она произнесла то, что старалась скрыть даже от самой себя:

– Ты сделал мне больно. Я думала, что знаю тебя, а ты…

– Прости, – снова повторил он, и в холодных глазах отразилось сочувствие и понимание.

– Чего же ты хочешь? Чтобы я тебя простила?

– А на это можно надеяться?

– Не знаю. – Она покачала головой. Как она может простить его? Как смеет он даже просить об этом?

Том снова заговорил, и что-то в его голосе заставило ее насторожиться.

– Есть еще кое-что, о чем я должен тебе сказать. Я не хотел, чтобы ты знала об этом, но, может быть, тебе стоит знать все.

– Да? – Что еще может быть?