Ивана отвели в одно из наспех сколоченных из досок сооружений с натянутым поверху брезентовым тентом вместо крыши, велели ждать и заперли снаружи дверь на щеколду. Конструкция напоминала обычный дровяной сарай, свет проникал внутрь сквозь единственное небольшое оконце в дощатой стене. Наверное, сурганцы планировали хранить тут провиант. Хлипкая дверь сарая не представляла собою серьезной преграды: Иван мог бы выломать ее одним хорошим пинком. Если бы, конечно, в этом просматривался хоть какой-то смысл: с учетом количества обретавшихся снаружи вооруженных солдат это представлялось совершенно безнадежной затеей.

Оглядевшись и убедившись в том, что он остался здесь в полном одиночестве, Иван, ежась от холода, принялся раздеваться.

Ромка чуть приподнял закрывавшую тент дерюжку и осторожно выглянул наружу. Прохладный воздух был наполнен истинным многоголосьем: кто-то громко и отрывисто вел отсчет по-клондальски, и под этот счет толпа стриженных наголо новобранцев в длиннополых бушлатах не очень-то дружно выполняла подобие физзарядки. Издалека донеслись выкрики «Первый взвод! Третий взвод! Арш!» и дробный топот сапог. Мимо прошкандыбала толпа рекрутов с винтовками за спинами, стараясь бежать в ногу и по двое в ряд, без особого, впрочем, успеха. Отстающих подгонял пинками долговязый сержант. Вдалеке на перекладине болталось какое-то тощее туловище, тщетно пытаясь подтянуться, а совсем рядом из такой же тентованной гужевой повозки неторопливо выгружался перемазанный грязью и вооруженный лопатами отряд: эти, похоже, вернулись с увлекательного мероприятия под названием «рытье траншей».

– Прибыли, – объявил полковник Зайцев и первым спрыгнул на землю. Ехал он вместе с ними запросто, по-солдатски разместившись на деревянной скамье, прибитой к борту повозки. Ромка соскочил вторым, следом на притоптанный плац сошел Алекс.

Учебно-тренировочный лагерь и вправду расположился на окраине Антарии, занимая огороженную высоким забором территорию площадью в пару гектаров. Вдалеке тянулись рядами приземистые одноэтажные бараки, сколоченные из посеревших от времени досок, а с противоположной стороны от плаца зеленели брезентом армейские палатки. Похоже, будущих бойцов и впрямь наспех согнали сюда чуть ли не со всего Клондала, пытаясь разместить на любом свободном клочке земли. Никакой армейской основательностью тут и не пахло, лагерь явно формировался в спешке и суматохе.

– Мое почтение, господин полковник!

К Зайцеву подскочил молодой офицер с шевронами пехотного лейтенанта на рукаве и, вытянувшись во фрунт, лихо вскинул ладонь в воинском приветствии.

– Вольно, – отдал клондальский вариант земной команды Зайцев. – Как пополнение?

– Барахло, господин полковник, – поморщившись, ответил лейтенант. – Сплошь деревенщина. Половина «право» от «лево» не отличает, остальные и соображают-то с трудом.

– А толковые ребята есть?

– Есть один… То есть был. Ну, как был… На гарнизонной гауптвахте сидит.

– За что это?

– За злонамеренную порчу вверенного казенного имущества, по распоряжению штабс-капитана Гутье, – отчеканил как по писаному лейтенант. – Этот парень бушлат себе обрезал.

– Что сделал?

– Бушлат обрезал. Штык-ножом. Он невысокий, а бушлат ему длинный выдали, аж до земли, других нет на складе. Вот он и обрезал покороче, чтобы, значит, бегать сподручнее было. Он охотник. Говорит, у них в деревне все так делают, кто за зверьем ходит. Стреляет, кстати, метко, зараза, не чета этим…

Лейтенант неопределенно махнул рукой куда-то в сторону плаца. На скулах полковника заиграли желваки.

– Значит, так, слушай приказ. Охотника этого с «губы» забрать и отвести на закрытый полигон, где мои парни тренируются. А капитана Гутье, наоборот, под арест. Пусть учится головой думать, а не задницей.

– Есть!

Судя по расплывшейся на физиономии довольной улыбке, вторая половина приказа понравилась летехе даже больше, чем первая.

– Что за полигон такой? – поинтересовался как бы между делом Алекс.

– Вот сейчас и увидите. Айда за мной.

С этими словами Зайцев развернулся на каблуках и, не оглядываясь, зашагал в сторону бараков.

– Поганый, – понизив голос почти до шепота, позвал Ромка. Тот молча повернулся, вопросительно вскинув бровь. – Валить отсюда надо. Сейчас. Потом поздно будет.

– Ну и вали, – буркнул Алекс. – Я тебя держу, что ли?

– А ты?

– А мне пока тут интересно.

Вот же скотина, зло подумал про себя Ромка. В носу предательски защипало от обиды. Всегда считается только с самим собой, на остальных ему плевать. А ведь если они застрянут тут, все намеченные планы могут запросто рухнуть: время идет, и разыскать Ударника с каждым днем станет все труднее… Да и хрен с ним, с Алексом, в конце-то концов, решил он, обойдется как-нибудь без няньки. Уже взрослый человек, восемнадцатый год пошел. Раньше ведь обходился?

Подумав так, Ромка замедлил шаг и, чуть помедлив, свернул в сторону. Алекс даже не обернулся. Пройдя вдоль плаца и обогнув отряд рекрутов, с вялыми криками колющих штыками набитые соломой мешки из рогожи, он приблизился к воротам, через которые пару минут назад въехал сюда на укрытой тентом телеге. Дежуривший в будке солдат равнодушно окинул его взглядом. Похоже, Зайцев не обманул, и он действительно может беспрепятственно покинуть эту богадельню в любой момент.

Ромка сделал один шаг, другой и остановился. Что-то все-таки было не так, чувствовалась в окружающей вселенной какая-то несуразность…

Нож! У Алекса остался его нож, который тот забрал еще там, в таверне. Ромка был сейчас совершенно безоружен, а пристегнутые к лодыжке ножны – пусты. Гулять по Центруму невооруженным, особенно теперь, не только неуютно, но и попросту небезопасно, это Ромка понимал четко. Да и нож был хороший, с широким прочным лезвием и тяжелой рукоятью, удобно лежавшей в ладони. В свое время он долго высматривал его в оружейной лавке, а потом разработал и успешно реализовал хитроумный план, чтобы украсть. Нож нужно вернуть во что бы то ни стало.

Ромка обернулся: полковник и Алекс уже скрылись из виду. Вздохнув, он с тоской глянул на манившие близкой свободой распахнутые ворота и зашагал в обратном направлении.

Закрытый полигон и впрямь оказался «закрытым» – он был огорожен двумя рядами «колючки» с зигзагообразным проходом, возле которого дежурили двое вооруженных солдат, по одному с каждой стороны ограждения. При приближении Зайцева оба вытянулись по стойке «смирно» и приложили ладонь к виску – полковника здесь знали. Внутри периметра обнаружился еще один ряд армейских палаток, небольшая спортивная площадка с турниками и тир – на огневом рубеже как раз тренировалась группа новобранцев, оттуда раздавались частые гулкие хлопки и горько тянуло порохом. Алекс пригляделся. Оружие, из которого парни целились в картонные мишени, показалось ему на удивление знакомым – это был старый добрый пистолет Макарова вполне земного вида. Спутать с чем-то эту безотказную машинку было практически невозможно.