— Э… нет. А как же соседи?

— Мы не будем включать свет. — Макс отпустил волосы и обхватил ладонью другую грудь. Этот двойной массаж растопил сопротивление Даны. Он мягко подтолкнул ее на середину фойе. — Разденься для меня, Дана.

Лунный свет струился сквозь высокие окна, освещая девушку, но Макс оставался в тени.

— Ты когда-нибудь раздевалась для мужчины? — спросил он, почувствовав ее нерешительность.

Сердце Даны подпрыгнуло к горлу.

— Нет… не так.

— Начни с этого сексуального черного платья. Сними его.

Адреналин ударил в голову, от волнения пересохло во рту. Сумочка выскользнула из пальцев и приземлилась у ног.

Она наклонилась, чтобы поднять ее.

— Оставь и разденься для меня.

Но она просто не готова сделать то, что он просит.

— Ты первый.

Дана услышала, как он усмехнулся низко и сексуально. Никогда раньше не слышала она от него такого смеха, и он ей понравился. Понравилось, как он пробежал по ее коже и вызвал трепет.

Макс шагнул вперед, чтобы тело попало в круг света, но лицо оставалось в тени. Снял пиджак и бросил его на кушетку. Затем ослабил узел галстука и быстро сдернул его со свистящим звуком.

— Продолжать?

Игривый тон Макса возбуждал Дану сверх всякой меры. Она облизала губы и кивнула.

— Пожалуйста.

Он расстегнул запонки и положил их на столик. За ними последовали часы. Стук металла о дерево эхом разносился по просторному фойе. Макс стал расстегивать пуговицы рубашки, постепенно обнажая загорелую грудь. Стащил рубашку и бросил ее поверх пиджака. Ладони его легли на кожаный ремень, но застыли, затем опустились.

— Твоя очередь.

Она с трудом оторвала взгляд от бугристых мышц.

— Я- я… — Дана не знала, что сказать.

Чувствуя себя возбужденной и совершенно не в своей стихии, она протянула руку к «молнии» на спине. Застежка соскользнула на несколько дюймов, затем зацепилась.

— Она застряла.

— Повернись. — Макс шагнул на свет, позволив ей мельком увидеть в его взгляде чувственный голод. Возбуждение волной пробежало по ней.

Его ладони легли ей на плечи, прошлись вниз до запястий, затем обратно. Внутри у нее все дрожало, как всегда, когда он прикасался к ней.

Теплое дыхание на затылке было единственным предупреждением, прежде чем зубы легонько прикусили кожу. Дрожь сотрясла Дану. Пальцы освободили застрявшую «молнию», и прохладный воздух овеял спину за мгновение до того, как его ладони, горячие и сильные, скользнули под ткань и обхватили ее за талию. Макс удерживал девушку на месте, осыпая поцелуями плечи и шею.

— Повернись и сними платье, — хрипло приказал он ей в ухо.

Все ее тело вспыхнуло жаром. На нетвердых ногах она повернулась и обнаружила, что Макс снова отошел в тень. Но проблеск желания, которое она увидела раньше, придал ей смелости. Дана сложила руки на талии и опустила одно плечо. Платье соскользнуло до локтя. Она услышала, как Макс втянул воздух, и повторила то же самое со вторым плечом, оставшись обнаженной до пояса, не считая кружевного бюстгальтера. Теперь лишь скрещенные руки удерживали платье.

Дана расправила плечи, затем медленно опустила руки. Платье упало на пол.

Дыхание вырвалось из него со свистом, он шагнул вперед, на свет, затем резко остановился. Ноздри его раздувались, голодные глаза прожигали девушку, наполняя ощущением власти.

Дана подняла руку и спустила одну бретельку лифчика, затем вторую. Макс наблюдал, не мигая. Она расстегнула застежку спереди и отвела чашечки назад. Его кадык заходил вверх-вниз. Девушка повела плечами, и бюстгальтер также упал на пол позади нее.

Взгляд Макса пожирал ее грудь. Дана облизала губы, сделала глубокий вдох и провела ладонями от груди до талии, затем вниз по бедрам.

Тихое рычание вырвалось из горла Макса. Девушка жаждала его прикосновений, но он ждал. Дана зацепила большими пальцами стринги и стащила их с бедер Они соскользнули вниз по ногам, взгляд Макса последовал за ними. Она вышла из них, но осталась в туфлях.

Когда их взгляды снова встретились, колени ее ослабели от с трудом контролируемой страсти, которую она увидела в горячих голубых глубинах. Его руки вернулись к ремню, и через несколько секунд он выпрямился, полностью обнаженный.

Его возбуждение говорило о желании лучше всяких слов. Макс Хадсон желает ее. Это то, о чем она молилась годы, и единственное, что имело значение в данный момент. Она постарается сделать так, чтобы он полюбил ее.

Макс приблизился к Дане и обхватил ее в крепком, горячем объятии. Его горячая плоть требовательно уперлась в нее. Затем он слегка отстранился, но лишь для того, чтобы погладить плечи и руки.

— Ты такая красивая, Дана, — пробормотал он, — и очень сексуальная.

Ее сердце сжалось от любви. Она ждала целую вечность, чтобы услышать от него эти слова. Девушка улыбнулась ему и подняла руку, чтобы погладить по колючей щеке, но не могла разглядеть выражение его лица в темноте.

— Спасибо. Ты тоже.

Макс обвил ее рукой за талию и дернул на себя. Его грудь обожгла ее жаром. Рот впился ей в губы, словно он не мог ждать больше ни секунды.

— К черту бассейн!.. — прорычал он ей в губы и повел глубже в тень.

— Макс, я ничего не вижу. — Опасаясь, что может налететь на стену, Дана вытянула руки перед собой.

— Я знаю дорогу. — Держа девушку за талию, он провел ее вперед лишь на несколько шагов, затем остановился. Короткие ногти царапнули середину ее спины. Он схватил ее руки и поднял их. — Держись.

Дана нащупала ладонями дверной косяк.

— Макс?

Его руки нашли ее грудь. Он мял и щипал тугие соски, вызывая тянущую боль внизу живота. Горячий поцелуй обжег ей шею, за ним следовал еще один и еще, в то время как руки творили волшебство с ее телом. Его ласки были торопливыми, но уверенными и потрясающе действенными.

Макс погладил живот, затем скользнул кончиками пальцев между ног. Дана вскрикнула, когда он отыскал самое чувствительное место, снова и снова вознося ее на вершину экстаза. Дыхание девушки вырывалось неровными всхлипами, ноги дрожали.

Он проложил дорожку обжигающих поцелуев и покусываний вниз по позвоночнику. Горячее дыхание у нее на ягодицах предшествовало страстному поцелую, который сотряс ее до основания. Потом он поднялся, сжал ее бедра и вошел в нее сзади.

Дана ахнула от удивления, от наслаждения. Это положение давало ему возможность проникнуть так глубоко, что у нее перехватило дыхание. Она простонала его имя, когда желание сделалось почти невыносимым.

Она была смущена, сбита с толку, но в то же время невозможно возбуждена. Как может ей нравиться это быстрое и неистовое соитие в темноте? В нем нет ничего нежного или романтичного. Но ей нравится. Нравится неконтролируемая страсть, несдерживаемый голод. И нравится, что Макс на грани потери контроля. Она могла сказать это по неровному дыханию у нее на затылке, по дрожи его тела, стонам и увеличивающемуся темпу толчков.