— Ага, жаль, — вяло подтвердил я.

Сегодня все эти сэры меня порядком раздражали.

— Я понимаю, тебе сейчас не до этого всего Эрик, — продолжал навязывать мне свое общество лорд. — Но просто к сведению. Трубадур из «Веселых ребят» опять застудил горло холодным пивком, хозяину нужна срочная замена.

— А я здесь причем? — недовольно буркнул я, не понимая к чему клонит сэр Мерлин.

— Хозяин трактира обещал двойную плату, если ты сегодня его трубадура подменишь, — пожал плечами лорд. — Естественно, никто, включая его самого, не узнает кто ты на самом деле. Так что, если надумаешь, не забудь надеть парик и повязку на глаз.

— Так, с этого места поподробнее? — заинтересовался я.

Не то, чтобы мне не нравилась идея заработать. Но я терпеть не мог всех этих клоунов, что горланят в переходах и в метро. Особенно, когда они поганят своими кошачьими воплями песни моего любимца Цоя. Однако, возможность как будто сама плыла в руки, а чего ради друга не сделаешь?

— Сегодня вечером в трактир должны наведаться какие-то важные лорды. Я в их числе, — слегка самодовольно улыбнулся Мерлин. — Ну, а развлекать гостей некому, а ты в прошлый раз хорошо себя показал. Голос у тебя есть, излюбленные публикой баллады ты знаешь. Ну, что сможешь улизнуть из замка на вечерок? — по-свойски подмигнул мне Мерлин.

Он мне определенно нравился. В отличие от остальных встреченных мною здесь напыщенных лордов — этот держался по-простому и был как будто в доску своим. Он видимо не только учил Эрика, но и дружил с ним, поэтому вчера прикрыл меня, не стал ябедничать отцу, что я прогулял занятие.

— Хорошо, — кивнул я, — приду, сэр Мерлин.

— Вот и отлично, — обрадовался Мерлин. — Передам старому прохиндею трактирщику, что он спасен. А тебе зачет… Автоматом!

После ужина, который прошел относительно тихо, я еще раз проведал Фила. Парень так и не пришел в себя. Я поменял ему на горящем лбу тряпку, и побежал доставать для него спасительное зелье.

Проблемы было, как водится, три. Первая — я не знал, где найти упомянутые сэром Мерлином парик и повязку на глаз. Вторая — я не представлял, где этот чертов трактир находится. Третья — я понятие не имел, какие такие баллады я знаю, которые так полюбились публике.

Со всем этим я решил разобраться по ходу дела.

Проблема номер один решилась сравнительно просто — по средством обыска собственной комнаты.

Парик и повязку я нашел в нише, в шкафу. Ниша была хорошо так замаскирована и будь я менее наблюдателен — хрен бы я ее нашел. Там же лежало пару золотых монет.

Я сгреб монеты в карман, расценки здесь мне были не известны, но монет вполне могло бы хватить на зелье.

Однако, я уже пообещал сэру Мерлину заменить этого трубадура, а подводить людей нехорошо, слово свое мужик должен держать — это мне армия накрепко вбила. Да и деньги лишними не бывают.

Парик был какой-то прям девчачий. С длинными золотыми волосами. Я водрузил его на башку, повертелся у зеркала.

Ну, прям гребаный эльф, девки, конечно, будут писаться кипятком, но меня этот вид полубабы вообще не радовал.

Оставалось надеяться, что повязка немного облагородит мой вид. Я натянул её на глаз и снова оценил себя в зеркале. Надежда не оправдалась. Глядя на себя в зеркале, я вспомнил школьные утренники в начальных классах, где почти каждого мальчика мамашки обряжали в костюм одноглазого пирата с покупным пластмассовым мечом и глупой шляпой. В общем, детский сад, да и только.

Я показал себе в зеркале язык и отправился на поиски очередных приключений на свою жопу.

Хорошо мне вчера Фил показал тайный ход из замка через подземелье. Я быстро очутился в городе. Первый же прохожий подробненько разъяснил мне, как дойти до трактира «Весёлые ребята».

На входе в трактир стоял плечистый вышибала. По виду и запаху — потомственный тролль.

— Трубадур, да? — во рту у него была зажата зубочистка.

— Ага, — подтвердил я.

— Заходи с черного хода, — пренебрежительно бросил он.

Я обошел трактир и вошел внутрь.

Народу в трактире собралось будь здоров, при чем публика разношерстная. Места получше занимали

— Трубадур! Где тебя черти носят?! — меня как щенка схватил за шкварку раскрасневшийся мордастый толстяк, и выволок на середину трактира, бросив на стул на помосте. — Давай уже начинай, а то господа заждались! И смотри мне — будешь халявить, ни копейки не заплачу — прошипел он, одарив меня тошнотворным запахом гнили из-за рта.

От такого хамства, мне так хотелось треснуть мордастого по харе и уйти, что прям руки зачесались. Но красномордый трактирщик уже начал пафосно представлять меня публике.

— Дамы и Господа, сегодня перед вами выступит особый гость. Он пожаловал из далеких земель всего на пару дней! Встречайте и любите! Великий трубадур А-а-актавий!

Публика встретила меня восторженными аплодисментами.

Обводя глазами разношёрстных зрителей, я чувствовал, как горло сжимает стальной обруч паники. Я вспотел, руки и ноги затряслись, сердце молотилось в груди как бешенное. Я бы и дал деру, но был просто не в состоянии пошевелиться.

В водовороте событий, где мне все время приходилось балансировать на грани жизни и смерти, за всеми этими треволнениями, я выпустил из виду одну свою маленькую, детскую фобию — боязнь сцены.

А фобия у меня была хроническая и ничем не лечилась. Я даже, когда к доске выходил, заикаться начинал. Когда же в седьмом классе меня заставили прочитать стишок товарища Есенина на сцене, я просто позорно оттуда сбежал под всеобщий хохот школоты.

А здесь не то, что утренник детский, а все по-серьёзке — народу много. И все уставились на меня — ждут, когда я их развлекать начну.

Пока ждут! Но ждать они будут недолго. Еще мгновение другое и меня начнут обсмеивать и закидывать тухлыми помидорами.

Я мысленно обругивал себя. Что веду себя хуже бабы — там друг страдает от переломов, а я не могу какую-нибудь сраную песню спеть перед кучкой незнакомых мне людей. А я ведь и вправду не мог, потому что не знал ни одной из здешних песен.

— Ну, давай, пой уже! — не выдержал какой-то рыжий подросток с ломаным девчачьим голоском. В толпе одобрительно поддакнули.

Я глянул в сторону стойки, где сидел рыжий сопляк. Мальчишка лет двенадцати весь рыжий в веснушках и глаза зеленого рысьего цвета во все худое лицо, сидел потягивая пивко. Интересно, кто этого малолетку вообще сюда пустил и тем более пива налил. Так и хотелось взять засранца за ухо