Она закашлялась, будто вдохнула невидимый дым. Я молчала, боясь спугнуть призрак, который видела перед собой Мегс.

– Думаю, она умерла, – произнесла она наконец без всякого выражения. – Иногда я прихожу сюда или к «Королеве» и тихонько болтаю с ней. Рассказываю, как скучаю и какие есть новости. Я знаю, если бы Джен могла, она сообщила бы мне, что жива. Она была моей единственной настоящей семьей за всю жизнь.

Как странно, что я не одна. Существует еще один человек, который не забыл тебя. Я почувствовала прилив теплоты, как будто от прикосновения.

– Как думаешь, что с ней произошло? – тихо спросила я.

– Не знаю, честное слово. Конечно, у меня имеется пара идей, но это лишь догадки. Я считаю, ее исчезновение связано с мужчинами. Иногда мне кажется, что все зло в мире именно от них. Знаешь, Джен нравилось их внимание, порой даже слишком. Думаю, она поплатилась за это.

– У тебя есть какая-то версия? – Я попыталась поймать ее взгляд. – Лично я думаю, что ее втянули в нечто страшное эти ее новые друзья, о которых говорила Ханна. Они могли быть связаны с чем-то большим и страшным. Знаешь, современные работорговцы, которые заманивают обещаниями… А что думаешь ты?

– Пока не получается связать все воедино. Чего-то не хватает, – уклончиво ответила Мегс, поеживаясь, словно от холода, хотя стояла тридцатиградусная жара. – Пойдем отсюда, я покажу тебе еще одно памятное место.

Мы двинулись в обратном направлении и повернули направо, на улицу, с которой пришли.

– А что она могла делать на Гласто?

– Как что? Музыка была ее жизнью! Она только и говорила, что о всяких группах и еще о Крисе. Хотя это почти одно и то же.

– Полиция общалась с тобой тогда?

– Нет. Да и зачем? Сказать мне было нечего. Я знаю, что они говорили с Ханной и с кем-то с ее факультета. На столбах все лето висели листовки с фотографией Джен, той, с ее студенческой карточки, а потом началась осень, пошли дожди, листовки пожухли и облетели, поверх них приклеили другие объявления. Все забыли о ней. Все, кроме нас с тобой.

Я промолчала, хотя была уверена, что это не так. О тебе помнят. Я просто знаю это.

Мы прошли через полный детей двор и оказались в коротком переулке, ведущем в парк. Мегс остановилась возле здания с черной дверью. Дом выглядел обитаемым. У входа был припаркован оранжевый фургон.

– Это он, вот только дверь перекрашена, – Мегс показала рукой на здание, словно экскурсовод. До меня дошло лишь через секунду – это тот самый дом с красной дверью. Значит, это не фразеологизм, а реальный дом, у которого когда-то была красная дверь. И ты бывала тут.

– Здесь Джен проводила половину своего времени, если не больше, – продолжала моя спутница. – Это дом Криса, тут репетировала его группа. Вроде как он и сейчас здесь живет.

– Мы зайдем к нему? – удивилась я.

– Не думаю, что стоит. Он будет трезвым и злым. Лучше поговори с ним в пабе, – она посмотрела на часы: – Мне пора.

– Я дойду с тобой до автобусной остановки.

Несколько минут мы шли молча.

– Так ты правда собираешься искать ее? – наконец спросила Мегс.

– Да, – я удивилась собственной уверенности. – Хочу попробовать.

– Дай знать, если будет нужна помощь.

Мы попрощались на остановке: Мегс поехала по своим делам, а я осталась стоять посреди широкой улицы, не в силах отогнать от себя ощущение, что от меня снова, как в детстве, что-то скрывают.

Status: не прочитано

Когда ноги как-то сами принесли меня к «Голове королевы», я, прищурившись, оглядела постройку. Дома вокруг были на целый этаж ниже, а паб, такой высокий и белый, с огромными окнами и остроконечными башенками, напоминал замок короля Артура на острове Авалон из книжки с картинками, которая была у нас в детстве.

Внутри царили прохлада и полумрак – настоящий приют для всех страждущих и плененных алкозависимостью. Если не считать небольшой группы обедающих офисных работников, тут было пусто и тихо. На звук хлопнувшей за моей спиной двери откуда-то из глубины появился Ник. Он радостно помахал мне рукой:

– О, Найки! А я расстроился, что мы не попрощались! Чего ты там застыла, привидение увидела?

На самом деле я стояла в дверях и ждала, пока глаза привыкнут к темноте, и я смогу разглядеть написанное мелом на доске над баром расписание мероприятий в «Королеве». 21 июня – кинопоказ «Майти Буш», 22 июня – живая музыка, ноутонская акустика. Взгляд скользил по списку из нескольких имен в поисках нужного – Крис МакКоннелл!

– Погоди минутку, я изучаю вашу афишу, – я подошла к стойке.

– Афишу? А зачем она тебе? – Ник уставился на меня с шутливым подозрением. – Не иначе как ты решила остаться!

– Подумываю об этом, – я широко улыбнулась.

– Признайся, кто из нас двоих тебя очаровал? Стю, верно? Вы так мило ворковали утром, что я решил вам не мешать, – он легонько толкнул меня в плечо.

На секунду я напряглась, но потом поняла, что парень просто прикалывается.

– Нет, Ник, чутье тебя подвело. Конечно же, у меня виды на тебя, так что запирай дверь на ночь!

Он поднял вверх ладонь, и я, подхватив игру, звонко дала ему пять. Звук хлопка гулко разлетелся по комнате.

– Кроме шуток, вы ведь не будете против, если я поживу здесь чуть подольше?

– Ну не знаю, проверь наш график брони на сайте, – Ник сосредоточенно натирал стойку, но потом не выдержал и рассмеялся: – Шутка! Конечно, оставайся у нас!

– Класс, вы мои спасители!

– Я надеюсь, Стюарт не слишком запугал тебя своими эмо-историями сегодня утром?

– Так ты подслушивал?

– Так вышло, что кончилась туалетная бумага, и я пошел на кухню за новой упаковкой и нечаянно услышал вас.

– Ага, нечаянно! – Я шутливо ткнула его в плечо. – Ты теперь в курсе, зачем я здесь?

Бармен кивнул. Его лицо приобрело неожиданно серьезное выражение, и я заметила, насколько они и вправду похожи с братом.

– Я очень тебе сочувствую. Жаль, что я тогда был еще слишком мелким и ничего не могу рассказать про то время.

– Спасибо, Ник, – ответила я, но мысли мои были далеко. Надо позвонить Ханне.

Я направилась к двери во дворик и вышла наружу. Меня тут же ослепил солнечный свет, и пришлось зажмуриться, пока глаза заново привыкали к солнцу. Кто-то робко тронул меня за плечо. Сквозь слегка приоткрытые ресницы в потоке света я увидела Стюарта. Он был одет в белоснежную поварскую форму и курил.

– Так ты остаешься? – спросил он, едва скрывая улыбку.

Я кивнула: