– Так звали проститутку, которая пропала без вести примерно в то же время.

Меня пробрал холодок ужаса, и я поспешила отшутиться:

– Стю, нам тут не хватает только костра и зефирок. Люблю страшилки в темноте.

– Я тоже, – кивнул он, прихлебывая сидр. – Но мне не дает покоя твоя история. Я надеюсь, она не окажется такой же страшной, как эта, Ника. Давай верить, что она найдется.

Несколько минут мы просто сидели рядом и вслушивались в звуки вечернего города. Я рассматривала татуировки у Стю на предплечьях. Там были сплошь тексты песен: Роллинги, Nirvana, еще что-то до боли знакомое. Стюарт повернулся ко мне и откинул со лба длинную челку.

– Спасибо тебе, – сказала я, заглянув украдкой в его зеленые глаза. – Кстати, оказывается, перед тем как исчезнуть, она жила в твоей комнате.

– Правда? – Челюсть парня поползла вниз. – Вот…

Его фразу прервал хлопок распахнувшейся двери.

– Попались! – заорал материализовавшийся из залитого светом дверного проема Ник. – Дуете тут без меня?

– Нет, просто болтаем.

Ник кивнул на пустые банки:

– То есть бухаете? И тоже без меня? Ладно-ладно, я вам припомню.

– Ладно, мне, пожалуй, пора спать, – я поднялась с крыльца, устало потирая глаза.

– Чего это ты сбегаешь? – возмутился Ник.

– Да я не сбегаю, просто уже почти полночь, а я еще хотела кое-что сделать.

Ник с недоверием посмотрел сначала на меня, потом на Стюарта. Тот пожал плечами.

– Ну, как знаешь, – махнул рукой Ник. – А вообще, нехорошо как-то, будто у вас от меня секреты.

– У нас? От тебя? Да что ты, какие секреты, – улыбнулась я.

Парни пожелали мне спокойной ночи. Я была уже в дверях, когда Стюарт окликнул меня:

– Ника, – он повернулся ко мне всем телом, как йети, – я тут подумал: твоя сестра ведь пользовалась Фейсбуком?

– Ну да.

– Ее страницу превратили в мемориальную?

– Нет, я там ничего не меняла. Официально Джен жива – еще недели три, пока не исполнится восемь лет с даты подачи заявления о ее исчезновении, если я ничего не путаю.

– Нужно хакнуть ее аккаунт. Вдруг в сообщениях или еще где-нибудь найдется информация.

– Мне приходило такое в голову, но как это сделать? У меня же нет ордера. Да и полиция наверняка уже проверила там все вдоль и поперек.

– Даже если так, полиция не знала, что искать. А ты знаешь.

В раздумье я почесала затылок. Где-то вдалеке послышался заливистый женский смех.

– Погляжу, что можно сделать, – Стюарт улыбнулся мне уголком рта.

– Он точно что-нибудь придумает! – радостно подтвердил Ник. – Он нам намутил бесплатную подписку на Suicide Girls!

– Ник! – Стюарт толкнул брата в бок, и тот с хохотом чуть не свалился с крыльца.

– Ладно, парни, пойду спать.

Я поднялась к себе, забралась в уже ставшую мне родной кровать. Надо подготовиться к возможной встрече с Крисом, посмотреть его Фейсбук, интервью, если они были. В общем, нужно разобраться, кто он такой, чем живет и дышит и что нашла в нем ты. Как ни манила меня история о серийном убийце-лендлорде, с твоим парнем мне все равно необходимо поговорить.

Набрав в поисковике The Red Room, я погрузилась в изучение статьи в Википедии об истории группы. Итак, дело развивалось следующим образом: в далеком 2002-м трое парней из Ноутона, вдохновленные успехом The Libertines, создали собственную группу и играли горячий грязный рок, что бы это ни значило. Их звали Марк, Крис и Бен. Марк был гитаристом и автором большинства песен. Крис пел и играл на гитаре; песен он не писал, но ему хватало харизмы, чтобы завести толпу, о чем свидетельствовал ролик, где фронтмен, тряся длинными светлыми волосами, плыл по рукам не помнящей себя от восторга публики в маленьком рок-клубе Ноутона. Бен сидел за барабанами, и о нем вообще почти ничего не говорилось. В 2007 году группу заметили. Но где-то по пути к мировой славе вокалист и гитарист успели вусмерть разругаться, и Крис, послав всех к чертям, ушел. Его место занял Хьюго, примкнувший к The Red Room в начале 2007-го гитарист, настоящий красавчик, сохранивший свой титул по сей день. В 2008-м ребята выпустили альбом, подаривший им звездный статус, а песня «Smokers Die Younger» вошла в саундтреки ко множеству рекламных роликов и фильмов – даже в какой-то вампирский бред. Сейчас группа готовила к выходу долгожданный четвертый альбом, первый сингл с которого обещала выложить для скачивания послезавтра.

У меня как-то не укладывалось в голове, что рокер может покинуть собственную команду накануне мировой славы. Но, как оказалось, история совсем не нова. Ты знала, что даже The Beatles избавились от лишнего груза, перед тем как их подводная лодка поднялась над клубничными полями?

Я попробовала найти Криса в Фейсбуке среди друзей Ханны и в сообществах The Red Room – тщетно. Как будто его никогда и не было. Или, может, он использовал чужое имя? Загадочная личность этот Крис МакКоннелл. Не терпится с ним познакомиться. Хочу услышать, что он расскажет о тебе. Я заготовила для него несколько неудобных вопросов.

А еще я очень надеюсь, что мне ответит чешка. Смешное слово «чешка», правда? Но, кроме шуток, разговоры о девочках без имен и именах без девочек навеяли на меня какую-то душную тоску.

Сейчас я слушаю старые треки The Red Room и чувствую, как тяжелеют веки. Ты, конечно, знаешь, что у твоего Криса очень глубокий приятный голос. Но все портит деревенский британский акцент, потому что я сразу представляю себе грубого злобного гопника вроде тех, что гнались за мной по улице и кидались яйцами.

Ах, Женя-Женя. Джен. Почему ты не оставила мне ничего, кроме своего плеера и жалких хлебных крошек, по которым мне придется как-то искать тебя? Впрочем, я сама выбрала этот путь и не могу жаловаться. Спокойной ночи.

Status: не прочитано

Привет!

Сегодня мне опять снилось, что ты стоишь на краешке отвесной скалы и, раскинув руки навстречу ветру, что-то кричишь. Но, сколько я ни пытаюсь, не могу тебя расслышать. Только вижу, как шевелятся твои губы, снова и снова беззвучно повторяя одну и ту же фразу, будто припев из песни.

Я проснулась поздно и сразу полезла проверять Фейсбук. За ночь Барбора прочитала мое сообщение, но в друзья меня не добавила. Это могло значить только одно: общаться со мной она не собиралась. Может, не помнила тебя или помнила, но не хотела тратить время. Но я не принимаю отказы так просто. Пролистав ее страницу, я нашла людей, которые писали у нее на стене больше одного раза. По счастью, информация была открытой. Я по очереди зашла в их профили. У одной из девушек, молоденькой гопницы-чаветты по имени Бекка, была недавняя фотография, где среди прочих я нашла Барбору. Признаться, я едва узнала в опухшем, обрамленным ореолом неоново-розовых волос лице улыбчивую чешку с фотографии в альбоме Ханны. Под картинкой была подпись: «Отдыхаю с девочками после долгого дня». Каковы шансы, что эта Бекка работала вместе с Барборой? Я посмотрела следующие снимки. На одном была пустая барная стойка с подписью: «А какое у вас утро понедельника?» Я перешла в ее Инстаграм, молясь, что она отмечала геолокацию. Бинго! Паб находится в Сохо. Постой, паб в Сохо? Разве это не кодовое обозначение борделя?