Тут пришло отрезвление. Гайдук встал на коврике перед дверью, чтобы потом не обвинили в проникновении в чужое жилище. Оскорбленный субъект заорал, замахал руками, бросился в атаку, мечтая о реванше. Сергей схватил его за рукава, встряхнул, рывком перекрестил руки. Ошалевший Эдичка закружился в безумном вальсе, треснулся лбом о косяк, едва не завалил остолбеневшую Марину.

— Счастливо вам, — проворчал Гайдук, отбрасывая ногой растерзанный букет. — Совет да любовь, хлеб да соль, ячейка общества, блин. От злобы, смотрите, не сдохните. — Он повернулся, поправил сумку, собираясь уйти.

За спиной раздался рев боевого слона. Мириться с поражением Эдичка не стал. Он летел на Сергея, махая руками, страшный, перекошенный, орущий! Гайдук оценил ситуацию, вскинул правую ногу, одновременно сгибая ее в колене, тут же резко распрямил, и орущий чиновник порхнул обратно. Он пробил своей неслабой тушей дверной проем и влетел в квартиру словно пушечное ядро. Там падали какие-то коробки, оборвалась вешалка с одеждой. Пронзительно верещала Марина.

Сердце Сергея тревожно екнуло. Не перестарался ли? Он вернулся, заглянул в квартиру. Чиновник был жив и весьма подвижен! Он рычал, пытался подняться, но ноги разъезжались. Физиономия Эдички цвела как картина импрессиониста, на лбу вздулась шишка. Он кашлял, что-то бормотал, потом метнулся в соседнюю комнату, выкрикивая ругательства, схватил телефонную трубку.

Милицию вызывает? Ничего страшного, мелочи жизни.

— Скотина, ты что натворил? — Марина смотрела на него с нечеловеческой ненавистью, скулы ее побелели. — Что ты хочешь этим доказать? Я все равно выйду за него замуж, не позволю тебе загубить мою жизнь!

— Да выходи хоть за Сашку Белого, — устало проговорил Сергей. — Если из могилы его вытащишь. Спасибо, Марина, открыла мне глаза. Прощай.

Он ткнул в кнопку лифта, нырнул в него, когда разъехались двери, и уже в пути, пребывая в легкой невесомости, почувствовал, что весь дрожит. Он правильно сделал, что съездил во Львов. Легче стало на душе. Можно дальше жить. Непонятно, как, где, зачем, но, в принципе, можно.

Он распахнул застекленные двери парадного — ну, Европа, в натуре! — пересек бетонную площадку, собрался спуститься с крыльца. Но представление продолжалось. Распахнулись двери внедорожника, стоявшего на парковке. Оттуда вывалились два крепких мужика и без объявления войны устремились наперерез!

Сергей снова оценил ситуацию. Значит, Эдичка звонил не в милицию, а своим охранникам, ждущим возле дома. Какие мы влиятельные! Гайдук перебросил лямку сумки через голову, чтобы не мешалась. В самом деле, застой какой-то, действия не хватает.

Мужики летели кенгуриными прыжками, накачанные, крепкие, без излишнего волосяного покрова. У первого блестели глаза. Гориллу побрили, одели и отправили служить. Второй был чуть мельче и с очками на носу — видимо, чтобы морда умнее казалась.

— Стоять, сука! — прохрипел первый. — Не шевелись.

Отставной капитан, в принципе, был не против познакомиться для интересного совместного времяпровождения! За мгновение до того, как здоровенная туша сбила его с ног, он резко бросился вперед, отпрыгнул в сторону, приземлился левым боком и сделал маховое движение ногой. Сергей врезал четко по голени. Это было что-то! Летящая туша потеряла опору. Набранная инерция не дала здоровяку затормозить. Он нарисовал в воздухе короткую дугу и врубился в застекленную дверь парадного. Стекло было прочное, но такого удара не выдержало. Страшный грохот, вой, брызги осколков…

Наслаждаться зрелищем было некогда, на подлете второй. Гайдук покатился очкарику под ноги, но тот оказался ловок, перепрыгнул через него, хотя и потерял при этом очки.

Сергей поднялся, подцепил лямку сумки большим пальцем, сорвал ее с себя, швырнул оппоненту.

— Держи!

Но тот оказался опытен, на ерунду не купился. Он отбил летящую сумку, повернулся в профиль. Отставной капитан метнулся к нему и послал кулак в висок. Второй рукой — под дых, коленом — в то самое место. Главное, не останавливаться! Сергей наращивал силу ударов. Его противник пятился, не имея возможности ответить, сотрясался от каждой плюхи. Хрустнуло стекло под ногами — он раздавил свои же очки, споткнулся о стонущего коллегу. Последний удар по челюсти, прямой, с вывертом — и вперед, на амбулаторное лечение! Телохранитель навзничь повалился на напарника, и весьма кстати. Тот как раз собирался подняться.

Эти двое окончательно взбесили Сергея. Раздавать милостыню он не собирался, нагнулся и ударил очкарика в переносицу. Гайдук откатил его в сторону, полюбовался пробуждающейся гориллой. Та насилу ворочала глазами. По ним он и треснул, потом добавил, чтобы не было преждевременного возрождения. Спокойной ночи, господа западенцы.

Снова сюрприз! Сергей различил подозрительный шум. Он нарастал, делался явственнее, скреб по нервам. Из переулка вылезла милицейская машина с огнями и сиреной. Свет фар озарил крыльцо, злоумышленника, распростертые тела. Завизжали тормоза, распахнулись дверцы.

Спим, боец? Чего ждем — поддержки с воздуха? Рвался на гражданку, чтобы сразу и надолго угодить в украинскую кутузку? Судя по всему, в милицию Эдичка тоже позвонил.

Служители закона уже неслись на перехват преступника. Сергей подхватил сумку и рванул на парковку, забитую машинами жильцов. Раздумывать было некогда, автомобили стояли плотно. Он прыгнул на крышу кроссовера. Взвыла, заголосила сирена, присоединяясь к реву милицейской машины! Дальше Гайдук скакал по инерции, остановиться было невозможно. Он летел с крыши на крышу, взрывались сигналки, ветер свистел в ушах. Правонарушитель не задумывался над тем, что переполошил весь город.

Оглянувшись, Сергей обнаружил, что милиционеры тоже бегут по парковке, мелькают между машинами. Ну и все, достаточно. Он, как по горке, съехал на капот черного «БМВ», спрыгнул на асфальт. Парковка за спиной гудела и свиристела.

Гайдук побежал в ближайший просвет между домами, свернул, пересек ухоженный двор, проскочил по дорожке, мощенной плиткой, мимо газонов, альпийских горок — красиво живут! — отдышался за раскрашенными мусорными баками. Веселье во дворе Марины продолжалось, но уже не так интенсивно. Погони не было. Видимо, ему удалось ее обмануть.

Сергей перешел на спортивный шаг, отмахал пару дворов, стараясь не оказываться в свете фонарей, и минут через десять выбрался на улицу. Тротуары устилала плитка, проезжая часть была вымощена отшлифованным камнем. Прохожих и транспорта тут почти не было. Он пересек улицу, уперся в постамент, на котором стояла невнятная каменная личность — явно не Ленин.

Гайдук обогнул памятник, вышел на аллею и чуть не поседел от ужаса, когда навстречу ему вывернули двое. Почти по Чехову — «Дама с собачкой Баскервилей». Гигантский монстр с мощными лапами и мускулистым телом утробно зарычал.

Хрупкая девчушка схватила его за ошейник.

— Генри, фу! Извините. Да вы не бойтесь, — успокоила она Сергея, немного угомонив свое чудовище. — Генри не кусается.